В омуте рассудка

Скотом к поилке медленно тащусь…

Я ем, но хлеб свой не благословляю,

Мне Бог давно уж ничего не шлёт.

Я сам из тех, кто просто молча жрёт,

Блаженно после трапезы икая…

* * *

Все кончено. Лель предпочел Купаву,

А Князь – Аглаю. Я же – в стороне.

На королеву снова нет управы.

Снегурочка – растает по весне.

Стрекоза

Поймал, как стрекозу, и оборвал мне крылья.

Дурак! Мальчишка! Вот бы наказать…

И я ползу, рождённая летать,

Терзаясь от сознания бессилья,

В тоске, что неба больше не видать…

…А ты – смеёшься, глупый и счастливый.

Затмение

Объятья разомкнуть, и руки опустить,

И в след смотреть, мучительно и долго…

Да что с того? У всех своя дорога.

Ведь это просто – взять и отпустить…

А для меня – нет ничего сложней,

Но я бегу, бросая в пыль надежду,

Как старую потёртую одежду —

Пусть носят те, кому она нужней.

Сложить оружие в неясно чьей войне

И в белый флаг укутаться, как в саван.

…Пусть будут счастливы все, кто не с нами,

Благословенны те – кто на коне…

* * *

Забыться сковородкой на плите…

Как шумно с крана капает вода!

В стихах, что я рисую на листе,

Есть горький привкус слова «навсегда».

Опять сомну, порву последний лист,

Ища ответ в распахнутом окне.

А зеркало – последний эгоист —

Мне ничего не скажет обо мне.

Плакала Саша

Саше случалось знавать и печали:

Плакала Саша, как лес вырубали…

    Н. А. Некрасов

По голым пяткам – мягкая зола.

Не мхи, не корни и не травы —

Лишь тень воспоминания дубравы,

Лишь удивленья горькая смола.

Так много пепла и так много слёз

Под этим ясным, вечно-синим небом.

Не будет сыт ни мёдом и ни хлебом,