Любовь на выходные

Варвара позавидовала роликам и удивилась завтраку. Не то, чтобы она была против выкладывания фотографий еды. Но это каждый раз надо красиво приготовить и уложить ее, снять в выгодном ракурсе, а потом и съесть! Час мороки на одну фотку?

Вот поэтому у нее нет инстаграма, а страничку в контакте она пополняет раз в месяц. А вот страничку Макса она не видела. И вообще, практически проживая с ним, ничего толком о нем и не знала.

Варя лихорадочно поспешила сделать то, что нужно было сделать еще две недели назад – погуглила информацию на Макса Еремина.

Через полчаса вдумчивого изучения всех упоминаний у нее распухла голова. То, что он был богатым и успешным, она знала по умолчанию. Но то, насколько он был богат – она не представляла. Судя по примерным прикидкам разного рода журналистов и финансовых аналитиков, порядок цифр его состояния вызывал оторопь.

И хорошо, что Варя не знала этих цифр. Как тогда бы она повела себя при покупке одежды? И понятно, почему так недоумевал Макс – сумма, потраченная в бутиках, была совершенно обычной для него, как сходить в магазин за хлебушком.

От полученной информации Варе легче не стало. Наоборот, величина его состояния и перечисленные активы в виде газет, журналов, нескольких домов и квартир, типографии, рекламного агентства, оптовых баз и газетных ларьков потихоньку съели ее оптимизм. Такому человеку как нельзя больше подходила Марьяна Рыжова, или даже Ксения Завьялова. Что делала она, Варя, среди этого великолепия роскошной буржуазной жизни?

Варя отошла от компа и поплелась на кухню ставить чайник.

А с другой стороны, разве ему это все досталось даром? Разве он не построил свою империю своими руками, кладя кирпичик к кирпичику? Ему ничего не досталось даром. У него не было ни богатых родственников, ни знакомых в администрации, ни влиятельных друзей.

Все сам и без посторонней помощи. Вот за что его нужно уважать, и что может оценить Варя! Не за внешний блеск и лоск в виде яхты, загородного особняка и пентхауса с видом на облака. А за упорство и труд, работу на износ и честность по отношению к самому себе и окружающим.

Такой мужчина не будет тайком и наспех заниматься любовью с моделькой, а потом делать вид, что он не причем. Он все сделает, как захочет, и сам расскажет об этом, если понадобится. И ей нужно либо принять его таким, какой он есть, либо остаться рыдать в своей квартире с разбитым сердцем.

* * *

После долгого и муторного дня, наполненного суетливой беготней и организационными работами по выпуску очередного номера журнала без его уволенного главного редактора, Макс почувствовал, что его башка скоро лопнет от перенапряжения. И позвонил своим давним друзьям – Игорю, владельцу автомастерской, и Олегу Бодягину, своему юристу.

Договорились встретиться в пафосном кабаке под дивным названием «Мечты сбываются». Мечты там действительно сбывались, потому что друзья, совершенно этого не желая, наткнулись на вечер стриптиза, в исполнении специально приглашенных артисток.

Максу хотелось основательно напиться, а не лицезреть искусственно увеличенные прелести у себя под носом, поэтому друзья сели за самый дальний столик в углу и заказали сразу две бутылки коньяку.

Когда Макс, не делая паузы, опрокинул два бокала, друзья переглянулись и потребовали детального рассказа прошедших событий. И он скупо поведал, что нашел девушку с написанной диссертацией по филологии, с чувством юмора и, с которой отлично в постели. Оба друга переглянулись и дружно решили, что ему очень повезло, и он будет последним дураком, если ее упустит.

Ситуация с моделью их развеселила. Олег даже похлопал его по плечу:

– Единственный момент, когда ты решил быть честным с женщиной, а она это не оценила.

Выпили за честность, потом за любовь. Со второй бутылки пошли тосты за прекрасных дам, а потом и за хитрых баб, которые «всю душу твою вывернут наизнанку, потом вернут обратно, и скажут, что так и было». Каждый поделился своей историей, когда он «были ни сном, ни духом», а все равно оставался виноватым во всем.

– С бабами всегда так – что ни сделаешь, все наперекосяк. Лучше молчи и трахай – сойдешь за умного! – подвел итоги Игорь, давно и прочно женатый, кстати.

Что было дальше – Макс помнил смутно, кажется, верные друзья отвезли его домой на такси, подняли наверх и уложили на диван.

Утром Макс проснулся похмельный и помятый и сразу посмотрел на телефон, есть ли неотвеченные звонки. Их не было.

Что за детский сад? Почему она не может позвонить и сказать, как была не права и раскаивается в этом? Почему он должен мучиться от чувства вины, когда виновата она? Макс совершал привычные утренние процедуры и продолжал размышлять. Все в его квартире напоминала о Варе.

Душ. М-м–м. Как они тогда стояли под льющимися строями воды, и как сладко она закричала в конце! А кухня? На столе, постоянно съезжая и держась за край, но упорно не уходили в спальню, как будто сделанные шаги разрушат все очарование спонтанности.

