После

Хардин молча стягивает через голову свою черную футболку. Вновь скольжу взглядом по разрисованному телу. Сейчас голые ветви набитого на его коже засохшего дерева выглядят красивее, чем при ярком освещении. Он наклоняется, чтобы расшнуровать грязные черные ботинки, и ловит мой взгляд.

– Погоди, зачем ты раздеваешься? – спрашиваю я, глядя на реку. О нет! – Ты что, собираешься плавать? Здесь? – Я указываю на реку.

– Да, и ты тоже. Я тут всегда плаваю.

Он расстегивает штаны, и я заставляю себя не смотреть на проступающие мышцы спины, когда он наклоняется.

– Я не буду тут плавать.

Я не против искупаться, но не в незнакомом месте, в непонятной речке.

– Почему это? – Он кивает на речку. – Здесь чисто. Дно видно.

– Так… Там, может, рыбы или еще черт знает что. – Понимаю, что это глупо, но мне наплевать. – Кроме того, ты не сказал мне, что мы едем купаться, так что мне не в чем. – С этим не поспоришь.

– Ты хочешь сказать, ты из тех девчонок, что не носят нижнего белья? – Хардин ухмыляется, и я смотрю на него, на эти ямочки. – Нет, значит, иди в трусах и лифчике.

Он что, надеялся, что я приду сюда, разденусь и буду с ним плавать? Внутри у меня становится тепло от мысли, что я окажусь в воде, почти раздетая, рядом с Хардином. Что он со мной делает? У меня никогда раньше не возникало таких мыслей.

– Ты иди, а я не буду плавать в белье. – Я сажусь на траву. – Просто посмотрю.

Хардин хмурится. Он в одних облегающих черных боксерах. Я второй раз вижу его без одежды, и сейчас, под открытым небом, Хардин выглядит еще лучше.

– Ты зануда. И многое теряешь, – категорически заявляет он.

И прыгает в воду.

Я смотрю на траву, срываю несколько стебельков и играю ими. Слышу крик Хардина: «Вода теплая, Тесс!» Со своего места я вижу капли, стекающие по черным волосам. Он улыбается и вытирает рукой лицо.

На мгновение я жалею, что не такая смелая, как Стеф, например. Будь я Стеф, я бы разделась и прыгнула в теплую воду. Я бы плескалась, забиралась на крутой берег и прыгала вниз и висла бы на Хардине. Я была бы веселой и беззаботной.

Но я не Стеф. Я Тесса.

– Что-то у нас пока какая-то скучная дружба получается, – кричит мне Хардин и подплывает ближе. Я закатываю глаза, и он смеется.

– Хоть туфли сними и ноги помочи. Вода замечательная, но скоро будет слишком холодно для купания.

Помочить ноги – это неплохо. Снимаю туфли и, закатав джинсы достаточно высоко, захожу в воду. Хардин прав, вода теплая и прозрачная. Шевелю пальцами и не могу удержаться от улыбки.

– Приятно ведь? – спрашивает он, и я киваю. – Ну так давай, купайся.

Я качаю головой, и он брызгает на меня водой. Я выскакиваю из воды и хмурюсь.

– Если зайдешь в воду, я отвечу на любой твой вопрос. На любой, но только один, – предупреждает Хардин.

Меня охватывает любопытство, и я задумчиво наклоняю голову. В нем столько тайн – и вот шанс узнать одну из них.

– Предложение истекает через минуту, – объявляет он и ныряет.

Я вижу длинное тело, плывущее в прозрачной воде. Мне смешно, что Хардин со мной торгуется. Он знает, как использовать мое любопытство против меня.

– Тесса, – говорит он, как только его голова оказывается на поверхности, – перестань раздумывать и просто ныряй.

– Мне не в чем. Если я прыгну в одежде, мне придется идти к машине и ехать обратно в мокром, – жалобно говорю я.

Я почти хочу оказаться в воде. Или нет, точно хочу.

– Надень мою футболку, – предлагает он. Я в изумлении жду, когда он скажет, что пошутил, но не тут-то было. – Давай, надевай. Она достаточно длинная, так что можешь даже оставить свое белье на берегу.

Хардин улыбается. Я следую его совету и перестаю волноваться.

– Хорошо, только отвернись и не смотри на меня, пока я переодеваюсь – я этого не люблю!

Изо всех сил стараюсь говорить строго, но он только смеется. Он отворачивается и плывет к противоположному берегу, а я с максимальной скоростью переодеваюсь. Хардин прав, футболка доходит мне до середины бедра. Меня просто восхищает ее запах: слабый аромат одеколона, смешанный с запахом, который я могу описать, как «Хардин».

– Давай скорей, черт побери, или я поворачиваюсь, – кричит он, и мне жаль, что поблизости нет палки, чтобы запустить ему в голову.

Я снимаю джинсы, сложив их и свою рубашку аккуратно, рядом с туфлями на траве. Хардин оборачивается, и я натягиваю полы черной футболки, пытаясь максимально прикрыть тело. Он шарит по мне расширенным взглядом. Стискивает губное кольцо между зубами, и я замечаю, как его щеки вспыхивают. Должно быть, он замерз, потому что я знаю, что это не может быть реакция на меня.

– Ну, ты идешь? – спрашивает он хрипло, не так, как обычно. Я киваю и медленно подхожу к берегу. – Просто прыгай!

– Прыгаю, прыгаю! – кричу я нервно, и он смеется.

– Разбегись немного!

– Хорошо.

Я отступаю и разбегаюсь. Это глупо, но моя вечная склонность к просчитыванию не позволяет мне довершить начатое. Когда я делаю последний шаг к воде, смотрю вниз и останавливаюсь на краю.

– Ну, давай! Так хорошо стартовала!

Он запрокидывает голову от смеха; он очарователен.

Хардин очарователен?

– Я не могу!

Не знаю, что именно мне мешает; река достаточно глубока для прыжка и в то же время не настолько, чтобы было опасно. В том месте, где стоит Хардин, вода доходит ему до груди, значит, мне будет как раз до подбородка.

– Ты боишься? – Голос спокоен и серьезен.

– Нет… Я не знаю. Немного, – признаюсь я, и он идет ко мне.

– Сядь на край, я тебе помогу.

Я сажусь, тщательно прикрыв ноги, чтобы он не видел мои трусики. Он замечает это и с усмешкой меня подхватывает. Его руки сжимают мои бедра, и я снова вспыхиваю внутренним огнем. Почему тело так реагирует на его прикосновения? Я пытаюсь стать его другом, так что придется научиться не обращать внимания на этот огонь. Хардин кладет руки мне на талию и спрашивает:

– Готова?