Тайна дома в деревне

Разобраться, кто кому чего должен и при чем тут комбайн, Александру Константиновичу удалось только к самой ночи, так что и возвращаться пришлось в дождь. Сопровождая злоумышленника, чья попытка обворовать государство не увенчалась успехом из-за бдительных и завистливых товарищей, Франц думал вовсе не о преступлениях и наказаниях. Перед глазами начальника отделения полиции Михайловки и окрестностей стояло лицо Александры – удивленное и весьма озадаченное, и в то же время такое выразительное, особенное. Александр еще раз помянул незлым тихим словом этого тракториста и повернулся к Степану:

– Вези его в наш сарай и запри до утра, а я приеду чуть позже, – сказал он. – И смотри мне не напутай опять чего-нибудь.

Степан только кивнул: за годы работы с Александром Константиновичем он понял, что в некоторые моменты лучше совсем не возражать, тронул поводья и отправился в отделение. Франц же проехал до конца деревни, еще раз полюбовался на дом и отметил себе, что заглохшую машину надо бы поскорее починить.

Заснуть Александру Константиновичу удалось не сразу. Он взял книгу, но читать не получилось – строчки были вроде знакомыми, но совершенно лишены интереса. Лежать тоже не хотелось, хотелось встать и скорее начать что-то делать. Еще днем, когда они со Степаном искали угнанный комбайн, до него долетели горячие новости: в доме доктора Миллера появилась красивая гостья. Дальше для собственного спокойствия Александр вслушиваться не стал, лишь особенно придрался к действиям Степана, который хоть и немного удивленно покачал головой, но ничего не сказал. А Франц перекусил наспех тем, что осталось от завтрака, выпил вечернего молока и полночи что-то писал, а на утро позвал самых толковых ребят из строительной бригады.

– Александр Константинович, так себе это затея, этот дом не починить, – сказал старший из них, но Франц только стукнул ладонью по столу:

– Значит, развалите этот домишко и постройте новый, – упрямо сказал он. – Поехали на место, там все решим. Не бесплатно и не за бутылку, – уточнил он, и строители переглянулись.

Утром Алекс проснулась рано, решив не злоупотреблять радушием доктора Миллера и его прелестной дочки. Ночной дождь и ветер прошли и принесли с собой необычайно приятную свежесть. Выйдя во двор, Александра подумала, что телефон есть в администрации деревни и с ремонтом машины ей там помогут, а потом она вернется в город.

– Уже уходите? – спросил Миллер. заметив, что Алекс встала, и налил ей чашку чая, приглашая позавтракать вместе с ним.

– Я благодарю вас за гостеприимство, – улыбнулась девушка. – Но мне надо выбираться отсюда: починить машину, подумать, как теперь быть с этими графскими развалинами… Спасибо вам, доктор, у вас чудесный дом и замечательная дочка, но мне пора.

Миллер понимающе кивнул и вызвался подвезти Алекс до бывшего сельсовета – ему самому нужно было навестить больного поблизости. Но едва только они вышли на улицу, как внимание обоих привлекла странная процессия: три грузовые машины везли дерево и кирпичи куда-то в сторону окраины, свернув именно в том переулке, где был участок Алекс. Миллер и девушка переглянулись, и доктор повернул лошадку туда, желая узнать, что все это значит.

– Что здесь происходит? – раздался строгий голос девушки, и от ее стремительного приближения все деревенские рабочие подняли головы, неловко переводя взгляд с Александра Константиновича на результат своих стараний, а именно на кучу деревянных обломков, оставшихся после того, как старый дом рухнул.

Предчувствуя непростое объяснение, Франц медленно повернулся, пытаясь угадать, насколько сильно его самодеятельность разозлила гостью – пока сделать это было непросто.

– Мы пожелали помочь вам, Александра, – мужчина отвечал крайне учтиво и спокойно – за годы своей службы он вполне овладел искусством сдержанности со всеми. Ну, или почти со всеми. – Этот дом был опасен, не дай Бог он рухнул бы на вас.

– Мы не оставили бы человека на улице! – вмешался доктор, и Александр лишь холодно улыбнулся:

– Ну конечно. Однако наша гостья вчера так ни у кого и не попросила помощи, хотя ее машина сломалась, а телефон не смог найти связи. Полагаю, если бы не вмешательство Артура Робертовича, госпожа Волконская провела бы ночь в этом… доме, – подвел итог Александр, запоздало заметив на себе пристальный взгляд.

