Чувство 18

– Бывает. Иногда мы с папой под столом лежим после её рассказов, – Аля улыбнулась. – Но вообще, это тяжело. Она выматывается очень. И спит как попало. Их сейчас ещё и сувениры заставляют продавать по планам, и вагоны убирать, и туалеты. А люди в общественных туалетах обычно отрываются, как могут. Ну, и крадут ведь не только у пассажиров. Из поезда иногда уносят бельё, кружки, или ломают что-то. А вычитают всё из зарплаты проводников. Так что не сильно романтичная это работа, на самом деле.

– Понимаю. А отец твой кем работает?

– Он фуру водит. Они с другом взяли её в аренду и берут заказы, которые сами хотят. Раньше он работал в компании дальнобойщиком, но потом ему надоело, и нашёл вариант, как работать на себя. Он вообще молодец. А твой папа? Ты говорил, он в деревне с сёстрами живёт.

– Да. Он раньше был менеджером в автосалоне. Они с мамой жили здесь, в Заозёрске. Она учительницей работала. Долго не могла забеременеть, и они бросили всё, уехали в деревню, построили пасеку. Отец до сих пор этим зарабатывает, прямо его дело оказалось. Ну и машины чьи-то чинит иногда. Вот. Через пару лет после их переезда родился я, и ещё через пять лет две сестры-близняшки. Мама умерла, когда они ещё в школу не пошли. Она долго болела, лечилась, ездила в Москву на обследования, но диагноз так и не поставили. Я тогда подумал, что хочу быть врачом, но когда школу заканчивал, понял, что ненавижу химию, так что со спасением жизней у меня не задалось. А сейчас вот думаю: химия ведь интересная штука, просто учитель у нас был зануда, из-за него у всей школы с предметом не задалось.

Матвей открыл дверь в кафе, и на Алю сразу повеяло терпким запахом кофе и чего-то сахарного. Уютное помещение в тёмных тонах, с барной стойкой и тремя столиками, было почти пустым. Две девушки мирно болтали в углу, бармен с сумасшедше растрёпанными дредами сонно косился в ноутбук, прислонившись к стойке с другой стороны. Он нехотя оторвался от экрана, когда Аля с Матвеем подошли к нему, но вежливо улыбнулся.

– Большой лавандовый раф, – сразу сказал Матвей бармену. – Ты что будешь? – спросил он у Али.

Она пробежалась взглядом по доске, исписанной мелом. От запахов и количества наименований голова шла кругом. У Али не часто бывали лишние деньги на кофе, но если она и брала его, обычно это был капучино, проверенный и любимый. Собственное постоянство иногда начинало раздражать Алю, и она сказала бармену:

– Дайте два, пожалуйста.

А потом чуть тише Матвею:

– Ни разу такой не пробовала.

– Да? Ух, у меня крышу сносит от лаванды. Что-то в моём детстве ей пахло. Хотя кофе я вообще редко пью, мне от него спать хочется.

– Как же ты спасаешься в сессию? – шутливо спросила Аля.

– Да никак. Я просто умираю, а потом заново рождаюсь, – отшутился Матвей. – Кофе – это же просто фетиш современности. Если бы не реклама, людей с картонными стаканчиками на улицах было бы в разы меньше.

Матвею позвонили. Он извинился и отвернулся к стойке, отвечая.

Пока бармен возился с кофе-машиной, Аля боком разглядывала Матвея. Он закатал рукава толстовки, и Аля обратила внимание на его руки. Широкие кисти с длинными пальцами. Тёмные волосы, светлая полоска на загорелой коже, похоже, от часов. И хорошо заметные чуть выпуклые вены. Аля испытывала огромное удовольствие, разглядывая эти руки, и даже пожалела, что больше не может это делать, когда Матвей закончил разговор и убрал телефон в карман.

Бармен поставил стаканы на стойку, и Матвей быстро расплатился, не дав Але шанса заплатить за себя. Это было приятно.

