Империя драконов. Темный эфир

– Посвятишь меня в них?

Отвечать я не спешила, обдумывая, стоит ли. В итоге решила умолчать о мерзавце Омасе. Смысла о нем говорить нет.

Ректор вздохнул, сцепил пальцы в замок и мрачно добавил:

– Ты нарушила одно из правил академии.

– Пока не заглянешь в глаза смерти, невозможно сказать, на что ты готов ради жизни. Спасая себя, я нарушила одно правило, ректор Имирой, при этом никто не пострадал. Более того, я восстановила статуи богов.

– Именно поэтому на этот раз я закрою глаза, – неожиданно заявил маг и прежде, чем я расслабилась, добавил: – Но ты должна помнить. Даже высшие маги могут быть поглощены собственным источником.

– Мне это известно.

– Можешь отправляться в жилое крыло. Завтра будет распределение, расписание получишь от куратора, которого приставят к тебе и твоей группе.

Я кивнула, поднялась и быстренько покинула кабинет, заметив на себе уж очень неодобрительный взгляд секретаря главы академии. Рыжеволосый гном даже языком поцокал.

Великая Тьма! А ему я чем не угодила?

Только решила, что на сегодня мои темные фибры души больше не будут подвергаться нападкам со стороны нервных субъектов, как на пути в жилое крыло я наткнулась на Дэйвара. Принц Тьмы стоял, подпирая стену со сложенными на груди руками.

Хотя с чего это я решила, что он поджидает меня? Может, темный решил прогуляться к женскому общежитию. Насколько мне известно, жилое крыло парней находится на другом конце академии.

Проходя мимо, кивнула Дэйвару и уже было подумала – таки да, гуляет, когда услышала:

– Эй, ведьмочка, не расскажешь мне, что тебя связывает с Элаем?

Против воли пришлось остановиться.

Хотелось ответить «страшная месть», которую я обязательно в скором времени придумаю, но сказала другое:

– Ничего. Впервые его видела.

С губ Дэйвара сорвался смешок, оттолкнувшись от стены, темный шагнул в мою сторону. Остановился в полушаге и нагнулся к моему лицу.

– От «ничего» наш принц светлой братии не бросается спасать ведьмочек. Понаблюдать в сторонке – запросто, а спасать за «ничего» – это вряд ли.

– Принц? Он-то? – нервно переспросила я, стараясь отодвинуться.

– Эларонис Митиан. Второй наследник Владыки Свободных земель.

Этот ящер неуклюжий еще и принц? Тогда понятно, почему куратор Гольман стушевался.

– Вижу, он не представился, – снова усмешка.

– А я вижу, тебя очень интересует как сам Элай, так и его окружение. Что? Песочницу не поделили? – Не сразу сообразив, что ляпнула это вслух, прикрыла рот ладонью, немного подумала и добавила: – Мой принц.

Что уж тут поделать. Сказанного не вернешь. У нас, у ведьм, напрочь отсутствует чувство самосохранения, и рамками мы себя не ограничиваем. Многие и подавно переходили черту, используя чары смерти. Только эта магия подчиняет сердце, отравляет разум и извращает душу. Тогда в ход шли жертвенные ритуалы и даже ингредиенты в виде слез неумолимой горечи и утраты, последние капли крови и чувства. Это колдовство приносило в этот мир такое зло, что содрогалась земля.

Потому-то нас раньше без разбора и истребляли, как некромантов. Но времена менялись, а сила ведьм росла. Тогда-то сильные мира сего пораскинули мозгами и решили, что истреблять-то можно не всех и ведьмы окажутся хорошими союзниками в борьбе против Хаоса и Проклятых богов. Точнее их последователей.

– У нашей новенькой острый язычок, – елейным голосом протянул темный, ухватив меня за подбородок холодными пальцами.

Что бы Дэйвар ни собирался сделать, а я воображать эти красочные картины не хочу, ему помешала появившаяся магичка.

– Решил скрасить ожидание? – усмехнулась она, аккуратно подбив каштановые кудри.

Черный принц улыбнулся. И такая это была улыбка. Мм-м. Любая виверна обзавидуется. Щелкнул меня по носу и, бросив на прощание многообещающий взгляд, удалился, обнимая темную за талию.

«Надо бы дополнительно защитными амулетиками обвешаться», – промелькнула в голове не самая удачная идея. Ходить и звенеть, как бубен, не очень-то хочется.

Лучше дойти наконец в свою комнату и почитать гримуар. Пара новых заклинаний в арсенале точно пригодится. И я бы так и сделала, но мои апартаменты оккупировал один малоприятный светлый субъект.