Чернокнижник

–Постойте… это какая-то ошибка… Я не крала ничего, клянусь, не крала!

Девушка вся дрожала, и на Лаки накатило вязкое, липкое нехорошее предчувствие.

–Я хотел показать вам, как наши союзники штурмуют Крепость Голубого Тумана, но клянусь…Это будет гораздо занятнее зачарованных камней!

–Отпустите! Отпустите, прошу!… Я не…

Лаки посмотрела на Мастера – под маской лица было не увидеть, – но она успела опустить взгляд и заметить, как крепко он сжал пальцы в кулаки.

–Враги пытаются нас сломить! – голос Кларенса гулко отдавался в каменных стенах. – Маги Кварты пытаются нас сломить! Лесные эльфы, приспешники императора Ликаса тем паче! Но нас не запугать шпионами!

Я не шпионка, я ведьма, ведьма! – голос девушки сорвался и перерос в рыдания.

–И теперь мы покажем, что с нами шутить не нужно! Что мы должны сделать со шпионами?

Дальше случилось то, отчего сердце у Лаки ухнуло и подскочило склизким комком к горлу. В руках у Кларенса в одно мгновение оказалась медная чаша и огромный изогнутый нож. Умело перехватив рукоять, он шагнул к девице, вдруг замолчавшей, так и не переставшей трястись мелкой дрожью.

–Во славу Чернокнижника, за упокой моих врагов, – негромко сказал он.

А затем Кларенс запрокинул девушке голову и четким отработанным движением полоснул ее по горлу.

Страшные булькающие звуки нарушили тишину зала. Алая кровь хлынула из раны, и Лаки вдруг подумала, что ее неестественно много. Что вот она все льется и льется… Так не бывает, это сон, сон…

Кларенс подставил к ране чащу почти сразу. Кровь хлынула в тяжелый сосуд. Кларенс наполнял его, пока с последним всхлипом девушка не испустила дух.

–Причащайтесь, братья, – он прошептал это, но все вокруг услышали.

С омерзением глядела Лаки, как всего в нескольких шагах от нее первый господин в маске взял чашу и отпил из нее. Отстранившись, он шумно вздохнул и передал сосуд дальше. Ближе, ближе… Все внимание Лаки сосредоточилось на чаше. Не существовало ничего, кроме чаши.

–Пей, сестра.

Изо всех своих сил стараясь подавить рвотные спазмы, Лаки поднесла чашу к губам и, задержав дыхание, сделала глоток.

Сначала что-то теплое, вязкое и солоноватое хлынуло ей в рот. Но потом оно превратилось в нечто неимоверно жгучее. Лаки стоило огромного усилия проглотить этот жидкий огонь, через мгновение в желудке ее словно произошел небольшой взрыв, а затем наступила тьма…

Темнота… давящая темнота… Но потом снаружи век как будто коснулся луч света. Да, солнце светило в глаза. Все тело Лаки словно одеревенело, но потом постепенно она снова начала чувствовать – пальцы на ногах, на руках… Она почувствовала, что лежит в кровати, в своих покоях, по всей видимости. В не очень удобной позе – шея затекла. Да и с левой ногой как будто не всё в порядке – отлежала?

Лаки медленно открыла глаза.

И тут же охнула, зажмурив их и схватившись рукой за голову – виски давило железными тисками мигрени. Голова болела немилосердно. Чуть сфокусировав взгляд, Лаки увидела на прикроватной тумбочке кувшин  и небольшой глиняный кубок.

Поборов усиливающуюся боль и подступившую тошноту, она приподнялась, налила жидкости из кубка и выпила. После чего, обессилев, снова упала на подушки.

Где-то через минуту Лаки глубоко вздохнула и полностью открыла глаза.

Боль отступала. Словно в ее голове, как в перегретом паровом котле, где-то прятался маленький краник, и его сейчас приоткрыли, и боль вытекала из краника, голова приятно пустела. Вряд ли это была всего лишь вода. Но от нее стало легче.

"Мне нужно повидать Мастера".

Как по волшебству дверь отворилась, и до Лаки донесся знакомый голос:

–Катежина, племянница моя любезная, ты уже проснулась?

Дверь закрылась, и вскоре показался Мастер. Он был уже полностью одет, а лицо его было снова со всей тщательностью загримировано.

–Ты в порядке? – тихо спросил учитель. Лаки осторожно, из-за воспоминаний о недавней боли, кивнула.

–Мне было немного нехорошо, – виновато сказала она, – но сейчас я выпила воды, и мне стало намного лучше.

–Это хорошо, однако тебе не помешало бы одеться, – сказал Мээту, глядя прямо Лаки в глаза.

