Крылья Ангела
– На который нельзя опаздывать, – сказали мы хором и рассмеялись.
Лика ушла, а мне предстояло немного отдохнуть и спуститься к ужину. Да с таким темпом жизни , я и не замечу, как мне исполнится восемнадцать.
Ужин прошел гораздо спокойнее, чем завтрак. Дарьи на нем не было. Я поняла, что после сегодняшнего завтрака, ее не будет здесь минимум неделю. Не могу сказать,что расстроена, но чувствую себя немного виноватой.
Глеб Александрович только вскользь поинтересовался, как в целом прошел день, чем занималась, и как мне поработалось со Стеллой.
Уже вечером перед сном решила позвонить Алене.
– Привет, крестная, не отвлекаю?
– Ну,что ты, котенок, я очень жду твоего звонка. Как ты, как тебя приняли?
– Все относительно неплохо. Со всеми очень даже неплохие отношения. Но больше всего пока общаюсь с Ликой.
– Ну это и понятно. Вы ровесницы, и у вас есть темы для обсуждения. А как Дарья и твой отец?
– Здесь пока все еще очень сложно. Дарья… Я еще и сама не поняла. Мы не успели толком познакомиться.
Я решила промолчать о разговоре за завтраком. Выносить сор из избы – не самое лучшее качество.
Да, я знала на все сто процентов, что Алена никогда, никому ничего не расскажет, но мне, правда, не хотелось вешать на нее новые переживания за меня.
– А Алексей Глебович очень тактичный. Он идет на контакт. Мы немного пообщались, пока так.
– Понимаю, еще мало времени прошло, но ты привыкнешь. На самом деле он хороший человек.
Ненадолго у нас повисла пауза в разговоре.
– А знаешь, крестная, в честь меня устраивают настоящий бал.
– Это как для настоящих принцесс?
– Ну, не знаю. Сегодня приходила швея, брала мерки, будет шить мне платье.
– Наверное, пригласят много журналистов и фотографов? – спросила Алена.
– Не знаю, но сегодня уже начали подготовку. И еще я очень скучаю по всем вам, по своей квартире, по друзьям, и, конечно, же Раисе Ильиничне.
– Она, кстати, звонила мне, спрашивала о тебе. Ты же знаешь эту женщину. Если тебе будет плохо, она примчится к тебя сразу и устроит грандиозный скандал.
– Да, она такая!
Мы еще немного поговорили, и на прощание я обещала звонить при первой же возможности, а также в ближайшее время позвонить Раисе Ильиничне.
Также, как и вчера, я уснула очень быстро, даже без чтения, и, как всегда, без сноведений.
Время шло очень быстро. Все вокруг напоминало муравейник. В доме были постоянно новые люди : дизайнеры, оформители, даже ведущие, которые занимались абсолютно всем. Продумывалось все до мелочей : какие напитки, закуски будут, какая будет звучать музыка.
Музыканты будут играть на скрипке, флейте, саксофоне. Также будут приглашены дополнительно официанты, так как гостей соберется очень много.
Казалось, работа идет даже ночью. Стелла приезжала пару раз. Платье уже выглядело роскошно и изящно.
Но, чем ближе был бал, тем больше я переживала. Дарью видела всего мельком. Казалось, она, как в темнице, поселилась в своей комнате и абсолютно оттуда не выходит.
Пару раз я созванивалась с Раисой Ильиничной и Аленой, но большую часть своего времени я проводила в беседке или библиотеке. Лика тоже постоянно была занята, не сидела ни минуту на месте.
Библиотека стала для меня вторым домом. Я понимала, что девочкам моего возраста, надо больше гулять с подругами, общаться со сверстниками, но пока мне куда интереснее было проводить именно здесь свое время.
Лика пыталась вывести меня из дома, с кем то познакомить, но я всегда отказывалась.
Когда до бала оставалось всего пару дней, я как обычно по вечерам сидела читала в библиотеке.
Неожиданно в дверь постучали и сразу вошли. Это был Глеб Александрович. Он уже оформил все мои документы, и теперь я официально Мальтова Ангелина Алексеевна.
Несмотря на возраст, его жизнь скучной никак не назовешь. Ему постоянно звонили, он часто уезжал по делам, а любые приготовления к балу всегда согласовывались с ним напрямую.
