Сердце Отроч монастыря

– Если честно, где-то так я себе это и представлял, – чуть смутился Страж.

– Многие хотят верить в эту сказку и даже находят аргументы ей в подтверждение, – продолжала маг рассказ. – Возможно, вы вспомните картины, изображающие Куликовскую битву? По старинному обычаю, перед тем как войска сошлись, каждая армия выставляла на поединок самого лучшего воина. И вот на картинах часто изображают некоего монаха, даже называют его имя – Пересвет. С ним же был и монах Ослябя. И оба они принимали участие в битве, хотя церковь запрещает им носить оружие. Многие считают, что это и были одни из легендарных монахов-воинов. Но это не так, это ложный след.

– Но как-то же это объясняется, – Даниилу как-то по-детски не хотелось расставаться с красивой легендой.

– Да, – согласилась девушка. – Скажу больше, эти двое существовали, и да, они были монахами. Просто в данной легенде нарушена причинно-следственная связь. Эти люди в миру были воинами, потом оставили ратное дело, приняв постриг. А не наоборот.

– То есть воинами они были изначально и только потом стали монахами, и никто не обучал их воинскому делу в монастыре, – понял Страж. – А в нашей истории? В крепости жили воины, но постарев, они принимали постриг?

– Именно так, – Ева улыбнулась. – И как я уже сказала, тогда это поселение не было монастырем. Но вот название свое обитель получила именно тогда. Здесь несли службу младшие дружинники. Именно их и называли отроками. Потому и Отроч монастырь. Пусть обителью в чистом виде он стал чуть позже. Пока же просто запомним, что изначально это была крепость, защищавшая границы от набегов.

– Границы чего и от кого защищали? – все же спросил Дан, хотя помнил, что Ева уже это упоминала.

– Тогда Тверь входила в состав Суздальско-Владимирского княжества, – пояснила ему маг. – И эта твердыня спасала от набегов прежде всего новгородцев. А заодно балтов и варягов. В первой половине тринадцатого века Тверь переходит в состав Переславльского княжества. В 1238 году оба поселения, здесь в Затверечье, и там на Тьмаке, а заодно и сама крепость были разорены Батыем. А потом, уже в шестидесятые годы, князь Ярослав Ярославович начал восстанавливать Тверь. И вот тут произошло перенесение центра города из земель Отроч монастыря ближе к Тьмаке. Там был построен отдельно кремль. Но и монастырь был возрожден. И теперь он официально носит уже то самое назва- ние.

– Но почему князь оставил монастырь? – удивился Страж. – Ведь уже был построен кремль, там же наверняка теперь уже и стояла дружина. Почему возродили обитель?

– Там есть некая легенда, что на эту землю пришел и отстроил тут деревянную церковь и скит некий отрок княжьей дружины, – ответила Ева. – Потом князь, считавший себя перед этим отроком несколько виноватым, поддержал зарождающуюся общину. Но… Это официальная версия. А вот почему монастырь оставили на прежнем месте, хотя в кремле отстроили новый большой городской собор, остается загадкой. Как и многое другое в этой истории.

– То есть это не конец? – заинтересовался Даниил. – Есть и другие, скажем так, странности?

– Их более чем достаточно, – подтвердила Ева. – Постараюсь все изложить кратко. Монастырь довольно быстро разросся, но уже после присоединения Твери к Великой Руси, а произошло это только в пятнадцатом веке при Иване Третьем. Тут были возведены каменные сооружения: Успенский собор, трапезная, келейные корпуса…

– Но почему? – снова удивился Страж. – Ведь, по сути, по тем меркам Тверь была очень далека от Москвы. И… какой-то очередной монастырь… Откуда деньги?

– Верные вопросы, Дан, – улыбнулась маг. – Откуда и с чего вдруг? Ну, наверное, потому, что это был один из придворных монастырей. То есть поддерживался царем и его двором.

– За какие заслуги? – снова спросил Дан.

– Ну… – улыбка Евы стала более хитрой. – Сюда присылали бывших настоятелей других монастырей, важных государственных мужей, вдруг посвятивших себя богу…

– Вдруг посвятивших? – он уловил ее намек. – Вы уже говорили, что это была тюрьма…

– Острог, – став серьезнее, кивнула девушка. – Да. Именно так. И сюда сослал Иван Грозный, он же Четвертый, мятежного митрополита всея Руси Филиппа. Вы сегодня были в его келье. Разве это не тюрьма? Вы видели этот странный пол? Там, где лежал убитый?