Они вышли на улицу, держа в руках тёплые шершавые стаканы. Влажный воздух тоже как будто потеплел. Какое-то время Аля шла в молчании, пытаясь сохранить в памяти свои ощущения. Ей было хорошо в этот момент. Если бы не мокрый носок, этот вечер можно было бы назвать идеальным. Любые эмоции, мысли и воспоминания, связанные с Владом, она с успехом моментально отгоняла.

– А почему ты на менеджера учишься? – прервал молчание Матвей.

– Да, знаешь… Я и сама толком не понимаю сейчас. У меня в школе со всеми предметами было нормально, и можно было бы хоть куда пойти. Но папа давно говорил, что работы в городе мало, а менеджер может работать где угодно. И вообще всё, связанное с экономикой, бухгалтерией, управлением – это лучшее, во что можно вложиться. Ну я как-то и настроилась. Хотя сейчас мне бывает скучновато на парах. И я думаю, в мире столько городов, столько людей, зачем подстраиваться под то, что окружает меня сейчас? Ведь можно уехать куда угодно, и быть кем угодно. Например, фитнесс-тренером, журналистом, водить экскурсии. Да хоть чем заниматься, и это не будет скучно и только ради того, чтобы была работа.

– Так ты пока только на втором курсе. Можешь куда-то перевестись. Или вообще бросить учёбу и начать заново. Если, конечно, чувствуешь, что это не твоё совсем.

– Я всего лишь на втором курсе, а мне уже страшновато что-то менять. Представляешь, как быстро я старею, – с улыбкой сказала Аля.

– Вообще. Тебе срочно нужна помощь, – с деланной серьёзностью ответил Матвей. – Я готов тебя дружески пнуть, если захочешь.

– Давай. Я решу, кем хотела бы быть, позвоню тебе и буду ныть, что моя жизнь кончена, и я не смогу ничего изменить. А ты закидаешь меня мотивационными роликами из ютьюба. И через 20 лет я напишу книгу, в начале которой обмолвлюсь, что не стала бы лучшим в мире военным корреспондентом или моделью, если бы не ты.

– Замётано, – уверенно и весело сказал Матвей.

Аля отпила кофе. Он был одновременно сладким и терпким, и сливочным, и пах как картинки с итальянскими пейзажами. Девушка зажмурилась от удовольствия и посмотрела наверх. Ещё зелёные листья клёнов, освещённые жёлтыми шарами фонарей, украшали дорожки сквера. Аля любила осень за уют и краски, за обещание зимней сказки впереди. Но ощущение грусти и всеобщего вымирания всегда было где-то рядом, и становилось тем больше, чем более голыми становились деревья. Сейчас эта обычная осенняя грусть была какой-то тёплой и щемяще сладкой. Аля почувствовала благодарность за это Матвею. Он шёл рядом, иногда пиная листья и отхлёбывая из стаканчика. Але представилось, как он гулял по парку ещё мальчиком. Захотелось узнать о нём всё, вплоть до того, какие конфеты он любил в детстве, и хочет ли он иметь собаку.

– А почему ты решил связаться с машинами? Факультет машиностроения, работа в автосалоне? – спросила девушка.

– Ну, у меня ведь папа в этой теме. Он с рождения таскал меня с собой в гараж и объяснял, как устроены машины. Я его старую Ниву с трёх лет разбирал вместо конструктора. Это моя стихия, даже вариантов других быть не могло. Запах бензина воспринимаю как самый родной и безопасный в мире. А сейчас коплю на свою тачку. Держу себя в руках изо всех сил, чтобы не взять кредит раньше времени.

– А какую хочешь?

– Какую хочу, или какую смогу купить? – иронично спросил парень.

Аля не успела ничего сказать. Телефон Матвея снова зазвонил. Он взял трубку, и через несколько шагов остановился.

– Да ладно! Вот блин. Погугли, что делают в таких ситуациях, – Матвей хохотнул. – Я скоро приеду, чувак.

– Что случилось? – Аля вопросительно смотрела на своего спутника.