Секунду она замешкалась, а потом посмотрела на себя вниз. Она была совершенно голая. Услышав голос учителя, она поднялась с постели и теперь, по пояс обнаженная, сидела перед ним. Лаки резко натянула одеяло до самых ушей и густо покраснела.

–Я не хотел тебя смутить, – услышала она из-за толстого одеяла.

–Что вчера произошло? – решила спросить девушка, чтобы как-то отвлечься от неловкого момента.

–Колдуны и ведьмы выпили Жидкий огонь и устроили адскую оргию. Чудовищное пойло.

–Но ведь я…

–Тебя я унес в комнату. Для тебя Жидкий огонь оказался чересчур  крепким. Ты сразу отключилась. Тебя хотел куда-то унести какой-то странный субъект в маске, но я был быстрее. Принес тебя, уложил и раздел. Не злись на меня. В этом нет ничего крамольного. Жидкий огонь…

–Значит, – перебила его Лаки, постепенно складывая в голове картинку вчерашнего дня, – значит, никакого убийства не было? И мы просто пили что-то крепкое? Это был просто крепкий напиток, ты говоришь?

Она нетерпеливо взглянула на Мэтуу. Но тот не спешил с ответом. Наконец, он заговорил:

–Жидкий огонь действительно крепок. Это один из крепчайших напитков в Кварте, но его пьют лишь на черных мессах. Потому что один из важнейших его компонентов – кровь человека или эльфа.

По телу побежали тошнотворные спазмы. Они пили кровь… Кровь женщины, которую зарезали на их глазах. Они выпили теплую черную кровь… Лаки лишь удивилась, что ее не вывернуло от этой мысли, она некоторое время хранила молчание.

–Она была…

–Вероятно, эльфом, помощницей императора Ликаса. Захотела пошпионить, разузнать что-нибудь и пришла неподготовленной, бедняжка, – спокойно сказал Мастер, – колдуны любят устраивать такие страшные оргии. Мало ли что творилось ночью в том зале. Теперь все они связаны последствиями своих действий и связаны общей кровью из чаши с Жидким огнем. А значит, смогут договориться и вести общие дела.

–Как животные, – сдавленно прошептала Лаки. Ее лоб покрылся испариной от перебитого рвотного позыва.

–Ты не права, животные ведут себя порядочней. А теперь умывайся и приводи себя в порядок. Мы идем на завтрак.

Утро после вчерашних событий не для всех оказалось благодатным – огромная столовая была наполовину пуста. Многие появились лишь к обеду и, как Лаки поняла, такой распорядок был вполне обычным для здешних мест. Сам Кларенс предпочитал обделывать дела, вести беседы за столом с теми, кто пришел разделить с ним трапезу или же находил время вести разговоры приватно, в своем кабинете, в котором Лаки и Мастер еще не бывали. Судя по обрывкам бесед, гости собирались провести здесь около недели. Они могли есть, коротать часы в огромной библиотеке, гулять по угодьям Кларенсов на лошадях или пешком, отправиться на охоту, вести неторопливые разговоры в многочисленных гостиных, а вечером собираться в общей зале для бесед с хозяином дома или для танцев. Как постороннему наблюдателю, Лаки казалось, что для этих старых уродливых торгашей, фривольных развязных ведьмочек, прожженных колдунов такой эпикурейский образ жизни сам по себе доставляет ни с чем не сравнимое удовольствие. Ведь это люди, поднявшиеся из самых низов, привыкшие прятаться, лгать, побираться, унижаться и драться –  такой прием для них уже был прекрасным поводом для приезда. Ради изысканных обедов, хотя бы недели спокойной жизни без стычек с солдатами Кварты эти приспешники тьмы готовы были на любые уступки и услуги Чернокнижнику и его покорнейшему слуге Кларенсу.

За первым завтраком Лаки еще раз украдкой рассмотрела гостей. Но никого, кто походил бы на вчерашнюю Маску, она не заметила. Откуда же он взялся?

–Ничто так не воодушевляет полукровок, как террор, – заметил сидевший по соседству с девушкой старый зелейщик, – осада Крепости Голубого Тумана, разумеется, серьезный шаг, но Кварта постаралась сделать все, чтобы замолчать это происшествие и не дать возможности людям узнать о нем. Никто больше не боится магии. Полукровки давно уже стали  низшей кастой,  об которую все вытирают ноги…

–Вы имеете в виду массовые акции? – переспросила хрупкая ведьмочка напротив, – чтобы из казни приспешников Кварты сделали шоу? Очень сомнительно, чтобы Чернокнижник пошел на такой рискованный шаг.

–Риск оправдан, если люди увидят всю мощь полукровок, – неумолимо возразил ее оппонент, – если бы сами императоры оказались в опасности… Они-то разжирели от безделья в своих чертогах и давно уже не ожидают каких-либо козней! Тогда люди бы поняли, насколько они жалки и власть их иллюзорна.