Ловушка

– Ничего, – он усмехнулся, подмигнул ей: – судя по карте, до озера метров пятьсот. Скоро отдохнем, пожарим мясо.

– Ну да…

Эмма становилась все менее уверенной. Шла она, в основном, опустив голову, внимательно глядя себе под ноги.

Признаться, мне идея поездки сюда тоже нравилась с каждым шагом все меньше. Напряжение сковало разум, провоцируя воображение подпитывать страх.

Всякий раз, когда кто-то из ребят заговаривал, я вздрагивала от вспыхнувшего испуга. Стоило ветке зацепить мою кофту, в немом крике ужаса я открывала рот.

Каждый новый шорох веток, дополненный непроходящим ощущением хищного взгляда, сбивал ритм сердца. Между стволами постоянно что-то мерещилось. Что-то жуткое, кровожадное…

И как Сашка убедил меня зайти в северный лес?

Все детство мы с ним слушали одни и те же истории о проклятом лесе, примыкавшем к нашей деревне с севера. Старики, заставшие времена Советско-Финляндской войны, утверждали, что места там гиблые.

Рассказывали, что в этом лесу с незапамятных времен пропадали люди: охотники, грибники. А то и вовсе вспоминали беглых крепостных.

Мы (тогда ещё дети), разумеется, кричали, что это все сказки, поскольку никто из рассказчиков крепостных застать не мог…

В памяти возник старый, но еще крепкий дом. Сидящий перед ним на завалинке седой, с недельной щетиной Поликарп Федорович. Его окружили все деревенские дети, галдящие «Враки!».

– Положим, крепостных-то я, и впрямь, не застал, – тихо проговорил Поликарп Федорович, пожевывая беззубым ртом тлеющую сигарету и обводя взглядом столпившихся вокруг него детей. – А вот во времена войны с финнами пошли наши мужики в разведку, да так и не вернулись. А мужики-то толковые были… Упрямые только. Говорили мы им с Матвеем, чтоб в обход шли, а они в чащу, с дуру, сунулись…

Дед Поликарп замолчал, будто вспомнив тех солдат, пробормотал что-то. А потом посмотрел на притихших детей с грустной усмешкой:

– Вот вам и «враки»! Кто в круговую-то, через восточный лес ходили, всегда возвращались. Пусть не всей группой, пусть раненые. Так оно и понятно, война ж была…

Пока мы с Сашкой жили в деревне, в северный лес нас никакой наградой было не заманить. Слишком яркие образы сохраняла память после рассказов стариков.

Но более десяти лет назад наши с Сашкой семьи переехали в город. За это время воспоминания потускнели.

На прошлой неделе, рассматривая карту, Сашка нашел в глубине этого леса озеро. Он предложил съездить, отметить начало последнего в универе учебного года.

После долгой и утомительной прогулки я начала сожалеть, что согласилась…

Устало вздохнув, перелезла через очередную упавшую ёлку и посмотрела на экран телефона. Два часа дня.

– Сашка, сколько ещё до твоего озера? – позвала я. – Мы уже третий час идем.

– Полчаса, думаю. У меня связи так и нет… Хотя… – Он остановился, сосредоточенно посмотрел на экран, проводил по нему пальцем. – Не понимаю… Как мы ушли настолько левее? Мы сейчас к дороге ближе, чем к озеру.

– Ты шутишь, что ли?! – вспылил Эд. –  Знаешь, раз к дороге ближе, пойдемте к ней, ну в задницу это озеро!

– Ребята… – Я резко стала с ним согласна. – А не этой ли коряги боялась Эмма?

Вывороченные в момент падения дерева корни вблизи ещё сильнее напоминали человека. Можно было вполне различить длинные руки, опущенные вдоль огромного тела. Сверху несколько корней сплетались так, что казалось на голову накинули капюшон. Застывшие комья земли добавляли объема, создавая иллюзию грудной клетки, живота, бедер…

– Да они тут все одна на другую похожа, – раздраженно фыркнул Эд.

Я уцепилась за эту идею. Мы слишком сильно забирали влево, чтоб по такой дуге выйти к той же коряге…

– И тем не менее это она.

Я только сейчас заметила, что Эмма уходила в сторону, но теперь она прибежала и, растерянно глядя на нас, раскрыла ладонь:

– Мой билет с автовокзала. Выронила, когда доставала бутылку, – она, восстанавливая после бега дыхание, будто считала мое нежелание ей верить и ткнула пальцем: – сегодняшняя дата и время, когда мы собирались у касс…

Чувствуя, как к горлу подступила желчь, обернулась на Сашку:

– Мы же не заблудились?

Он стоял, то растерянно глядя на билет, то поднимая взгляд на кого-то из нас, будто искал поддержки. И не находил…

– Говорю ещё раз, – по словам процедил Эд. – Идём обратно! В лесу ни одной тропинки не вытоптано. Эмма нашла билет, значит там рядом и наши следы. По ним вернёмся к дороге.

Мы все молча пошли за Эдом в ту сторону, откуда минуту назад прибежала его сестра.

Эмма несколько раз виновато оборачивалась на Сашку, но, так ничего и не сказав, продолжала идти вперед. Обычно ответственный и хорошо ориентирующийся на местности, он, заблудившись в километре от дороги, был подавлен.

– Так, – замер Эд. – Ничего не понимаю… Где ты свой билет нашла?

– Здесь… – Эмма тоже остановилась, закрутила головой, опустив взгляд в траву. – Где-то тут… Или… Нет, погоди… Я…