Мой босс – киборг

Я подняла на него глаза.

– …Вы – одинокая слабая женщина, боретесь за благополучие сына одна – это повод пристально к вам присмотреться не только службе опеки, это может быть только начало…

Это конец… Я спрятала лицо в руках. Ладони еще пахли зубной пастой, которой мы с Денни успели утром разрисовать друг другу щеки. Сердце глухо забилось, мне показалось, я перестала слышать и видеть.

Сегодня его заберут?! Как я без него? По щекам потекли слезы. Рука на плече ожила и двинулась ниже:

– Ну-ну, Рошель, я вас уверяю, я решу… Вернее, могу решить, если вы…

Лучше бы я и вправду оглохла.

– Что?

– Могу решить проблему, – как дурочке повторил он чуть ли не по слогам. – Можем обсудить это сегодня вечером…

Я щурилась на его расплывшуюся сквозь пелену слез физиономию и не могла поверить. Так жалко я, пожалуй, не чувствовала себя еще никогда.

– …Рошель? – он уже совершенно по-свойски оглаживал мне поясницу. – Договорились? Буду вас ждать здесь в семь, нужно будет оформить документы на Денни. Потом посидим где-нибудь…

Я поднялась на ватные ноги и зашагала к двери.

7

– …Жду в семь! – донеслось до меня уже в коридоре.

Как я выползла на утренний свет – не помню. Взгляд сам прикипел к детской площадке за радужным заборчиком, и я прислонилась ладонями к пластику, вглядываясь в детей. От отчаянья хотелось выть. Зачем я привела Денни в сад?! Ноги подкосились, и я села на траву, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.

Надо было собираться с духом и начинать бороться. Деньги у меня есть, а они решают все! Стиснув зубы и кулаки, я тяжело поднялась и побрела вдоль заборчика, с каждым шагом застывая внутри в мрачной решительности. Часть меня билась в истерике – что я могу сделать одна и без работы? Да и сколько нужно денег? Другая часть впивалась ногтями в ладони и до хруста сжимала смарт…

…Только все оказалось совсем дерьмово.

Весь день прошел, словно в аду. Я носилась из одного конца города в другой, как шальная, по всяким инстанциям и департаментам, доказывая что-то… Деньги у меня и правда брали. То за справки, то за ускорение очереди, то за подсказки, к кому лучше кинуться в следующую минуту… Но это ни черта не приближало к решению вопроса. Выяснилось, что заявление на меня подали именно из детского сада Денни! Эта тварь Сандерс! Зачем – несложно догадаться. То, что другие покупали за деньги, он решил заполучить бесплатно.

Далеко за полдень я стояла в центре очередного кабинета, еле держась на ногах. Сурового вида тип, которого звали мистер Хартер Уолл, только взглянул на меня из-под бровей и поднялся с кресла, направляясь куда-то в угол кабинета. Через минуту я с удивлением и каким-то отупением приняла из его рук чашку кофе и небольшую квадратную шоколадку.

– Ешьте и пейте, – скомандовал он.

Видимо, выглядела я совсем удручающе, потому что, пока я не выполнила его приказ, говорить он не стал:

– Дела у вас не так уж и плохи, – начал он, пока я сделала первый глоток. – Ребенка вам вернут. Я лично займусь этим…

Из моих глаз брызнули слезы.

– …Шоколад, – сурово напомнил мистер Уолл.

Я глупо закивала и, разорвав упаковку, запихнула кусочек в рот. Он подождал, пока я запью его достаточным количеством горячего напитка… видимо, чтобы не поперхнулась в следующую минуту.

– Через две недели максимум ребенок будет у вас.

Чашка выпала из моих рук, но я этого даже не заметила:

– Две недели? – просипела на вдохе.

– Это максимум, – надавил Уолл.

Я икнула, прикрывая дрожавшие губы руками. Две недели не видеть своего малыша?!

– Вы не понимаете! Он же без меня будет плакать! – я подскочила на стуле, опрокидывая какую-то подставку на столе. – Как ему объяснить?! Он же решит, что я его бросила! Он же…

Я уже кричала в голос, заламывая руки от бессилия и паники.

– Мисс Кин, – хладнокровно цедил мистер Уолл. – Я буду делать все возможное. А вы, – неожиданно рявкнул он так, что я выпрямилась, – должны найти работу за это время. Все равно какую! Не найдете за пару дней – позвоните мне, помогу.

8

Он опустил глаза на смарт, чтобы отправить на мой визитку, а я застыла, тяжело дыша. Готова была упасть ему на шею, но смысла это не имело. Он первый за день, кто реально решил мне помочь и собирался сделать все возможное. Но две недели – запредельный срок.

– Я обещала ему, что устрою сегодня праздничный ужин, – прошептала я. – А он еще ничего не знает… Что мне делать?

Уолл сурово посмотрел на меня:

– Ехать к этой твари Сандерсу и подписывать документы, – выплюнул он. – Это пока все. И быть на связи, я буду держать вас в курсе.

Как мне пережить этот вечер – я не знала. Было пять часов, солнце катилось к закату, а в душе уже стояла непроглядная тьма. Я добрела в каком-то тумане до ближайшей горизонтальной плоскости и упала на нее, чувствуя, что еще чуть-чуть – и меня будет не собрать. Какой-то сквер рядом с департаментом по делам несовершеннолетних, со всех сторон – проезжая часть, а до меня звуки будто и не долетали. В ушах звенело, в груди давило от отчаянья – как я посмотрю в глаза ребенку и скажу, что сегодня не смогу забрать его домой? Как ему объяснить, что маме его не отдадут? Да эти минуты разорвут его маленький мир навсегда, сотрут уверенность в безопасности, искорежат душу! Какие к чертям две недели?! Кто дал право этому Сандерсу лишать меня моего мальчика?!

Погружаясь все больше в отчаянье, я пялилась на смарт, бездумно елозя пальцем по экрану, пока случайно не активировала папку входящих…

«Еще раз бросишь трубку – приеду лично. Так ты поняла?»

Я моргнула, сглатывая вязкую слюну. Что он говорил перед тем, как отправить это сообщение?

– «Звони в любое время, если что-то случится»… – зашевелила я губами и тут же надавила на вызов.

Прошло всего полтора гудка, и в трубке раздался его голос:

– Рошель?

Холодный, равнодушный. Но мне было плевать:

– Помоги… – выдавила я и разрыдалась.

Но даже воздух втянуть не успела, как Кайл коротко приказал:

– Оставайся там, откуда звонишь. Скоро буду.

Я растерянно моргнула на экран смарта: что он имел в виду? Я же ничего не успела объяснить. Зато одна паника, кажется, нейтрализовалась другой. Вокруг будто спустили картинку с паузы, и в меня беспощадно рванулись звуки и картинки окружающего мира. В голове прояснилось, и «две недели» больно забились внутри нее, будто в звенящей пустоте.

– Надо пережить это, черт возьми. Уолл же обещал…