Рожденные из пепла

– Как же ты меня напугала! – тихо произнес он, прижался губами к моей ладони и закрыл глаза.

– Я во сне слышала твой голос, – хрипло произнесла я.

– Я все время был рядом, – произнес Томас, впиваясь взглядом.

– Когда ты нес меня, я услышала, ты говорил, что… – осеклась я.

– Что люблю тебя? – улыбнулся Томас, проводя рукой по моим волосам. – Конечно, я люблю тебя.

– И больше не злишься на меня? – пряча улыбку, спросила я.

Он отрицательно качнул головой и одними губами произнес:

– Я тебя люблю.

Я улыбнулась, и счастливее меня в этот момент не было человека. Томас, держа в своих узких аристократических ладонях мое бледное лицо, нежно прижался губами к моим губам.

Глава 9. Разговор со смотрителями

– Томас, ну, хватит ее мучить, – услышали мы позади себя голос Софии. – У вас еще будет время поворковать. Мы все по ней соскучились.

Переведя взгляд на дверь, я увидела раскрасневшуюся Софию и, не удержавшись, рассмеялась смехом человека, который не без основания считал, что все жизненные невзгоды остались уже позади.

– Ну, разве можно злиться на мою сестру? – улыбался Томас, глядя на Софию.

В комнату вошел отец, неся на подносе тарелку с бульоном и кусочком свежеиспеченного хлеба. По комнате поплыл такой аромат, что у меня закружилась голова.

– Тебе нужно набираться сил, моя дорогая, – мягко произнес отец, присаживаясь на моей постели.

Они вдвоем с Томасом приподняли меня на подушках, чтобы я могла удобнее сесть и перекусить. Я морщилась от боли, но с аппетитом поглощала принесенное, раздумывая над своим странным сном.

Голова стала кружиться и меня начало клонить в сон.

– Поспи. Я буду рядом, когда проснешься, – прошептал Томас, касаясь губами моей ладони.

Я тут же закрыла глаза и провалилась в сон.

В течение нескольких дней мои друзья и отец поочередно меня навещали, а я потихоньку набиралась сил. На третий день я уже начала понемногу вставать, а через неделю в сопровождении отца отправилась в парк на прогулку.

Случаются дни – и сегодня был именно такой день, – когда я радовалась, что можно прогуляться, а не сидеть в душной аудитории. Легкий ветерок ласково трепал мои волосы, а солнце заставляло жмуриться. Носом я втянула прохладный воздух, от которого немного кружилась голова и перед глазами ходили разноцветные круги. Проходящие мимо студенты то и дело оглядывались на нас. Отец предложил мне присесть на ближайшей скамейке под высоким раскидистым деревом, и я согласилась.

– Знаешь, когда я потеряла сознание, то оказалась в огромном вихре, из которого никак не могла выбраться. В этот момент рядом со мной оказалась мама, она взяла меня за руку и вытолкнула к свету, – призналась я отцу. – Как думаешь, она нас видит?

Он какое-то время молчал, а затем слегка дрожащим голосом произнес:

– Она всегда в наших сердцах. Я бы многое отдал, чтобы снова увидеть ее живые, искрящиеся смехом глаза.

– Пап, я хочу снова вернуться в Академию, – проговорила я.

– Ты, действительно этого желаешь? – вполголоса спросил меня отец.

После короткого раздумья я кивнула головой.

Спустя несколько дней меня снова вызвали на разговор со смотрителями. До двери кабинета ректора меня проводил Томас и остался ждать снаружи. Внутри на тех же местах сидели смотрители и ректор. Мне опять предложили присесть на стул.

Мое внимание привлекла, стеклянная сфера, стоящая на столе прямо перед главным смотрителем, внутри которой время от времени вспыхивали фиолетово-синие молнии.

– Здравствуйте, Алина Кэнтнисс. Наше расследование подходит к концу и нам бы хотелось задать вам буквально несколько вопросов, – начал Морис Милн.

Я вздрогнула и, проглотив комок в горле, кивнула.

– Скажите, из-за чего у вас разгорелся конфликт с Селеной Грэм?

– Я с ней не ссорилась. И вообще, мы были мало знакомы, – тихо проговорила я. – Так, несколько раз встречались в стенах Академии.

– А вот свидетели утверждают, что она вас ненавидела. У вас даже был инцидент в столовой, – заметил главный смотритель.

– Я думаю, это было лишь недоразумение, а не инцидент. А вообще, откуда мне знать, какие чувства испытывает другой человек по отношению ко мне, – произнесла я.

– Я сейчас попрошу положить вашу руку на этот предмет, – он показал на магический шар на своем столе, мерцающий ярким светом. – Отвечайте на следующий вопрос максимально честно.

Медленно поднявшись со своего места, я подошла к их столу и положила руку на магическую сферу.

– Когда и где вы изучали боевую магию? – задал свой последний вопрос Морис Милн.

Глядя прямо ему в глаза, я ответила спокойно и с достоинством.

– Господин смотритель, я никогда не изучала боевую магию.

Содержание сферы резко побелело, но вскоре успокоилось, приобретя прежний вид.

– Спасибо Алина Кэнтнисс, это все что мы хотели у вас спросить. Вы можете быть свободны. Позднее мы познакомим вас с официальным решением, – произнес господин Милн, впиваясь в меня своими глазами.

Стойко выдержав его тяжелый взгляд, я встала и покинула кабинет.

Прикрыв за собой дверь, я облегченно выдохнула.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Томас, взяв меня за плечи.

– Кажется, да, – слабо улыбнулась я.

Через мгновение из кабинета вышел ректор и подошел к нам.

– Алина, ты держалась великолепно. Я думаю, что им придется снять с тебя все обвинения. Селена сама вынесла себе приговор своей выходкой, произнес Питер Колд с волнением и участием.

Затем он развернулся и медленно пошел по коридору. Я несколько секунд ошарашенно смотрела ему вслед, затем Томас схватил меня на руки и начал кружить, смеясь от счастья.

Глава 10. Приговор