Сёрфер. Запах шторма

Что ты несёшь? Замолчи!

Хочется вернуть свои слова обратно, но уже поздно. Две пары глаз устремляются в мои с явным удивлением. Я смущаюсь.

– Детка, да ты огонь! – весело усмехается Лёша, отчего я себя чувствую ещё более неловко.

Воцаряется пауза. Кир подаётся корпусом вперёд, опираясь локтями на стол, медленно наклоняет голову набок и задумчиво поглаживает подбородок, глядя на меня.

– Хммм, с очень хорошим сексом, пожалуй, – произносит глубоким голосом, медленно растягивая слова, – Тем более, что в сёрфинге, как и в сексе, надо чувствовать малейшие движения такой волны, потому что одна незначительная ошибка, и ты падаешь, не достигнув пика. А в штормовом море лучше не ошибаться. Оно не прощает ошибок.

Ни тени усмешки на губах. В полумраке и отблеске тусклого света ламп его глаза мерцают.

Какой же красивый, чёрт!

От него веет силой и уверенностью, а поза и взгляд одновременно волнуют и успокаивают. Я зависаю в его глазах, но, сделав над собой усилие, поворачиваю голову к своему соседу по столику и возвращаю тему разговора в невинное русло.

– Лёша, а как давно ты первый раз встал на виндсёрф?

***

Мы ещё какое-то время весело о чём-то болтаем и смеёмся с Алексеем. Он рассказывает, как им обоим понравилась прогулка по хребту мыса Хамелеон до самого конца длинной извилистой тропинки, когда с одной стороны крутой обрыв, с другой отвесный склон.

– О! Завидую и восхищаюсь всеми, кто сумел дойти до конца. Я два раза пыталась, но в итоге смогла осилить только половину пути.

– Испугалась? – улыбается брюнет.

– Ага! Высоты боюсь. А там, дальше, не только высоко, а очень сложно и опасно пройти.

– Там нормально пройти. Ну, местами можно переползти, кому страшно. Ничего экстремального. А страх надо перебарывать! Просто делать и не бояться, иначе так и зависнешь всю жизнь на пол пути, – вдруг опять решает высказаться блондин, одаривая насмешливым взглядом, от которого по коже бегут мурашки.

Но дальше он достаёт из кармана пачку сигарет, закуривает и снова перестает поддерживать разговор. Словно его включили, нажав на кнопку «пуск» где-то в голове, с этой большой рампой и сейчас, и снова выключили. В итоге я не выдерживаю, и спрашиваю у брюнета.

– Твой приятель всегда такой молчаливый?

– А, не обращай внимания. На него полнолуние плохо влияет. Покину вас ненадолго. Не скучайте! Я скоро, – произносит Алексей и уходит.

Кир продолжает молча курить, невозмутимо разглядывая набережную. Словно меня тут нет.

Бесит! Не хочет общаться – не надо!      

Встаю и облокачиваюсь на деревянные перила веранды, чуть выгнувшись назад, откидываю волосы кистью руки, подставляю лицо прохладному ночному бризу, дующему с гор, и закрываю глаза. Из ресторана напротив звучит какая-то медленная приятная музыка. Начинаю неосознанно покачивать бёдрами в такт мелодии. Проходит буквально несколько секунд и сзади прижимается тёплое тело, руки крепко обнимают бёдра. Я вздрагиваю от неожиданности, выпрямляюсь, поворачиваю голову, кидаю на Кира удивлённый взгляд. Не ожидала от него такой реакции.

– Ты специально меня дразнишь? – хриплый шёпот над ухом.

«А ты специально себя так ведёшь?» – хочется ответить мне, но я молчу и не делаю ни малейшей попытки освободиться от его недвусмысленного объятия.

Он проводит носом вдоль моей шеи, делая глубокий вдох. Выдыхает в неё. Протяжно, горячо, щекотно.

– Ммм… Вкусно пахнешь!