Да что там говорить, даже обычный завтрак уже требовал ее присутствия – этой привычки подтягивать согнутую ногу к подбородку, когда ешь. А если нога голая, а девушка сидит в его рубашке… Так. Хватит предаваться бесполезным воспоминаниям, иначе холодный душ ему обеспечен! Работать!

Весь день он вкалывал как проклятый, не вылезая из офиса и не вспоминая про телефон. Секретарша, милейшая Анна Игнатьевна, дама в возрасте, но очень профессиональная и исполнительная, два раза покупала и разогревала ему еду, но, в конце концов, желудок все равно забастовал.

Еремин откинулся на спинку рабочего кресла и попытался расправить плечи, что ему удалось плохо. От непрерывного сидения болела спина и глаза. Захотелось позвонить и пожаловаться на плохое самочувствие, и услышать в ответ: «бедный, беный Макс, сегодня будем интенсивно лечиться», и даже рука потянулась к телефону, но тут же он сам себя одернул.

У мужчин есть собственная гордость! Раз он сказал «нет», значит, нет!

Поэтому он позвонил маме. Обычно он разговаривал с ней вечером, в выходные и по скайпу, поэтому неурочный звонок сразу вызвал в ней тревогу.

– Что-то случилось, сын? – сразу спросила она.

И когда он, отводя глаза промямлил, что все в порядке, рассмеялась и ответила, что врать он так и не научился.

– Поссорился с девушкой из-за ерунды, – сознался тот.

– Хорошая девушка, то? – спросила мама серьезно.

– Хорошая, – вздохнул он, – Написала диссертацию по, как там ее, «Лексике бала».

– Господи, боже мой! – воскликнула его мама, обладающая еще большим чувством юмора, чем он. – Она с мозгами! И хорошенькая?

Макс, скрепя сердцем подтвердил, что да. Про их совместные чудеса в постели он благоразумно промолчал, думая, что маме незачем знать такие подробности.

– Берем! – решительно сказала мама. – Привози ее к нам в ближайшие выходные.

– Я только что сказал, что мы поссорились! – напомнил он ей.

– Не кричи на мать! Как поссорились, так и помиритесь. Хороших и умных девушек можно по пальцам пересчитать, это не твои модели и мисс «Жаркая весна».

Разговор с мамой ясности не добавил, а лишь внес сумятицу. Зачем он вообще сказал маме о Варе? Жил бы себе спокойно один, до появления очередной модели. Хотя бы Марьяны Рыжовой.

При воспоминании о голой Марьяне в его каюте он поморщился. Почему то картинки зеленой и несчастной Вари, когда ее мутило от качки, были ему дороже и ближе.

Неужели девушка сумела его зацепить? Что, кроме искреннего страстного секса и честности, пополам с наивностью было в ней? Доброта? Чувство юмора? Ум?

Хватит пытаться разлагать на составляющие единое целое! Она была неповторима во всем, начиная с комплекса Золушки, и заканчивая честным отношением к работе.

Уж не влюбился ли он? Макс не знал ответа. Что такое любовь, если отсечь от нее классный секс? Когда ты битый час размышляешь об одном человеке, сломал всю голову, и тебе опять чертовски хочется выпить? Когда везде и всегда представляется она – как бы она это сказала, как поступила бы, как рассмеялась или наоборот, наморщила нос? Это любовь? Тогда увольте. Не надо таких переживаний. Жили без любви раньше и дальше без нее проживем!

* * *

Третий день ссоры с Максом подходил к концу, а Варя так ничего еще и не решила. Хорошо хоть во вторник после обеда позвонила зам. редактора и объяснила текущую ситуацию. То, что Варю не уволили, она сказала сразу и спросила, когда та сможет вернуться к работе. Варя попросила выходные на два дня. Она подумала, что два дня безделья и ничегонеделания прочистят ей мозги и хоть какое-то решение она все равно примет.

Но уже на следующий день поняла, что решение взять дополнительные выходные было ошибкой. В голову лезли всяческие мысли, самые разные по драматичности и депрессивности, но ни одной конструктивной среди них не было.

Она прибрала всю квартиру, основательно запущенную во время ее скоротечного романа. Вымыла полы, пропылесосила ковры, вытерла пыль и перемыла все окна. Тяжелые мысли не уходили, пробиваясь даже сквозь музыку, которую она включила, надеясь развеяться.

После обеда, во время которого она опять вспомнила, как хорошо было завтракать с Максом бутербродами на скорую руку и потом разлетаться по своим работам, она совсем приуныла. Нужного решения не находилось, все было черным и беспросветным. Казалось, что мужчина уже забыл о ней, и работает сутки напролет, не вспоминая гордячку, или уже познакомился с новой девушкой и планирует провести с ней веселые выходные.

Картинки этих воображаемых выходных разъедали голову как кислотой, и хотелось лежать и плакать над своей загубленной жизнью.

От тоски и одиночества она вышла погулять в парк, который не раз спасал ее в минуты депрессии и грусти, но ноги сами собой привели ее на ту самую лавочку. Их с Максом соловьиную лавочку, где так сладко было обниматься с любимым!