Как я поняла, он разрешил делать перестановку в доме, но ни в коем случае не трогать сад. Сад – это табу!
– Добрый вечер, Ангелина, опять решила сидеть допоздна? Тебе надо больше высыпаться, режим очень важен.
– Добрый вечер и вам. Спасибо. Просто время здесь пролетает так стремительно, что просто не замечаешь его. Сюда приходишь еще светло, а уходишь, уже все спят.
– Да, ты права. Что сегодня решила почитать?
– Омар Хайям, читаю его на арабском.
– Хороший выбор, нравятся персидские поэты?
–Да, очень, особенно его творчество. Для своего времени он очень талантлив и не только в поэзии, внес огромный вклад и в математические науки и в философию.
– Ты не против, если этот вечер проведешь здесь со стариком?
– Ну какой же вы старик? Скажите еще! Конечно, я не против, буду даже очень рада.
– Прочитай мне, пожалуйста, что читаешь.
– Вам на русском или на арабском?
– Давай на русском. Твой дед знает только английский и немецкий. Дальше с языками не сложилось.
Если б я еще и языки изучал, что тогда делать нашим переводчикам? И у них должна быть работа, – улыбнулся мужчина.
– Постепенно ушло время страсти кипящей
Нет ревнивых речей и трагических поз
Время тихой любви, зрелой и настоящей
Дарит редко букеты тюльпанов и роз
Время тихой любви, – начал повторять за мной мужчина. Я посмотрела на него. Он сидел на диване, смотрел на меня, а в руках держал только трость. Дальше продолжили вместе:
– Это большая забота
По глазам уловить, с полуслова понять
Ведь любовь – как ни странно,
Большая работа,
Если ей дорожишь и не хочешь терять
Время тихой любви за терпение награде,
За бессонные ночи, за трудные дни
Ты со мной, я с тобой и другого не надо
О любви промолчу, ты меня извини.
Закончили мы вместе. Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Я увидела, что и у Глеба Александровича тоже заблестели глаза.
– Вы знаете наизусть это стихотворение?
– Я много чего знаю, Ангелин. Память уже не та, что была, но все еще помнит. Это одно из любимых произведений твоей покойной бабушки.
– Она часто читала мне, а я ей. У нас было много общих интересов. Даже то, что поначалу не вызывало во мне никаких эмоций, со временем пробуждало интерес. Твоя бабушка могла заинтересовать.
Все эти книги – труд твоих предков. Поколением за поколением все это собиралось. Здесь книги не только Мальтовых, но и семьи твоей бабушки. Целые династии собирали эту коллекцию.
Я не побоюсь этого слова, но она бесценна. Многие коллекционеры, известные искусствоведы захотели бы приобрести много чего отсюда. Я уже боялся, что когда меня не станет, это все уйдет с молотка. Теперь моя душа спокойна. Уверен, ты никогда и ни за какие деньги не продашь ни одну из этих книг.
– Конечно, как можно? Это же целый книжный мир! Даже библиотеки многих стран позавидовали бы этому чуду.
– Я думаю составить завещание, в котором ты будешь единственной наследницей этой библиотеки и единственной, кто будет ей распоряжаться.
Я на миг даже забыла, как дышать.
– Завещание? И это все мне? Я думаю вам еще очень рано об этом думать, и как же Лика? Может быть и ей это не безразлично?
– Я тебя умоляю! Ты еще наивная девочка и не умеешь видеть насквозь людей. У тебя все просто : белое – белое, а красное – красное. Поверь, Лике это не нужно все. В лучшем случае она отдаст это все в благотворительный фонд, в худшем – сожжет все до тла.
– Нет, Лика, это не сделает, хотя бы в память о вас.
Дедушка ничего не ответил, только отвернулся к окну.
– Я тоже виноват перед Ангеликой. Ей никто не занимался, кроме Леши, а я все ждал, когда же в Дарьи откроется материнский инстинкт, но чуда так и не произошло.
Даже если я перемещу комнату Ангелики сюда и скажу жить ей здесь, от этого у нее не проснется любовь к книгам.
Да, она много читает, много чего знает, но будь ее воля, она бы не притронулась ни к чему здесь. Поэтому вход сюда только нам.
В центре комнаты стояло пианино. Давно хотелось спросить, чье оно.
– Ты умеешь играть? На сколько я знаю, ты не ходила в музыкальную школу? – сказал мужчина, как будто, прочитав мои мысли.