Голос Кира низко вибрирует у самого уха, резонирует, вызывает томление. Я вспоминаю, что на моей коже аромат жасмина, очень мощный афродизиак. И … мне кажется, или от этого мужчины пахнет морем? Вверх по позвоночнику бежит дрожь.

«Толчок в бок». Очень ощутимый.

– Ты тоже.

Кладу руки поверх его тёплых ладоней. Он тут же расставляет пальцы в стороны, так, что мои проваливаются между них, и сжимает их в крепком захвате. Делаю глубокий вдох, снова закрываю глаза, и какое-то время мы стоим молча, тесно прижавшись друг к другу, слегка покачиваясь на волнах музыки.

– Послушай, ты понравилась нам обоим, мне и Лёше, что бывает очень редко. Так что можешь выбрать любого из нас, второй не обидится, – вдруг, изрекает он.

Я удивлённо поднимаю брови, не понимая, как реагировать.

Вот это поворот! К чему фраза? Под вторым, который не обидится, себя имеет ввиду? Обнимает меня, чувствует, как я реагирую на его прикосновения, и на тебе! Или ему просто всё равно?

– А сразу обоих нельзя? – насмешливо смотрю на него через плечо.

Отпускает меня, отстраняется и облокачивается на перила. Разглядывает озадаченно.

Не ожидал?

Я, конечно, не собираюсь вот так. Даже если бы они, вдруг, оба с готовностью согласились. Просто не могу сдержаться, чтобы не съязвить.

– Шучу. Вообще-то, я к тебе подошла познакомиться, если помнишь.

– Я помню. Но с ним проще. Гораздо.

– А с тобой, что не так?

– Со мной? … Тебе это не надо.

Пояснил, называется. Что-то не пойму я его – это он меня сейчас отговаривает от себя и советует к приятелю присмотреться? Однако!

– Хм. Откуда ты знаешь, что мне надо?

Он поднимает руку к моему лицу, касается подбородка, с нажимом проводит большим пальцем от одного уголка моих губ к другому, смазывая движение на щеке, вызывая целый табун мурашек этим прикосновением, и после короткого молчания продолжает.

– Послушай, если ты хочешь от меня только секса, тогда взаимно. А вся эта романтика – совершенно не про меня. И мы с Лёшей можем сорваться отсюда куда-нибудь дальше в любой момент. Один, два дня. В зависимости от штормового прогноза погоды по побережью и настроения. С собой никого не берём. Путешествуем вдвоём.

Я несколько озадачена его прямолинейностью и желанием сразу же прояснить намерения. Вернее, их отсутствие. В принципе, для курортных романов это типичная ситуация с отсутствием намерений на продолжение. За редкими исключениями. Только об этом не заявляют вот так – сразу, даже если это подразумевается.

Романтика не про него? Только секс? Один, два дня? Но, мне всё равно. Так даже лучше.

– Ну и замечательно! Не будет времени ни привыкнуть, ни надоесть друг другу. Так что – устраивать сцен при прощании не буду.

Снова наклоняет голову набок, прищуривается, внимательно разглядывает несколько секунд, и улыбается. Его улыбка проникает под кожу и растекается внутри, а остаток здравого смысла кричит в моей голове: «Вали от него подальше, пока не поздно! Ведь он прав в том, что не хочет ранить ту романтическую дурочку, которая ещё не до конца умерла в тебе, и которую ты научилась так тщательно скрывать».

Но мне интересно. Очень интересно! И я. Что? Нервничаю? Волнуюсь? Конечно! Ведь совсем ничего о нём не знаю, и он весь из себя такой загадочный и отстранённый. Но я привыкла доверять своей интуиции, которая, в отличие от здравого смысла, настойчиво шепчет мне: «Не отступай!»

Смотрю в его глаза, и теперь ясно вижу, почему левый казался мне темнее правого. Радужка ярко голубая, а вокруг зрачка небольшое пятно цвета тёмного мёда. И это редкое, необычное сочетание завораживает.