– Да, – согласился Страж. – Я тоже обратил внимание. Такое чувство, что там ранее что-то было, что потом сломали. Но это же камень! Тут не сровняешь все, чтобы стало незаметным.

– Это была лавка, каменная скамья, на которой спали, – пояснила Ева. – Каменная тюрьма.

– Об этом даже подумать-то страшно, – признался потрясенный Страж. – Жестокое и холодное место.

– За которое цари неплохо платили, – заметила девушка. – И еще такой момент. Годом позже после своего Новгородского похода, а значит, и спустя год после смерти Филиппа Иван Грозный разорил Тверь. Вернее… Он разорил кремль. Но не монастырь!

– Вот как? – снова удивился Страж и стал развивать некую логическую цепочку. – С самого начала эту крепость, потом и обитель жаловали любые власти. Далекий от столицы, незнаменитый и неименитый монастырь, где нет даже каких-либо значимых реликвий, регулярно получал богатое содержание. Сюда ссылали тех, кто впадал в немилость. И даже когда царь прогневался на весь город, монастырь обошли стороной… Ева, у меня возникает только один вопрос: что же такое было в этом монастыре, причем было изначально, что даровало ему и богатство, и процветание на многие годы и столетия? Что там скрыто?

– Вот это и есть главная загадка Отроч монастыря, которую еще никто не смог раскрыть, – ответила ему Ева несколько грустно. – В поисках ответа на этот вопрос люди и Избранные умирают. Многие годы и даже столетия. Именно эта загадка вчера ночью убила того вампира. И я берусь предположить, что там, где-то под развалившимся зданием Речного вокзала, вчера ночью погиб и кто-то еще. Поверьте, тайна монастыря не раскрыта.

– Почему вы так уверены, что их было двое? – спросил Страж.

– Просто это уже было, – Ева перестала улыбаться, и ее тон сменился на грустный. – Впервые я попала в Тверь еще в шестидесятые. Это было сразу после разрыва Ли с Никола. Она очень переживала. Я сбежала из Петербурга на пару недель, чтобы побыть с подругой. А Марси, младшая дочь Хранителя Равновесия Магнуса Скифа, наша третья подруга, она как раз была здесь, в Твери. И мы с Ли приехали к ней. Развеяться. Пусть это небольшой город, но община Избранных тут довольно обширная. Три стаи оборотней, несколько вампирских кланов и ведьминских ковенов. Но больше всего почему-то магов. Один из них, как раз из Гильдии лекарей, он ухаживал тогда за Марси. У нас была веселая компания… – она тяжело вздохнула. – И вот тогда ночью под Первое мая по традиции после праздника мы пришли сюда. На берег Тверцы. Хотели устроить ночное купание… Но получилось иначе. На берегу мы нашли молодого ведьмака с точно такой же раной на груди, какую мы видели у погибшего сегодня вампира. Он потерял много крови и все время бредил. Наш приятель пытался спасти ему жизнь… Хотя у ведьмаков не так сильно развита регенерация, как у вампиров. И… рана была более глубокой, пострадало легкое. Он умер у нас на руках. И его слова… Он все время звал брата. Того, кто остался там. И все время повторял, что ловушку проходит лишь первый. Удар падает на второго. Брат прошел… Только через два дня его труп тоже нашли. На пирсе. Рядом со входом в Речной вокзал. У него было разбито лицо, не было одного глаза и одной руки. И его ноги… Вы эти повреждения тоже уже видели сегодня.

– Но… – такая информация Даниила встревожила. – Они умерли от ран? Или тоже от про- клятья?

– Нет, – скорбно покачала головой девушка. – Не было кольца. Не было, по крайней мере, этого проклятья. Их отец… отец этих мальчиков. Он не смог смириться с потерей сыновей. Он посвятил многие годы расследованию и поискам. Я, да и все мы, кто был тогда на берегу, мы пытались помочь. Их отец был оборотнем, главой одной из стай. Он говорил, что за этим кто-то стоит. Кто-то могущественный, кто посылает туда детей. И этому незнакомцу нужно то, что лежит под монастырем.

– Он вел расследование, – Страж ухватился за эту важную деталь. – Значит, мы можем поговорить с ним. Мы сможем втроем разгадать загадку и найти того, кто посылает молодых Избранных на смерть. Если этот некто на самом деле существует.

– Не сможем, – с сожалением возразила Ева. – Отец мальчиков тоже мертв. Однажды… он ушел в подземелья монастыря и не вернулся. Остались лишь его записи. Они у его друга. И думаю, он сможет нам помочь, тем более что я в любом случае собиралась обратиться к нему за сведениями.

– Вы с ним тоже знакомы? – оживился Дан.