– Нет, не ходила. Но у нас в лицее был музыкальный кружок раз в неделю по два часа. Я ходила два года, поэтому несложные композиции смогу сыграть.
– Хорошо. Я думаю, если ты захочешь, нанять тебе преподавателя на дом, и он тебя прекрасно обучит.
– Конечно. Спасибо большое. Ноты мне легко давались, а наш учитель говорил, что я быстро на слух могу повторить.
– Вот и отлично, после бала сразу этим и займусь. И еще в целях безопасности у тебя позже возьмут образцы ДНК и отпечатки пальцев. Данные будут у нашей службы безопасности, а также направлены в секретный отдел МВД.
Не пугайся, это все для твоей безопасности. Мы также все сдавали свои образцы. Такой метод практикуется и в других известных семьях.
Конечно, случаи похищения ради выкупа бывают крайне редко, но тем не менее есть. Даже были случаи отправки за границу. У нас очень сильная охрана, и тебе не о чем беспокоиться. Все проверены от и до и работают у нас не один год. Но лучше все равно перестраховаться, чем черт не шутит.
В любом случае, где бы ты не нашлась : в полиции или в больнице , даже если рядом не будет никого из нас или охраны, и с тобой не окажется документов, эти данные будут очень полезны и незаменимы.
Мы быстро узнаем о случившемся. Но еще раз повторю, повода для беспокойства нет, расслабься. Пока я жив и даже после моей смерти внучек Мальтовых никто и никогда не тронет.
Мне бы такую уверенность, так как после этих слов стало очень неуютно, даже по спине прошел холодок.
Дедушка действительно пытался предугадать все с любой стороны и обезопасить своих родных.
Я четко поняла , за всеми этими богатствами, роскошью есть и другая сторона. Теперь я даже не сомневаюсь, что охрана будет рядом круглосуточно. Даже если по близости их нет, все всегда будет под контролем.
Мы с Ликой богатые наследницы и этим становимся автоматически приманкой для бандитов. Да еще и этого в моей жизни не хватало!
Мой взгляд уже неоднократно приковывают фотографии на маленьком круглом столике. Видимо мой взгляд улавливает и дедушка.
– У тебя, наверное, есть еще вопросы?
– Да, если честно. Но мне не ловко спрашивать, возможно это не мое дело.
– Ангелина, ты моя внучка, привыкай. Если у тебя есть вопросы, не стесняйся, бери и смело задавай, или хочешь спросить есть ли у старика дама сердца?
Я аж подавилась, а мужчина искренне засмеялся.
– Нет, это ваша личная жизнь, я никогда бы не посмела в нее лезть.
– Знаю, ты хорошо воспитанна, но все равно отвечу. Новой госпожи Мальтовой в этом доме никогда не будет. Мы однолюбы и этого никому не изменить. А теперь спрашивай, что тебя действительно интересует.
глава 9
– Здесь на фотографии молодая красивая девушка, кто она?
– Начнем по порядку. На этом старом фото, – мужчина указывает на черно-белую фотографию в красивой рамке, – я и моя жена , твоя бабушка Марья Петровна, в девичестве Дегтярева. Здесь мне двадцать четыре, а ей двадцать два. Дальше здесь есть и фото твоего папы, Дарьи и Ангелики.
Но на твой главный вопрос отвечу. В центре фотография Кристины, моей младшей дочери. На фото ей примерно, как тебе сейчас. И это в последний раз, когда я видел ее также близко, как тебя.
Я внимательно слушала, не перебивая. Видно воспоминания о дочери давались ему очень тяжело. Даже страшно предположить, что с ней могло случиться. Неужели ее нет в живых? Поэтому дедушке так тяжело о ней говорить? К тому же действительно нет фотографий, где она старше.
– Не переживай, она жива и здорова, – дедушка правда умеет отлично читать чужие мысли, или у меня на лице все написано?
Уже неоднократно ловлю себя на мысли, что этот мужчина очень легко меня считывает. Создается впечатление, что он знает меня лучше меня самой.
– У тебя просто на лице все написано, когда тебе страшно, у тебя глаза перестают моргать, а нижняя губа начинает трястись, – с улыбкой ответил дедушка.
