Виток спирали

– Уверен? В этом мире, как и в Аиде, нет возможности обнулить историю персонажа. Все твои ошибки ты будешь помнить. Все привычки и привязанности сохранятся.

– И? Это же преимущество, а не недостаток! – удивлённо сказал я.

– Так кажется только на первый взгляд.

– Давай Ирий. Посмотрим, какие варианты у меня там есть.

О, окружение поменялось. Да уж, райский сад, как он есть. С редкими вкраплениями степи и далёкими горами. Отдохну. Ох-ма! Счёт сразу ополовинен! Стоп. А что это за выбор? Хранитель или просто дух? Что за прикол?

Любопытство – кошку сгубило, так могу сказать. Хранитель, конечно. Тца. Очков совсем мало осталось. А характеристики… А способности… А варианты ключевых событий… Хочу! Очень-очень хочу! Со старта – и сразу такое? Очень вкусно. Но. У меня хватало лишь на стандартные, унылые характеристики без всяких способностей и без ключевых событий. Нет, надо отменять. И да, мне этот класс нравится. Только надо не забыть о том, что я его хочу. А то буду так по реролу скакать, не имея шанса на нужный мне класс.

– Хочу выбрать другую локацию! Но без обнуления истории персонажа! – выкрикнул я, понимая, что на таймере осталась жалкие двадцать минут до окончательного выбора.

– Ты уверен? – сказала Патрикеевна, ставшая очень серьёзной после моих слов.

– Да, уверен.

– Хм. Тогда локации Кастлрок и Звездожар будут для тебя закрыты. Твои знания о Явславе слишком сильно повлияют на стиль твоей игры. Другие игроки там в тех же условиях. Аид, Явслав или Ирий.

– А твою… Пусть будет Явслав. Работягу взять могу? И счастливчика?

– Можешь, но придётся добавить пару штрафов. Или события, или недостатки характера.

– Да чтоб… Ну, естественно, в принципе. Небольшие недостатки какие можно подобрать? Парочку?

– Знаешь… Тут до тебя одна девушка была… Ситуация у вас похожая, но она обнуление персонажа всё же взяла. И взяла смерть в тридцать лет в аварии. Это событие с сопутствующими штрафами рейтинга и вызовами общества вполне уравновесят твой нынешний недостаток очков.

Я сглотнул. Как она мягко описала долговую кабалу и тюремный срок… В моём мире… локации… неважно! У нас всё правосудие давно передано искинам и приговор выносят автоматом. Виноват – присядь, подумай о жизни своей, заплати за причинённый ущерб. Но стать хранителем в Ирии… очень хочу. А для этого нужно много очков опыта. Очень много очков опыта.

– Хорошо, но как я узнаю, когда мне стоит совершить ту самую аварию?

– Не переживай. Всё само сложится так, что ты просто не сможешь её не совершить, – сказала Патрикеевна, почему-то хитро улыбаясь при этом.

Я открыл глаза. Пластиковый потолок больничной палаты. Ну конечно, моя удача опять сработала. К несчастью. Ха! А ведь это та самая обещанная Патрикеевной тридцать лет назад авария! Ну, вот и случилось. Наконец-то. Устал ждать. Полгода специально никого с собой из родных в гравикар не брал, один мотался. Рискнул, ведь всего лишь в соседнюю башню лететь, а не на другую сторону планеты. И вот. Хоть бы мои родные живы остались. Пожалуйста, пусть они будут живы, умоляю!

– С пробуждением, Белогор Казимирович.

Я вздрогнул и повернул голову к говорившему. По имени-отчеству ко мне обращались лишь официальные лица. Остальные называли именем моего перса в межмировой игре "Древо Миров", то есть "Горыней Волком". Ну да, фантазия слабовата. Взял имя из прошлой жизни, ну так и что? Меня-прежнего никто не знал и не помнил, нелюдимым подростком я был. Что неудивительно, родившись на нижних этажах и фактически не получив родительской ласки, каким ещё я мог стать? Только волчонком, который не способен думать ни о ком, кроме себя самого. Мда. Нашёл, когда вспоминать.

– С кем… – сиплым голосом спросил я.

– Мечислав Драгомирович Дедославский, пристав Шестой мегабашни.

Я прикрыл глаза и постарался унять сердцебиение. Как там Патрикеевна это называла? Штрафы рейтинга и вызовы общества, да. Виновник массового ДТП, убийца собственной жены и, скорее всего, будущий контрактник. Мда. Хоть в петлю лезь. Нет, нельзя. Вряд ли это прибавит мне очков опыта. Да и перекладывать долг на детей нельзя. Если они всё ещё живы.

– Моя жена и дети? – боясь услышать ответ, спросил я.

– Бажену Святозаровну спасти не удалось. Соболезную. А Ярослав и Лада в порядке.

Ох, значит, это именно Бажену я должен был убить. Но ведь мы падали на причальную платформу с остановкой общественного гравибуса. Скольких ещё я убил, хоть и непреднамеренно? Сейчас всё узнаю.

– Я вот по какому вопросу. Мне поручили оповестить вас о том, что суд по факту аварии признал вас виновным в непредумышленном убийстве десяти человек, включая вашу супругу. Срок заключения – пятнадцать лет, с момента вашей выписки из больницы. Материальный ущерб уже списан с вашего счёта. Деньги за гибель супруги переведены вашим детям, как наследникам. Опеку над ними на время вашего заключения оформили ваши родители.

