После

– Твоя мама не меняется! – Он целует меня в щеку и выбегает в дверь, крикнув на ходу: – Позвоню вечером!

Оставшись одна, я думаю о его поспешном уходе, а потом начинаю распаковывать сумки. Вскоре половина одежды аккуратно сложена в одну из тумбочек, остальное повешено в шкаф. От количества кожи и изображений животных на одежде, заполняющей соседний шкаф, я поеживаюсь. Все же любопытство сильнее: я провожу пальцами по платью из какого-то металла, потом по другому платью, такому тонкому, что непонятно, есть ли оно вообще.

Чувствуя себя как выжатый лимон, валюсь поперек кровати. Подкрадывается незнакомое мне чувство одиночества; жалко, что соседки нет, как бы некомфортно мне ни было в присутствии ее друзей. Подозреваю, ее часто не будет дома, или, еще хуже, она может проводить в своей компании большую часть времени. Почему мне не попалась соседка, которой нравится читать и учиться? С одной стороны, это даже неплохо, потому что вся наша маленькая комнатка будет в моем распоряжении, но все-таки меня это почему-то не радует. Колледж оказался совсем не тем, чего я ожидала.

Напоминаю себе, что я здесь всего несколько часов. Завтра будет лучше. Должно быть лучше.

Я достаю учебники и ежедневник, решив убить время заполнением расписания занятий и предполагаемых заседаний литературного клуба, куда я планирую вступить; с ним я еще не до конца решила, но я читала отзывы студентов о нем и хочу попробовать. Я хочу найти единомышленников, с которыми можно было бы поговорить. Я не надеюсь, что заведу много друзей, пока достаточно, если мне будет с кем вместе пообедать. Я решаю завтра выехать из кампуса, чтобы купить в комнату кое-какие вещи. Не хочу захламлять свою половину так же, как Стеф, но неплохо бы добавить пару предметов, чтобы чувствовать себя в этом чужом месте как дома. То, что у меня еще нет машины, несколько осложняет дело. Чем раньше я ее заведу, тем лучше. У меня достаточно денег – подарок на выпускной и зарплата продавца в книжном магазине, где я работала летом, – но я пока не уверена, надо ли заморачиваться покупкой прямо сейчас. То, что я живу в кампусе, дает мне полный доступ к общественному транспорту, и я уже изучила автобусные маршруты. С мыслями о расписании, рыжих девушках и неприветливых татуированных парнях я засыпаю, сжимая ежедневник в руках.

На следующее утро Стеф в постели не оказалось. Я бы хотела познакомиться поближе, но это может оказаться трудновато, если ее никогда не будет рядом. Может, один из двух парней – ее бойфренд? Для ее же блага, искренне надеюсь, что это блондин.

Схватив сумочку с туалетными принадлежностями, я направилась в душ. Уже можно сказать, что одно из наименее приятных впечатлений от студенческой жизни – душевая; хорошо бы в каждой комнате была отдельная ванная. Ну, по крайней мере, спасибо и за то, что душевые раздельные.

Или… Я считала, они должны быть раздельными, – ведь все, наверное, так думают? Открываю дверь, абсолютно уверенная, что увижу два напечатанных значка, мужской и женский… Блин. Не могу поверить, что такое возможно. Не могла поверить, пока не оказалась в CWU.

Нахожу свободную кабинку, быстро шмыгаю мимо полуголых мальчиков и девочек, тщательно закрываю шторку, раздеваюсь и на ощупь вешаю одежду на стойку, вытянув руку из-за занавески. Вода нагревается слишком медленно, и все это время я панически боюсь, что кто-нибудь отдернет тонкую занавеску, отделяющую мое голое тело от людей снаружи. Но никого, кажется, не смущают полуголые представители другого пола; студенческая жизнь оказалась очень странной, и это только второй день.

Крошечная душевая кабинка находится вплотную к стойке, на которую я повесила одежду, и внутри еле хватает места вытянуть руки. Я думаю о Ное и о доме. Задумавшись, я поворачиваюсь и задеваю локтем вешалку, одежда валится на мокрый пол. Душ хлещет на нее, и вещи мгновенно намокают.

– Да вы издеваетесь!

Я издаю беззвучный стон, резко выключаю воду и заворачиваюсь в полотенце. Затем подхватываю тяжелую груду мокрой одежды и несусь по коридору, отчаянно надеясь, что меня никто не видит. Добравшись до комнаты, поворачиваю ключ в замке, и когда, наконец, дверь за мной захлопывается, мгновенно расслабляюсь.

До момента, как, повернувшись, не замечаю мрачного брюнета в татухах, развалившегося на кровати Стеф.

Глава 4

– А… где Стеф?

Я пытаюсь говорить твердо, но голос больше напоминает писк. Руками я кутаюсь в мягкое полотенце, а взглядом то и дело скольжу вниз, чтобы убедиться, что мое тело полностью прикрыто.

Парень смотрит на меня; уголки его рта немного приподнимаются, но он не говорит ни слова.

