Тайна кубика Рубика

Ну, чем же заняться?

Дверь, ведущая на задний двор, оказалась не заперта. Потянув ручку, они вышли на улицу.

Нахохлившиеся куры бродили там и сям, роясь в земле с самым беззаботным видом. Некоторые из них подходили к деревянной лоханке и пили воду, забавно закидывая вверх маленькие, с красными гребешками головки.

– Смотри, это бабушкина псина, которая слопала наш завтрак, – проговорил Ленька, показывая на виляющую хвостом дворнягу. – Кис-кис, Шарик, давай дружить!

Пес напрягся, подскочил, зарычал и громко гавкнул, да так, что близнецы отскочили в сторону.

– У, зверь! – погрозил ему кулаком Ленька.

Шарик посмотрел на него с любопытством, слегка наклонив набок голову.

Братья уселись на бревно у сарая и стали разглядывать муравья, тащившего на себе сухую хвоинку.

Огромный мир вокруг, и все в нем находили для себя занятие! Все, кроме них.

– Эх! – тяжело вздохнул Левка. – Тут можно со скуки умереть!

– Угу! – промычал Ленька, прячась в тени веранды.

Глава 4. Большой переполох

Мимо них с важным видом прогуливался медно-рыжий петух, ревниво оберегая «куриную команду».

– Мне кажется или он с подозрением на нас посматривает? – прошептал Ленька.

– Что-то он мне не нравится, – также тихо ответил брат.

Достав из кармана смартфон, Ленька стал перелистывать содержимое гаджета большим пальцем, время от времени глядя на петуха. Левка, прикрыв глаза, лениво подремывал в теньке.

Но идиллия длилась недолго. Совершенно неожиданно густую тишину двора разорвал пронзительный петушиный крик, заставивший мальчиков вздрогнуть и подскочить. Тут же отчаянно залаял дворовый пес Шарик.

Словно из-под земли во двор ворвался огромный белый петух с ярко-красным гребнем и разноцветным хвостом и закричал, хлопая крыльями.

Выглядел он в этот момент, словно индеец в боевой раскраске, вышедший на тропу войны.

Вытянув шею, чужак уставился на Петра Петровича ненавидящим взглядом, извергая петушиные проклятия и готовясь сокрушить противника. Пернатые недруги кружились в устрашающем танце, готовясь к битве.

Горя ненавистью, этот огромный белый ком налетел на медно-рыжего вожака бабушкиной «куриной команды». Последовала серия ударов грудью, крыльями, шпорами. Петухи бились о землю, поднимая облака пыли. Каждый раз, высоко подпрыгивая, белый задира пикировал на неприятеля с воздуха, пытаясь посильнее его стукнуть своим мощным клювом.

Он целился Петру Петровичу в голову, наскакивал, выдергивал перья из хвоста и крыльев, но и петух бабушки Светы не отставал, целенаправленно нанося удары своим крепким клювом в гребень противника.

Тут, стремительно перемахнув через забор, к драчунам ринулся какой-то мальчишка, моментально оказавшийся в центре петушиного поединка. Он пытался оттащить белого вояку, время от времени хватая того за хвост так, что разноцветные перья летели в разные стороны.

Опомнившись, близнецы тоже бросились в свару, стараясь отбить своего Петра Петровича. Куры бегали вокруг и громко кудахтали, пес Шарик заливался лаем, выщипанный пух тучей летал по двору, заслоняя солнце.

Внезапно на всех участников драки обрушился ледяной душ, повергнувший их, если не в шок, то в состояние, близкое к потрясению.

Петушиный бой остановился так же внезапно, как и начался. Сбитые с толку холодной водой, петухи разбежались: Петр Петрович – в курятник, белый задира – через подкоп под забором в свой двор. Куры деловито поспешили за вожаком и вскоре скрылись за распахнутыми дверями своего жилища.

Левка с Ленькой испуганно вертели головами, пытаясь сообразить, что произошло. Бабушка с пустым ведром стояла неподалеку и посмеивалась.

– Ну что, защитники, угомонились? Марш мыться и переодеваться!

Медленно поднявшись с земли, братья недовольно смотрели на незнакомца.

– Ты откуда тут взялся? – тяжело дыша, спросил Левка.

– Я это… не виноват, в общем. Кто ж знал, что он сбежать надумает? Я как увидел, так за ним, а тут вы, – сумбурно объяснял высокий, долговязый мальчик с темными, местами выгоревшими волосами.

На вид ему было столько же, сколько и близнецам. Разбитые колени и локти вкупе с грязной одеждой делали его похожим на лесного разбойника. Потирая ушибленную руку, незнакомец медленно поднялся.

Только теперь братья обратили внимание и на свои поцарапанные руки и ноги, которые неприятно саднили. Футболки их промокли насквозь, с волос капала вода.

– Вы это… извините. Он больше не сбежит, чес слово, – мальчик улыбнулся широкой белоснежной улыбкой. – Меня, если что, Борькой звать.

Его мокрая рубашка была разорвана на плече, где красовалась огромная ссадина. Он протянул руку.

Первым пожал его ладонь старший из близнецов.

– Я Левка, а это – Ленька. Мы тут у бабушки гостим.

– Понятно, – весело протянул Борька. – А я ваш сосед, на лето к тетке приехал.

Обменявшись дружескими рукопожатиями с братьями, мальчишка поспешно перелез через забор.

– Во дела! Настоящий петушиный бой! – проговорил Ленька, когда Борька скрылся в соседнем дворе. – Еще месяц назад я и предположить не мог, что буду в этом участвовать! Жаль, не удалось на камеру снять.

Глава 5. Обед раздели с братом!

Мальчики умылись, переоделись и снова отправились во двор.

– А вы чего это тут расселись? – удивилась бабушка, выйдя на крыльцо и обнаружив братьев у веранды. – А ну, идите есть! Обед уж давно на столе стынет.

Близнецы прошли в дом и окинули взглядом накрытый стол. Их желудки буквально застонали от голода от одного аппетитного вида и не менее аппетитного аромата еды. От дымящей кастрюли со щами исходил одуряющий запах, огромные ломти подрумяненного хлеба, наверняка мягкие и душистые, так и просились в руки, что не было сил устоять.

Мальчики сели за стол, совершенно сбитые с толку разыгравшимся аппетитом. Не глядя на брата, Ленька схватил руками небольшую краюху хлеба и принялся с жадностью откусывать от нее большие куски, пока та неожиданно не закончилась, а после слизал с ладоней крошки.

За столом воцарилась абсолютная тишина – казалось, сам воздух вокруг был пронизан нетерпением.

– В общем так, ребятки. Вот вам обед, а я пойду к соседке. Она обещала мне дать рецепт вишневого пирога. Если снова не захотите есть, то сами отнесите еду Шарику в миску. Он только вам спасибо скажет, – проговорила бабушка, сняв передник.

– Честное слово, – проговорил Ленька, – если сейчас я не поем, то умру от голода.

– Ладно уж, – примирительно произнес Левка. – Давай, что ли, поедим.

Руки Леньки сами схватили ложку, и он принялся уписывать за обе щеки угощение бабушки.