– С Кристиной действительно все хорошо. Она живет в Праге со своей семьей. У тебя есть двое двоюродных братьев : Антон,ему двенадцать, Герман недавно исполнилось десять.
Но Кристина всегда хотела дочь и два месяца назад у них родилась маленькая Эрика.
– Как замечательно! Я очень рада этой новости! Мне бы хотелось со всеми ними познакомиться поближе.
Улыбка вмиг исчезла с лица мужчины.
– Извините, я сказала, наверное что – то не то? Не хотела лезть не в свое дело.
– Тебе не за что извиняться. Все, что касается семьи, касается всех нас. С твоим отцом у них разница пять лет.
Говорят мужчины мечтают о сыновьях. Чем их больше, тем влиятельнее твой род. Но тебе не передать, что я чувствовал, когда родилась моя девочка. Я тогда впервые за свою жизнь плакал.
Алексей мой первенец, продолжатель рода, глава семьи после меня, а дочь… Никогда не испытывал ничего подобного! Наши дети росли очень дружными, всегда защищали и покрывали друг друга, если кто-то нашкодничал. Мы очень гордились ими.
В четыре мы отдали Кристину на балет. Это было скорее, чтобы закалить характер и научиться дисциплине. Мы и не думали, что это может стать смыслом ее жизни, и она захочет сделать карьеру балерины.
Но у нее все получалось. Она была лучшей в своей группе и не только. С каждым годом ее способности становились только лучше. Кристину хотели получить себе мировые школы балета. Она была жемчужина, так ее все называли. У нас в роду никого не было с такими способностями. Казалось, она родилась, стать примой в мире мирового балета.
Ангелин, извини, не подашь, пожалуйста, стакан воды.
– Да, конечно, – я быстро поднялась с кресла и налила в стакан воду.
– Извини, воспоминания даются не очень легко.
– Если хотите, можете не продолжать.
– Нет, нет, мне давно надо было выговориться.
Когда Кристине исполнилось пятнадцать, судя по всему этот возраст знаковый для нашей семьи, – усмехнулся дедушка, – ей предстоял дебют. Она была готова на все сто.
Но не задолго до выступления мне предстояла деловая поездка. В то время я часто разъезжал по миру. Контракты заключались со скоростью света, а деньги текли рекой.
Когда дети повзрослели, я всегда брал с собой Машу, не мог без нее и все. Она была мне нужна рядом, моя роза, мой бутон жизни.
– Мы поехали в Румынию. Пока я был на совещаниях, Машу приглашали посетить выставки или музеи. Но были случаи, когда ее часто просили провести благотворительный вечер или посетить детский дом.
У нас было немного времени и организовывать еще и вечер никак не получалось. Маша решила скупить все детские магазины и объехать по возможности все детские больницы.
Если бы я знал, что будет после, обязательно бы отговорил. Нет, я не против помощи детям, но поручил бы это помощникам. Но Маша решила, что справится сама. Как раз в то время ходил какой-то вирус.
Когда мы уже возвращались домой, ей резко стало плохо. Поднялась сильно температура, она вся просто горела. Дома уже собрали лучших врачей. Они поставили диагноз ОРВИ. Начали лечение, но за несколько дней улучшений не было. Ей становилось только хуже, она таяла на глазах. Это было самое страшное время для нас. Детей к ней не пускали.
Я заходил к ней ненадолго и то только в специальном костюме. В больницу ложиться мы отказались. Создали здесь у себя дома современную для того времени палату. Лучшие медсестры и врачи дежурили круглосуточно.
Брали всевозможные анализы, но лучше не становилось. Потом нам предложили какой-то экспериментальный препарат. Я был согласен на все, хоть и были и риски. Сидеть и ничего не делать, тоже не выход.
Действительно, лекарство подействовало. Маша пошла на поправку, начала есть, разговаривать, по – тихоньку вставать. Ей разрешили не долго видеться с детьми. Но она все равно была еще очень слаба. Казалось, жизнь налаживается.
Но тут на одном из наших заводов в Болгарии случилось ЧП. Мне лично нужно было лететь и присутствовать.
Как раз это все совпало с дебютным выступлением Кристины. Думал, это не займет много времени, и я успею вернуться. На сердце уже было не спокойно, как будто что-то должно случиться.
Леша и Кристина отговаривали лететь меня, как могли. Но у меня же есть долг перед людьми, ответственность. Знал, что так все получится, послал бы всех и все. Кто знал, что мою Машу живой я никогда больше не увижу.