– Это Реставратор, – маг снова чуть улыбнулась. – И конечно, мы с ним знакомы. Все-таки мы состоим в одной Гильдии. Даже вы, Дан, я уверена, слышали о нем.

– Конечно! – Страж взволнованно взмахнул руками. – Это же легенда! Его слава, простите, Ева, даже громче вашей! Великий артефактор-исследователь. Он способен не только восстановить любой артефакт, но и по составу материала, из которого сделана вещь, он может воссоздать полную историю артефакта!

– Все верно, – кивнула девушка. – И именно ради него я в свое время ходила в келью Филиппа. Реставратор просил меня взять соскоб с той самой фрески. Он должен мне услугу. Хотя уверена, он и без этого будет рад помочь нам.

– Хорошо! – наконец-то Страж услышал хоть какие-то новости, способные ободрить. – Но все равно остается вопрос: насколько вероятно, что за всеми этими смертями стоит кто-то, кому нужна тайна монастыря? И что же все-таки там может храниться? Ведь, как я понимаю, вы считаете, в подземельях скрыт артефакт?

– Я предполагаю, что это именно так, – подтвердила маг. – Вспомните, где мы встретились в этот раз, Дан?

– В подземельях Москвы, в преддверии тайника Сухаревой башни, – его немного удивил ее вопрос.

– Все верно, – Ева снова улыбнулась, она не хотела поддаваться грусти даже из-за такого мрачного дела. – А вспомните теперь, как была снесена Сухарева башня? Вернее, она была разобрана по кирпичику. Верно? А почему?

– Потому что Внутренний Комитет Безопасности смертных искал там то, что видели вы в подземелье Брюса, – эти данные Стражу хорошо были известны. – Черная книга. И скажу вам больше, Ева. Тогда при разрушении Башни работали не только люди. Стража тоже присматривала за сносом. И по той же причине.

– Это мне известно, – призналась маг. – Тогда подумайте, почему за сносом Отроч монастыря был точно такой же строгий надзор? Ведь его разбирали буквально по кирпичику, точно как Сухареву башню.

– Вот как! – Страж прекрасно понял ее намек. – Значит, тут тоже что-то искали.

– Более того, – продолжала Ева. – Все знают, что с Отроч монастырем связаны и иные легенды. О проклятиях. Одна из них повествует, что, когда монастырь был возрожден после нашествия Батыя, у посягнувшего на эти святые стены будет жизнь в страданиях и недолгой. Но было и второе проклятие. В том же 1938 году. Последний настоятель монастыря был зверски замучен перед смертью. Его пытали, стараясь что-то узнать. Он же и проклял своих убийц.

– Его пытали, сам монастырь разобрали до кирпичика… – Страж чуть нахмурился. – А ведь и правда. Все говорит о том, что здесь что-то искали. Что-то, что можно унести… Артефакт. Но какой? Понятно же, что, если бы это была какая-то религиозная святыня, ее бы не прятали так! Те же мощи Филиппа. Их хранили здесь, потом отвезли на Север, затем вернули в Москву. Хотя теперь и в местном соборе в той келье есть частица мощей… Если бы была какая-то животворящая икона или еще какая-то святыня, то ее бы не скрывали. Тогда что?

– Могу предположить, – несколько неуверенно ответила Ева, – что этот артефакт более древен. И вряд ли принадлежит христианству. Первая твердыня стояла здесь в 1181 году. Всего сто лет прошло с момента Крещения Руси. А проходил этот процесс не слишком мирно. Огнем и мечом. Значит, старые культы тогда были еще сильны.

– Языческий артефакт? – предположил Страж. – Но… Зачем хранить его в христианском монастыре?

– Возможно, чтобы он не попал в мир. Его не хранили, его прятали, – предложила свою версию артефактор. – Потому-то его тайна не раскрыта. Но его сила могла пугать и монахов, и царей.

– Тайное оружие, – задумчиво сказал Дан. – Им можно было и шантажировать власти… Только по-прежнему непонятно, что же это такое.

– И какому богу это принадлежит, – дополнила Ева.

– Это трудно, – согласился Страж. – Я тоже кое-что знаю об истории Твери. До пожара, когда город практически был уничтожен, то есть до екатерининских времен население было финно-угорского происхождения.

– В области до сих пор живут карельские общины, – подтвердила Ева. – Потомки славян появились здесь только в семнадцатом веке… Значит, мы имеем дело с финно-угорской мифологией. И это, как вы правильно заметили, очень сложно. Калевала – восстановленный эпос. И никто теперь уже не знает, какими были их боги на самом деле.