– Ты слышишь? Я спросила тебя, где Стеф, – повторяю я, стараясь на этот раз говорить вежливей.

Выражение его лица меняется. Наконец, он бормочет «Я не знаю» и отворачивается к маленькому экрану на тумбочке Стеф.

Что он тут делает? У него что, нет своей комнаты? Я сдерживаюсь, стараясь оставить грубости при себе.

– О’кей… Не мог бы ты… выйти куда-нибудь, чтоб я могла одеться?

Кажется, он даже не заметил, что я в полотенце. Или заметил, но это не произвело на него впечатления.

– Не обольщайся, смотреть на тебя не собираюсь, – усмехается он и отворачивается, закрыв лицо руками.

У него сильный английский акцент, раньше я этого не заметила. Наверное, потому, что раньше он со мной не разговаривал.

Не сообразив, как отреагировать, я фыркаю и подхожу к своей тумбочке. Что именно он имел в виду под «не собираюсь смотреть»? Может быть, он счел меня непривлекательной. Я поспешно надеваю белье, белую рубашку и шорты цвета хаки.

– Ну, ты все? – спрашивает он, и этим переполняет чашу моего терпения.

– А ты не мог бы повежливей? Я, кажется, тебе ничего не сделала. Так в чем дело?

Я кричу, может быть, несколько громче, чем хотела, но, судя по удивлению на лице моего обидчика, слова произвели впечатление.

Мгновение он молча на меня смотрит. И когда я уже ожидаю услышать извинения, разражается смехом. Его смех звучный и глубокий, его можно было бы назвать приятным, если бы он не был таким обидным. Когда он хохочет, на щеках появляются ямочки. Я чувствую себя полной идиоткой. Я вообще стараюсь избегать конфликтов, а этот парень, кажется, последний, с кем я стала бы ссориться.

Открывается дверь, входит Стеф.

– Извини, я поздно. У меня адское похмелье, – с трудом произносит она, и ее взгляд скачет между мной и парнем с татуировками. – Извини, Тесса, я забыла сказать, что Хардин зайдет. – И извиняюще пожимает плечами.

Мне хочется думать, что мы со Стеф сможем притереться друг к другу, в каком-то смысле даже стать подругами, но при ее образе жизни и компании мне просто трудно в это поверить.

– Твой бойфренд не очень-то вежлив, – выпаливаю я прежде, чем могу остановиться.

Стеф смотрит на парня на своей кровати, и оба начинают хохотать. Да что с вами со всеми, почему вы смеетесь надо мной? Это начинает по-настоящему раздражать.

– Хардин Скотт не мой бойфренд! – задыхаясь, произносит она. Успокоившись, она хмуро поворачивается к Хардину: – Что ты ей сказал? – А потом, снова повернувшись ко мне: – Хардин… просто не умеет по-другому разговаривать.

Отлично, значит, она говорит, что Хардин – просто грубиян. Парень из Англии пожимает плечами и пультом переключает канал.

– Сегодня вечером вечеринка. Ты должна пойти с нами, Тесса, – говорит Стеф.

Теперь моя очередь улыбнуться.

– Вечеринки – это не мое. К тому же мне нужно приобрести кое-какие вещи в комнату, на стол и стену.

Я смотрю на Хардина, который ведет себя так, будто никого из нас в комнате больше нет.

– Пойдем… всего лишь вечеринка! Ты теперь в колледже, так что одна вечеринка не повредит, – уговаривает Стеф. – Погоди, а как ты собираешься в магазин? Я думала, у тебя нет машины?

– Я собиралась поехать на автобусе. К тому же я не могу пойти на вечеринку, я же никого там не знаю, – говорю я, и Хардин вновь хохочет – еще одно подтверждение, что он собирается уделять мне не больше внимания, чем требуется для того, чтоб надо мной посмеяться. – Я собираюсь почитать и поболтать по скайпу с Ноем.

– Ты же не собираешься ехать на автобусе в субботу! Он будет битком. Хардин подбросит тебя по пути… правда, Хардин? И на вечеринке ты знаешь меня. Так что приходи… хорошо? – Стеф драматически сжимает руки.

Я знаю ее всего один день, могу ли я ей доверять? В голове всплывают предупреждения мамы об опасности вечеринок. За то недолгое время, что я знаю соседку, она показалась довольно приятной. Но вечеринка?

– Не знаю… Нет, я не хочу, чтобы Хардин подвозил меня в магазин.

Хардин удивленно разворачивается на кровати Стеф.

– Как же так! А я так мечтал об этом, – сухо отвечает он тоном, полным сарказма, и мне хочется швырнуть книжку в его кудрявую голову. – Ладно, Стеф, видишь, она не собирается приходить, – усмехаясь, говорит он с сильным акцентом.

Любопытство, которого во мне достаточно, подмывает спросить, откуда он. А чувство противоречия заставляет перечить.

– На самом деле, да, я приду, – говорю я с такой милой улыбкой, какую только смогла изобразить. – Наверное, там будет весело.

Хардин недоверчиво покачивает головой, а Стеф взвизгивает и крепко меня обнимает.