Голос дедушки дрожал. Я и сама во всю уже плакала.
– Быстро порешать вопросы не удалось, так как пострадало несколько человек. Все обошлось без жертв, нашей вины ни в чем не было. Это сейчас я понимаю, что можно все было решить и без моего присутствия.
Имея такой штат сотрудников, кучу юристов, как сейчас модно говорить менеджеров, директоров. Они и нужны для решения разных вопросов, в том числе и таких.
В гостинице, как и офисе, меня почти не было и дозвониться ко мне никто не мог. Оказывается, когда я уехал, Маше стало резко хуже.
– Но она была упрямой до конца. Врача сразу не вызвали, она не позволила. Хотела попасть к Кристине на выступление. В театре был самый настоящий аншлаг.
Леша тоже пытался отговорить мать, но все бесполезно. Как я понял, она списала плохое самочувствие на побочные от новых лекарств.
Кристина выступила очень успешно, ей аплодировали стоя. Публика никак не могла успокоиться, вся сцена была уложена цветами.
Прям в конце уже выступления Маша уже не могла держаться. Ее увезли прям оттуда в больницу. Дети были все время рядом…в отличие от меня. Она уже начала бредить, ничего не понимала,но все время звала меня.
Дедушка замолчал и закрыл глаза, в уголках которых появились первые слезинки. Не открывая глаз, он продолжил :
– Оказывается, у нее отказали почки, пошла интоксикация всего организма. Последние часы она держалась только за счет здорового сердца. Врачи ее не спасли…
Я прилетел всего через пару часов, после ее… Понимаешь, Ангелин? Пару часов мне не хватило, чтобы проститься со своей Машей, услышать ее последние слова.
Если с Лешей мы поддерживали друг друга, то Кристина держалась все время отстраненно. Все списывали это на стресс сначала. Она не выходила из комнаты, почти ничего не ела и ни с кем не общалась. А через пару недель после похорон, сказала, что считает меня полностью виновным в смерти матери.
Если бы я не возил везде ее с собой, она бы никогда не заболела так сильно. А будь я дома, может быть бы удалось ее спасти.
Но больше всего еще потрясло то, что балетом она решила больше никогда не заниматься. Так как выходя на сцену, всегда будет вспоминать лицо матери в последние минуты ее жизни.
Я был зол на нее за все это. Вместо того, чтобы поддерживать друг друга и быть как никогда сплоченными, она возненавидела меня. Все свои награждения, грамоты и медали она сложила в ящик и хотела сжечь. Чудом нам с Лешей удалось все спасти.
Время шло, но на контакт со мной она никак не шла. Леша пробовал с ней общаться, разговаривать, но своего мнения обо мне она так и не поменяла.
А в один день она и вовсе сказала, что уходит из дома. Я взбесился тогда, решил, что так она пытается сделать мне больно, хотя, куда сильнее? В тот день мы многого наговорили друг другу плохого.
В порыве злости я сказал, что, если хочет уйти, пусть уходит, я не буду держать. Но уходит без ничего. Если не хочет носить мою фамилию и жить в одном доме, значит пусть живет без моих денег, фамильных драгоценностей, и Леше запретил всячески помогать сестре.
На ней были только лишь серьги, которые передавались в нашей семье по женской линии и маленький рюкзак с вещами. Все! Наследница Мальтовых, как какая-нибудь нищенка пошла скитаться.
Она к тому же и школу до конца не закончила, только неполное среднее образование. Я бы мог запереть ее в доме, приставить охрану к ней. Но в тот момент думал, что ей нужна именно свобода. Ее глоток и реальная жизнь вне дома отрезвит Кристину, приведет в чувства. Это, как психотерапия.
Она ведь и жизни другой никогда не видела. Не знает, что существует бедность, преступность, безысходность. Она жила ведь, как принцесса, но капризной и высокомерной никогда не была.
Думал пару дней, от силы неделя может, и она прибежит обратно, станет просить прощения. Но нет. Ни через одну, ни через две недели, даже через месяц она так и не вернулась назад домой.
Я тайком приглядывал за ней, даже через Лешу пытался давать ей деньги. Но она очень гордая, моя девочка.
