Оценить:
 Рейтинг: 0

Кромка льда. Том первый

Год написания книги
2024
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 ... 20 >>
На страницу:
2 из 20
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Но Пётр револьвер не убирал.

– Петя, угомонись! Выдыхай, родной! Дай мне уйти, забирай дневник. Всё, я могила! Никому не скажу.

Пётр опустил руку с оружием, спрятал его обратно в стол, вытер испарину со лба.

Геннадий Ефимович осмелел, подошёл к нему и сказал обиженно:

– Убить, значит, хотел… За бабу… За чужую бабёнку, у которой ни кожи, ни рожи. Она же страшная, как вся моя жизнь.

– А ты не завидуй и не неси на неё напраслину. Знаешь же, что Настя красивая. У меня от неё кровь в жилах стынет. Речь теряю при виде её. И если бы она просто проходила мимо! Я чувствую и её тягу ко мне.

– Да когда ей к тебе тянуться? Она на работе целыми днями.

Пётр Александрович вздохнул.

– Ты ничего не понимаешь, Гена… Ничего…

* * *

– Тамара! Сколько тебя ждать? – недовольно кричала пожилая женщина, стоя с охапкой белья под мышкой.

На крыльце возилась с обувью девочка.

– Бабуль, я уже иду, с завязками запуталась.

– Запуталась она! Поторапливайся.

Девочка подошла к бабушке и сказала:

– Простите меня, Марфа Игнатьевна, я совсем забыла о времени.

Тамара всегда обращалась к бабушке официально, когда в чём-то провинилась.

– То-то же, Тамара! Учись быть главнее своих действий. Думай наперёд, чтобы не оказаться лицом в грязи. И никогда не сутулься, ты же девочка!

Путь до речки был долгим. Минут тридцать неспешным шагом.

Тамара и Марфа Игнатьевна ходили не той тропой, которая была ближе, а той, что дальше.

Бабушка ненавидела односельчан. И если на дальней тропе случайно встречалась с кем-то, пренебрежительно отводила голову, а потом говорила Тамаре:

– Ужасный человек! Посмотри на его руки! Они же отвратительно выглядят! Тамара, никогда не выходи замуж за того, у кого ногти не подстрижены аккуратно. Это же так грязно, так отвратительно. Тамара! Никогда не выходи за такого.

Тамара о замужестве не думала. Она рассматривала придорожные цветы, бегала за бабочками, пыталась поймать стрекоз и постоянно слышала:

– Тамара, не лезь в траву! Тамара, не трогай бабочек, их пыльца может повредить кожу! Тамара, там лужа! Тамара!

И так было всегда.

Речка Сухонькая медленно несла свои воды. На ней редко было неспокойно. Обычно волновалась она по осени, когда начинались ветра и дожди. Река бушевала недели две, а потом лёд сковывал её и останавливал.

– И я как эта река, – каждый раз говорила Марфа Игнатьевна. – Вроде и двигаюсь, но лёд меня не пускает. Вот так, Тамара! Сложно, очень сложно из свободного человека стать несвободным.

– Что ты, бабушка? Отчего же несвободна? Ходишь к реке, ни у кого не отпрашиваешься. Это вот мне приходится всё у вас спрашивать.

– Ты ещё мала! Я говорю не о физической свободе, а о духовной!

Бабушка махнула рукой.

– Давай стирать, поздно уже. Затемно возвращаться будем, а всё из-за твоих завязок…

Тамара обиженно поджала губы и подумала: «Ага, из-за завязок, как же!»

Пока бабушка замачивала в реке бельё, Тамара вспоминала подслушанный утренний разговор.

– Наська, коза ты драная, – ворчала Марфа Игнатьевна, – когда ж ты за голову возьмёшься свою?

– Мама, уймитесь! Ради Христа! Сколько можно?! – Настасья топнула ногой.

– А сколько можно? Кого ты родила от этого пролетариата? Ладно, Томка ещё мозговитая девчонка, а на Сеньку взглянешь, так стыдно становится.

– Не смейте, мама, сына моего обзывать! В нём течёт ваша кровь!

– Моя кровь течёт только во мне! Но к твоим детям это не относится. Не мешай его кровь с моей, опомнись!

– Я уже столько лет с ним живу, неужели нельзя свыкнуться?

– Да ты хоть сто проживёшь с ним – не приму никогда, не прощу, что ослушалась меня!

Настя быстро натянула на себя рабочий халат, потом сняла, свернула его и положила в сумку.

– Я в ночь, покормишь моих, – грубо сказала она матери.

– Ещё чего, сами возьмут. Я стирать пойду с Томкой. Ты ничему не научилась, достойна своего пролетариата.

– Хватит! – Настя подскочила к матери, посмотрела на неё сверху вниз.

У Марфы Игнатьевны глаза засверкали, она оттолкнула от себя дочь.

– Не смей на мать кричать! Если б не я, то вы уже давно бы на поселении брюхи надрывали.

– Как же, если б не вы! – Голос Насти дрожал. – Позабыли вы, маменька, о своих приключениях. Что вы там о крови моих детей говорили? Напомните-ка!

– Ш-ш-ш… – Марфа Игнатьевна зашипела, завертела головой. – Не смей! Нашла что вспомнить!

– Да вы не забывайте, и всё у нас будет хорошо! До завтра, матушка!

Настя хлопнула дверью изо всех сил.

<< 1 2 3 4 5 6 ... 20 >>
На страницу:
2 из 20