Матушка, батюшка, благодарю. Вот как не повезло с родителями Горыне, прежнему мне, так вдвойне повезло Белогору, мне теперешнему. Счастливое детство, которое досталось мне, идиоту, страдавшему от невозможности научиться ходить раньше, чем окрепнут мышцы младенца и от абсолютно естественных моментов недержания испражнений. Поверьте, быть взрослым в теле младенца – ещё то испытание. А гормональные штормы во время подросткового взросления? Брр… Кстати!

– Много я должен остался? – таким же слабым голосом спросил я.

– Нет, ничего не должны. Даже продавать имущество не пришлось. А ваше лечение покрыла страховка.

Отлично. Хорошо, что я готовился к этому моменту. Знал, что меня посадят сразу после тридцати, но не знал, насколько. Думал о том, что погибнет меньше людей. Надеялся, что детям останется на первое время больше средств.

– Должен сказать, – как через силу сказал пристав: – что вы можете отписать всё ваше имущество на детей. Право это позволяет.

– Хочу, конечно, – тут же сказал я.

– Не торопитесь. Поговорите с родными, подумайте, как лучше. Через пятнадцать лет многое может измениться. В моей практике были разные случаи. А нижние уровни башен – неприятное место.

Я вымученно улыбнулся. Я знал, каково это, жить на нижних уровнях. Но он прав, надо поговорить с родителями.

– Хорошо. Уже решено, где мне предстоит провести пятнадцать лет?

– Да. Вы станете одним из первых заключённых новой цифровой тюрьмы. Капсулы постоянного погружения и арестантский аккаунт. Но на всемирном сервере. Ваш старый персонаж в "Древе Миров" будет временно заблокирован.

Ну да, смысл тратиться на камеру для каждого, если есть капсула с питательной смесью для поддержания минимального уровня существования тела и максимально урезанные игровые возможности. Выдадут расу-профу сугубо мирную и буду в цифровой руде колупаться пятнадцать лет. Ну, зато не в четырёх стенах полтора десятка лет отсидеть. И то хорошо.

– Понятно. Когда я смогу поговорить с семьёй?

– Завтра. Доктора не позволят раньше.

Я прикрыл глаза и кивнул. Хорошо, что завтра. Будет время решить, что говорить и как.

Ха, я снова оказался среди звёзд. Что, уже? Жаль. На могилки матушки и батюшки хотел сходить, да не довелось. Хоть бы Ярик спастись смог. Ему ещё жить и жить. Хотя… Теперь уже неважно. Для меня.

Почему я решил, что хотели убить меня? А больше никого не было на этом причальном балконе мегабашни Закона. Только я, которого пару часов назад выпустили из капсулы постоянного погружения, и мой сын, Ярослав, который встречал меня. А ярко-алое кровавое пятно на моей груди и пронзившая моё сердце боль вряд ли были следствием сердечного приступа. И почему меня хотели убить я тоже знал. Из-за той проклятой аварии, произошедшей пятнадцать лет назад.

Люди – жестокие создания. Зная твоё слабое место, тебя обязательно пнут именно в него. Не знаю, что там случилось, но в прессе поднялась волна статей о том, что искин вынес мне слишком мягкий приговор. Искин. Слишком мягкий приговор. О да, если бы я был тогда не в капсуле постоянного погружения, то точно убил бы себя, чтобы только прекратить травлю меня и моих детей. Чтобы только эти твари заткнулись. Но меня спасло то, что это было физически невозможно сделать.

Ну и ещё понимание того, что все эти смерти случайными не были. Что все убитые мной тогда добровольно выбрали такую смерть ещё до начала жизни в Явславе, оплатив полученными очками опыта нечто важное для них. Да, в этом случае и они, и я получали дополнительные очки опыта. Потому что они сокращали продолжительность своей жизни, а я – потому что расплачивался за свой поступок в реальном мире. Так что если бы я тогда ушёл, то им лучше бы не сделал, а вот себе, своим родителям и детям сделал бы только хуже. Очков не добрал, дурной пример подал. Простое решение проблемы не всегда правильное.

Так что убить меня мог любой из тех, кто считал себя обиженным искусственным разумом. Много кто считал что я, за свои преступления, должен был сгнить в этой капсуле, лет сто существуя рабом на каменоломне. И никто не вспоминал, что я в этой аварии потерял любимую женщину и фактически потерял своих детей. Ну потому что я видел их раз в год, на опять же виртуальном свидании.

Всё, это уже прошлое. Ну, и где Патрикеевна? Хотя да, такую женщину можно и подождать среди звёзд.

– Ну что, оклемался немного? – сказал мне почему-то мужской голос, опять за моей спиной.

Я обернулся и с удивлением увидел седовласого мужчину, как будто сошедшего с икон апостола Святозара. Ну, когда твой собственный отец является священником церкви Правых, с детства учишься разбираться в том, кто именно на какой иконе изображён, чьим покровителем является, какие молитвы и когда стоит произносить, а чего не стоит делать ни в коем случае.

– Скажем так, до того, как увидел вас, великий апостол, думал, что да. А вот теперь как-то и не уверен.