Кристина устроилась посудомойкой на работу. Представляешь, моя принцесса, которая всю жизнь спала на шелковых простынях и тяжелее ложки ничего не держала, стала горбатиться и обслуживать других!
Я мог бы вернуть ее силой, но брату она сказала, что будет постоянно сбегать из дома. А, если ей это не удастся, то покончит с собой.. Жизнь стала адом для меня. На могиле моей Маши я клялся, что позабочусь о наших детях, но в итоге сделал только хуже.
С сыном мы тоже стали отдаляться. Кристина больше года скиталась, сильно похудела, стала подрабатывать еще и санитаркой. Работала за кусок хлеба.
У нее не было даже нормальной обуви и одежды. Никто бы не признал в ней наследницу влиятельной семьи. Потом не знаю точно при каких обстоятельствах, она ушибла ногу. Если бы я узнал сразу, то пригласил бы лучшего врача.
Но моя охрана не заметила этого вовремя, только, когда она сильно стала хромать.
глава 10
– Как оказалось потом это был не ушиб ,а перелом. И, если бы сразу положили гипс, все бы обошлось. Но кость не правильно срослась.
Алексей уговорил ее все – таки обратиться к врачу, но время ушло. Ногу подлечили, но Кристина так и продолжила хромать, и до сих пор ее нога дает о себе знать.
Да, Ангелин, я издалека наблюдаю за своей дочерью, хоть и живет она в другой стране. О балете, как понимаешь, можно было точно забыть.
Я, как и любой отец, все ждал, что она вернется, что все будет, как раньше. Но чем дальше, тем больше понимал, мою девочку я потерял навсегда. Годы летели быстро. У Алексея уже и вы родились, а Кристина так и не поговорила со мной ни разу, как бы я ни пытался.
Могущественный Глеб Александрович Мальтов, добивающийся всего и всегда, не смог сберечь вокруг себя своих любимых девочек.
Позже дочь познакомилась со своим будущим мужем. И самое удивительно, это произошло на улице. Он учился после школы в художественном техникуме. Надо сказать очень способный мальчишка оказался и совсем из простой семьи.
Он увидел ее и предложил бесплатно нарисовать ее портрет. Наверное, это называется любовь с первого взгляда, как было и у твоих родителей и у меня. Но с того дня они так и не расставались и до сих пор вместе.
Сначала он приходил к ней, где она снимала квартиру. Ходили вместе на прогулки. Все свободное время проводили вместе. Я бы все это прекратил, но по фотографиям, что мне предоставляла охрана, видел, что впервые после смерти матери, она стала по настоящему улыбаться, смеяться, снова радоваться жизни.
Единственно, что омрачало – это ее нога. Знаешь, ведь в честь нее тоже был бал, до того, как все случилось.
Ей уже был уготован жених. Его семья не годовала, как такое могло произойти. Никто не хотел терять выгодную партию. Еще бы несколько лет назад я бы и сам не подпустил к единственной дочери какого – то голодранца.
Но, если бы она пришла, вернулась домой, я бы принял ее с этим мальчиком. Все бы им дал, всем помог. Но она так и не возвращалась.
Они быстро стали жить вместе, снимать даже не квартиру, а комнату. Тут я уже не выдержал. Моя девочка живет с мужчиной и не в браке! Где это видано?
Я явился с поклоном к ним домой. Платон, так зовут моего зятя, был рад нашему знакомству, но Кристина опять встала в штыки.
Тогда и я уже не выдержал, сказал, как есть, что, если хотят всю жизнь, пусть остаются в вонючей комнате и живут, как вздумается. Больше в ее жизни я никакого участия принимать не буду, точка!
Сказал, что будущего у них нормального не будет, так и будут горбатиться за тарелку каши. С того дня я ее вблизи больше не видел.
Знаю, что они много оба работали, и их старания не прошли зря. Работы Платона заметили. Его приглашали на разные выставки, на которых все его работы были раскуплены.
И отвечая на твой следующий вопрос, это был не я. Его работы действительно очень достойны и их быстро разбирали. Они смогли даже снять хорошую квартиру. Потом его популярность росла, и им выпала возможность уехать за границу в Прагу. Там они и живут до сих пор.
Там же и родились мои внуки, которых я, кроме, как на фотографиях больше никак не видел. Платон востребованный художник, входит в их международную ассоциацию, с его мнением считаются в их среде.