– Весьма дедуктивный вывод, – с явным сарказмом в голосе ответствовала девушка, вновь метнув раздраженный взгляд на замерших деревенских мужиков, гадающих, продолжать им работу или нет: – Однако я никого не просила о помощи. Даже вас.

Александра прищурилась от возмущения даже не тем, что дом развалили – ему и так недолго оставалось жить, – нет, какое право этот обиженный жизнью полицейский имеет распоряжаться ее имуществом и решать, что для нее лучше?

– Александра Федоровна, – Франц все же сделал несколько шагов навстречу Алекс. – Во всем этом есть и наш недочет, и мы не хотели бы…

– Я вас не просила, – отрезала девушка звенящим тоном, не терпящим возражений. – Но раз вы уж влезли, то… счет можете прислать по почте. Всего доброго!

С этими словами она быстро пошла к телеге доктора, намереваясь как можно скорее претворить свой план в жизнь. Черта с два она теперь здесь останется. С нее достаточно.

– Александр Константинович, а это как же? – спросил один из рабочих, кивнув на развалины дома, и Франц поморщился:

– Можете хоть забрать домой, – резко ответил он. – Всё, все свободны.

На лице Франца доктор заметил уязвленное выражение и слегка покачал головой. Надо же было такому случиться… Александр Константинович бросил инструмент в ящик и направился было к дороге, ответив на сочувствие доктора таким же пронзительным взглядом, как у Алекс, но тут оба заметили машину девушки… без колес. Оценив теперь уже абсолютно безнадежную ситуацию, Александра с силой стукнула рукой по машине, резко обернулась и заметила Александра с доктором.

– Что, интересно?! – еще более язвительно сказала она, едва сдерживая гнев. – Отличная работа, полиция!

– Александра Федоровна, – начал было Франц, но его слова унесло ветром: Алекс прошла мимо, даже не оглянувшись. Здесь есть шоссе, рано или поздно она поймает какую-нибудь машину, а эти негодяи еще ответят ей за машину, за испорченные выходные и за свою самодеятельность.

Александра почти вышла за пределы деревни – ей оставалось пройти всего несколько домов, когда внезапно позади мягко прозвучало ее имя, и весь гнев исчез, словно его и не было. Варвара медленно подошла к девушке и пытливо заглянула в ее глаза, изучая с любопытством что-то обнаружившего ребенка:

– Ты уже уходишь?

От этих простых слов Алекс почувствовала себя крайне отвратительно – она обернулась по сторонам, найдя неподалеку магазин, а рядом упавшее бревно, и через несколько минут она вместе с Варей расположилась на этом самом бревне, как будто бы поваленном вчерашней грозой, и ели мороженое, хотя синий взгляд девочки говорил о том, что она все еще ждет ответа.

– Варя, ты ведь догадываешься, что если бы я знала, в каком состоянии этот треклятый дом, то никогда бы его не купила? – устало вздохнула девушка, но понимание в умных глазах ребенка придало ей сил: – Ты видишь, как устает твой папа, и наверняка догадываешься, что у взрослых жизнь очень непростая. Они долго и тяжело работают, чтобы обеспечить достойную жизнь себе и детям, причем так, чтобы дети ни в чем не нуждались… И при этом скрывать усталость, выглядеть веселыми, отметать все проблемы перед возвращением домой. Кто-то проживает это в одиночку – такие, как твой папа, ведь он воспитывает тебя сам. Кто-то рядом с другим человеком, и я действительно пока не знаю, как проживать это легче. Просто иногда, милая, взрослым бывает очень плохо, и многие из них в такие моменты предпочитают топить свою боль в чем-то, например, в алкоголе. Так, желая выглядеть сильными, они больно ранят тех, кто рядом…

Варвара невольно вздрогнула, и Александра ощутила неприятный холодок – и погода здесь была не при чем. В ее душу закралось подозрение, что девочка так отреагировала на ее слова, потому что кое-что вспомнила. Но развивать эту тему было не лучшей затеей, и Алекс хотела уже заканчивать разговор, когда Варя внезапно ей улыбнулась:

– Но сегодня ведь к тебе пришли те самые гномы из сказки… Они захотели тебе помочь. Разве не так?