– Нас затопили, прикинь. Вот это эпик, – Матвей, казалось, был даже рад. Но в ту же секунду его лицо перекосилось. – Блин. Я перед уходом оставил документы на столе. Даже в папку не сложил. – Извини, мне правда срочно надо ехать.

– Да ты что, конечно! – Аля очень хотела чем-нибудь помочь, но не понимала, чем. – Пойдём скорей на остановку.

– Нет, лучше дойдём быстро до твоего дома. До остановки там минуту бегом, – Матвей решительно свернул с дороги. – Между деревьями быстрее получится, да?

– Конечно, – Аля свернула на мягкий ковёр из травы и листьев, и почти перешла на бег.

– Саня там стоит у двери в мокрых кроссовках и паникует, – вот прикол. Вечер мокрых кроссовок прямо. – Матвей бросил давно пустой стаканчик в урну, и Аля, опомнившись, сделала то же самое.

Они уже почти бежали. Между деревьев показался освещённый подъезд Али.

– Как же я ненавижу бегать, ещё со школы, – сказал Матвей.

– Ай, старушка, которая сдаёт нам квартиру, точно отъедет, если узнает, что случилось.

Аля не знала, что сказать. Парня отчасти веселило произошедшее, и это мешало ей жалеть его и находить слова поддержки.

Они приблизились к подъезду.

– Ты сядешь в лифт, и я пойду, – торопливо сказал Матвей.

Аля набрала код. Парень открыл дверь и пропустил её вперёд. Девушка подошла к лифту, нажала кнопку вызова и пожалела, что двери открылись сразу.

Матвей быстро легонько обнял Алю и сделал шаг назад. Она ощутила уже знакомый запах его вещей – горькая и свежая туалетная вода, или, может быть, дезодорант. Мурашки мгновенно расползлись по всему телу, остановившись где-то ниже пупка и под корой головного мозга.

– Пока, – парень махнул рукой и толкнул подъездную дверь. – Спасибо тебе за вечер!

– Пока, – Аля улыбнулась и спиной назад шагнула в лифт.

Двери закрылись, и она набрала этаж, стараясь не растерять приятное ощущение мурашек. Симпатия к Матвею, чувство вины перед Владом, страх новой привязанности и обмана – всё смешалось. Кофе добавлял своё будоражащее действие. Аля зашла домой, понимая, что ещё долго не сможет уснуть. Из родительской комнаты громко вещал спортивный канал. В полуоткрытую дверь девушка увидела, что папа снова уснул перед телевизором. Он постоянно не высыпался, так же, как и мама Али, поэтому девушка осторожно зашла в комнату и выключила экран. Зайдя к себе, она закрыла дверь, переоделась в пижаму и села на диван. Свет от окна мягко освещал комнату. Аля поняла, что не стоит и пытаться уснуть. Она встала, включила музыку на ноутбуке, и стала медленно танцевать в темноте, обнимая плюшевого кота, и радуясь, что никто её не видит. Могущественное ощущение молодости и уверенность, что всё самое потрясающее и волшебное в жизни ждёт её впереди, снова вернулось к Але.

Глава 8

Утром Аля проснулась и сразу подумала, что надо бы написать Матвею и спросить, как дела с затопленной квартирой. Она решила, что раз уж они потенциальные друзья, то можно спокойно писать первой, не боясь показаться слишком навязчивой. Но Матвей сам уже написал ей, спросил, может ли он в обед позвонить. Аля с удовольствием ответила, что будет рада поговорить, и встала с кровати. В окно мелко барабанил дождь. Вид серого неба, плотно затянутого тучами, побуждал заварить горячий чай и побыть дома. Но девушка подавила желание лечь обратно в тёплую кровать. Сегодня она должна была встретиться с Викой, наконец-то пообщаться после долгого перерыва. И Соня просила Алю приехать к ней и с чем-то помочь. Неделя плотной учёбы тоже оставила следы в виде бардака по всей комнате, и Аля не знала, за что сначала взяться.