Монстр в ее постели

Зашибись, у нее еще и ребенок тормознутый. Просто прекрасно. Черт, хочется верить, он хотя бы тихий. Судя по игрущкам, ему лет пять. Наверняка сейчас в садике или на каких-то занятиях. Твою мать, как все сложно. Почему все всегда так сложно? Не хватало еще воя ребенка, который вряд ли придет в восторг от постороннего мужика в квартире.

Осточертевший кнопочный мобильник звонит так, словно подает сигнал гражданской тревоги. Еще одно дело из числа срочных: добыть нормальный смарт. На него тоже нужны деньги, и этим я вскоре займусь.

– Слушаю.

– Как все прошло?

Да чтоб его. Не адвокат, а заботливый папочка. Удивительно, но я давно уже не могу ему платить, а он все роет носом землю и роет. Неужели того бабла, что я вбухал в его услуги, когда был под следствием, хватает до сих пор? Или просто надеется, что если некогда богатый клиент вернет позиции, то щедро отблагодарит?

В тюрьме я стал циником. Я и раньше им был, но после нескольких лет в одиночке из прагматичного дельца он превратился в настоящую мразь. СИЗО, а потом и тюрьма, кого хочешь сломают. У меня не было даже иллюзии, что вот выйду и все будет как прежде.

– Нормально прошло. Поорала, поистерила, куда-то свалила.

– Копию решения дал?

– Дал.

– Я так понимаю, советом привести себя в порядок и мягко объяснить ситуацию, ты не воспользовался?

– Да плевать. Переживет.

– Вадим-Вадим…

– У тебя все?

– У меня последний вопрос. Какие планы?

– А тебя колышет?

– Я не стану тебя защищать, если ты снова вляпаешься. Не лезь к бывшей. Не лезь к Прокопенко. Ни к кому не лезь, Вадим, начни новую жизнь, все с чистого листа. Приведи себя в порядок, отдохни немного, устройся на работу, сними комнату и съедь от бедной девочки.

– Ага, а еще из продавца стань старшим продавцом, женись на мерчендайзере и заделай ей троих детей в малогабаритной студии в ЖК «Гребеня». Задорные приключения маргинальной семьи. В одном ты прав, я приведу себя в порядок. А дальше – последнее, что я буду делать, это искать работу.

– И где же ты найдешь деньги? Надеешься, соседка станет подкармливать?

– Ну ты же подкормил, – усмехаюсь я.

На том конце провода раздается унылый вздох. Я никогда и не скрывал своего вольного отношения к законам, а после лет, проведенных за решеткой, и вовсе воспылал ненавистью ко всем правилам. И к представителям власти тоже.

Я отключаюсь и бреду на кухню. Там где-то попадались турка и кофе. Не помешает.

Приятный аромат наполняет кухню, и я замираю, вслушиваясь в него. Терпкий, пряный, бодрящий – я не пил хорошего кофе очень давно. Так давно, что даже простенькие зерна самого дешевого производителя кажутся напитком богов.

Надо принять душ. Побриться. Поспать столько, сколько получится, а с завтрашнего дня приступать к исполнению плана. Кажется, будто я несусь вниз с обрыва с головокружительной скоростью. И совершенно плевать, разобьюсь в итоге о камни или успею выбраться из тонущей машины, главное – вот эти несколько секунд полета.

Сладкая месть.

Зря адвокат боится, что я натворю дел. Убивать непросто, я не решусь на это второй раз. А все остальное никак не навредит. Все остальное – лишь забавная игра.

Когда за окном уже начинаются сумерки, в двери нервно поворачивается ключ. Кажется, соседка с перепугу забыла, в какую сторону нужно крутить. Я задумчиво хмыкаю, не двигаясь с места. Я думал, она не вернется. Перекантуется у друзей или родственников. Что в голове юной сексапильной блондиночки, что она явилась ночевать в его компании? И, главное, как удержаться и не трахнуть ее, потому что теперь, когда есть и спать уже не хочется, мысль о золотистых кудрях и тоненькой нежной шейке с бьющейся в такт ударам сердца венкой довольно навязчива.

– Исаев Вадим Егорович? – вдруг слышу мужской голос.

А вот это уже интересно.

В прихожей донельзя странная компания: какой-то мужик лет пятидесяти, а за его спиной – Дарья и мелкий пацаненок лет пяти-шести.

– Вы – Вадим Исаев? – спрашивает мужчина.

– Ну, допустим.

Мужик достает из внутреннего кармана удостоверение, и у меня сводит челюсть от волны ярости, поднявшейся внутри.

– Степанов Сергей Эдуардович, участковый. Необходимо с вами побеседовать.

– Развернулся – и вышел, участковый. Я не на учете, а значит, могу послать тебя нахрен. Что и делаю. Иди нахрен.

– Не можете, Вадим Егорович. За оскорбление сотрудника полиции при исполнении – административка. Желаете оформиться? Думается, вы не слишком-то хотите возвращаться за решетку, пусть и на пятнадцать суток. Поэтому давайте все же побеседуем. Дарья Сергеевна, я могу пройти на кухню?

– Да, конечно. Проходите.

Стерва. Привела-таки мента. Я надеюсь, ей все понятно по моему взгляду. Пусть забудет о том, что такое спокойная жизнь.

Глава вторая

Даша

– Простите, но я ничем не могу помочь. У нас нет отдельных комнат, а в общие спальни мы не селим детей без опекунов.

– Но я его сестра!

– Сестра не является законным опекуном ребенка.

– Ну пожалуйста! У нас дома авария, там невозможно жить! Нам некуда идти!

– Я вам сочувствую, однако не могу нарушить закон. Если бы вы были с девочкой, я бы, может, и закрыла глаза… но мальчик в женской спальне вызовет недовольство гостей, ровно как и девушка в мужской комнате. Поэтому извините, но без документов я не могу поселить вас с ребенком.

Я уныло бреду прочь. Это второй хостел, где нам отказывают, и везде нужны документы на ребенка! У меня есть Ванькино свидетельство о рождении, но в нем записана мама. Как только люди видят мой паспорт, они мгновенно сличают разные имена и начинают задавать вопросы.

– А что за авария у нас дома?

– Так… – вздыхаю я. – Трубу прорвало.

У меня нет денег снять квартиру, я могу рассчитывать только на койко-место в хостеле, но туда нас с братом не берут. И что делать? Не возвращаться же домой!

– Даш, ты грустная. Ты плакала?

– Нет, пыль в глаз попала, когда снимала клиентке покрытие.