Искренний вопрос этой милой девочки вновь поставил Александру в тупик: она не знала, как объяснить ребенку, что сейчас все отношения настолько опутаны нитью явных и подводных нюансов, и так тяжело разобраться, кто хочет помочь тебе от чистого сердца, а кто – чтобы в будущем иметь возможность манипуляции, и вздохнула:

– Я пока не знаю, кто ко мне пришел, дорогая, – честно призналась Алекс. – Даже в сказке герой не всегда знает, кто рядом с ним: добрый волшебник или злой колдун. А в реальности разобраться с этим еще сложнее. И я не убегала, милая – просто иногда в этой взрослой жизни столько всего наваливается, что одного крохотного слова достаточно для потери контроля. Иногда такое бывает… Знаешь, мало кто из взрослых решается признаться в этом не то что ребенку, но даже самим себе.

Варвара опустила глазки, поправив платье своей кукле: старенькой, но очень любимой, и Александра, повинуясь порыву чувств, обняла девочку. Кажется, эта малышка уже сейчас, в свои двенадцать лет, поняла, что такое грусть и одиночество, и слишком рано начала взрослеть.

– Не ходи туда, на дорогу, – вдруг сказала Варя, подняв синий взгляд на Алекс. – Там лес нехороший.

– Почему? – спросила Александра, ясно почувствовав, что и сама уже не хочет расставаться с этим удивительным ребенком, так похожим на нее саму.

– Там однажды уже пропала девушка, – просто ответила девочка. – Она хотела поехать в город, но так и не дошла до дороги.

Угасшее возмущение в груди Александры снова поднялось, но уже меньшей волной – полиция, как видно, показывала себя здесь во всей красе. Алекс покачала головой и покрепче обняла Варю: видимо, о безопасности жителей Михайловки позаботиться никто не мог.

– Мне нужно уехать, – вздохнула она, поглаживая волосы прильнувшей к ней девочки. – Видишь, мой дом разрушен, и мне негде жить, да и обманщика надо призвать к ответу. Каждый должен расплачиваться за свои преступления, – последние слова Александры прозвучали жестко, но Варя лишь крепко обняла ее, а потом грустно отстранилась.

– Преступника скоро найдут, – сказала она, оставив куклу и глядя на Алекс: – Но пока ты, пожалуйста, останься. Твою машину папа починит, он знает хорошего мастера. А я буду готовить тебе завтрак и покажу самые красивые места…

Алекс мягко улыбнулась девочке, понимая, что Варвара права, да и за разговором солнце уже перевалило на другую сторону неба, и когда еще она поймает эту попутную машину, да еще и неизвестно, с кем. Снова проговорив про себя «теплые» слова в адрес полиции, Алекс поднялась и протянула руку Варе:

– Ты любишь какао и печенье? – спросила она, и с теплотой увидела, как глазки девочки озарились тихой радостью. – Давай соберем корзинку и пойдем на речку, а после встретим твоего папу.

Так они и поступили, и вскоре Александра с Варварой расположились на берегу, выходившем на излучину реки. Несколько детей чуть подальше весело купались, разбегаясь, ныряли в воду, поднимая тучу брызг, а Варя и Алекс сели на мостик и принялись бросать хлебные крошки, приманивая рыбок.

– Папа сказал мне, что расспрашивать взрослых некрасиво… Но это касается посторонних, а мы ведь друзья, правда?

Александра подняла взгляд, встречаясь с синими глазами, и тепло улыбнулась, положив в ручку девочки половинку от оставшегося хлеба:

– Ну конечно… Что ты хочешь узнать?

Варвара устремила глаза вдаль, туда, где река скрывалась за горизонтом, и вздохнула, слишком грустно для ребенка:

– Ты очень понравилась мне. И папе… Но мы так ничего о тебе и не узнали. Чем ты занимаешься?

– Я работаю дизайнером, Варя, – помедлив, ответила Александра, не обижаясь на любопытство девочки. – Создаю одежду, в основном для детей. Работаю в Москве. Вернее, работала… У меня был непростой период, и вот, я приехала сюда, надеясь провести время в уютной деревне и милом тихом доме. Жаль, что все так обернулось…

Варвара посмотрела вдаль: за рекой ветер шевелил листья серебристых тополей, а у берега в тихой заводи в камышах притаилась лодка рыбака. Где-то в лесу заухал вяхирь, и девочка вдруг сжала руку Алекс: