Там, где пересекаются параллели

Едва она успела закусить от напряжения слизистую щеки, как насильник сделал первый бескомпромиссный толчок. Привычная боль, расползающаяся по всему телу мелким разрядом, застелила все перед глазами темной пеленой.

– Стони, малышка! Стони! Покажи, как тебе приятно делает папочка!

Ягодицу ошпарил хлесткий шлепок, а внутри словно прошлись наждачкой, раздирающей чувствительные стенки.

– Сдохни… – слово вырвалось быстрей, чем мозг успел среагировать, а кулаки до побеления сжали простынь. Хотелось плакать, хотелось биться в истерике, хотелось молить о помощи … Новый раздирающий толчок, и Джейн к своему ужасу осознала, что слез у нее больше не осталось. Как веры и надежды, что ее спасут.

Она никому не нужна. Она одна. А если так, то …

– Что ты сказала? – наращивая темп фрикций, Том впился пальцами в бедро, оставляя под лунками ногтей кровоподтеки. – Повтори, тварь!

«Хватит… долой…»

– Я убью тебя, сукин сын… убью, – всхлип перерос в гневный шепот, а вся озлобленность сконцентрировалась во рту. На ее языке и губах. – Сдохни…

Сдохни!

Сдохни!!!

Отчаянный вопль и рванув вперед, Джейн рухнула на пол. В глазах потемнело, а от бурлящей в ушах крови, кажется она лишилась слуха, но ей было на это плевать. Рука взметнулась к полке и ухватилась за какой-то увесистый предмет. Стальная настольная лампа – подарок от Мана на ее прошлый день рождения.

Отлично. Сейчас она применит ее по самому полезному назначению.

– Дрянь! – подобно зверю Милтон взревел и следом соскочил с кровати. – Доигралась, сука!

Инстинкт самозащиты вкупе с накопившейся ненавистью подтолкнули Джейн на отчаянный поступок. Издав еще один надломленный рык, она ринулась на обидчика. Глухой звук и треск стеклянной лампочки перебил нецензурный речитатив Тома. Она попала.

Умудрившись рассечь челюсть ублюдку и на мгновение деморализовав его, О’Нил пересекла комнату, устремившись на выход. У нее была пара секунд. Рванув дверную ручку, О'Нил горестно взвыла, наткнувшись на еще одну несправедливость судьбы. Милтон закрыл комнату на щеколду.

А она всегда заедала.

– Ну же! – не крик, а мольба. Пальцы цеплялись за ползунок, но тот не поддавался, оставляя дверь запертой.

Время словно остановило свой ход, в ушах пронесся белый шум, а легкие сжались под действием вакуума.

«Готовься. Будет больно.»

Последняя мысль, корпус резко отдернули, и Джейн подобно тряпичной кукле отлетела в сторону. Снова гулкий удар, но на сей раз ее затылка о ножку стола.

– Что, мелкая сучошка, мало тебе все, да? – взгляд не успел сфокусироваться, как в живот прилетел первый пинок. Дыхание сперло, а корпус согнулся в позу эмбриона.

– Нет, нет, нет! Смотри на меня, тварь! – за волосы бесцеремонно дернули, вырывая клок, и голова подалась назад. – Расслабилась, малышка? Забыла, кому принадлежишь?

Новый удар не то в живот, не то в пах. Уже без разницы. Уже не имеет смысла.

– Не скули. Я только начал.

«Черт… Тачку я не успею показать…»

От бредовасти собственных мыслей, Джейн ощерилась кровавой улыбкой. Как ей говорил отец – умей улыбаться даже в самую мрачную погоду?

– Воняешь… как… – от железного привкуса глумливости, язык защипало и зажгло, – …как дерьмо. И сам ты кусок отборного…

Обжигающая пощечина, и рот тут же заткнули.

– Соси, дрянь! Твой грязный ротик пора уже занять!

Яростно насаживая на себя ее голову, Том не забывал, как можно болезненней стянуть волосы в жгут. Шелковистые и набрякшие от крови – такой их вид его особенно возбуждал.

– Знаешь, я тут подумал… Дерьмово ты меня благодаришь за то, что я достаю лекарства твоей соплячке сестре. Сколько ей? Три года? Слишком много геморроя из-за этой полудохлой малявки.

Рой мыслей мгновенно упорядочился, стоило этой гнилой пасти заговорить о Лулу.

– Я отдаю кучу бабок, а по факту она один хрен не жилец. Так, спрашивается, начерта я вкладываюсь? А? Еще и ты стала слишком неуправляемой.

По щеке скатилась капля. Снова не соленая, и снова багровая.

– Впрочем, может мне еще и ее попробовать, а? Соплячка явно ничего не поймет. И уж точно не будет брыкаться.

Глаза мгновенно налились кровью, а челюсть до скрежета начала смыкаться. Если ей сейчас и суждено будет сдохнуть, то этого ублюдка он заберет с собой. Или хотя бы сделает его кастратом.

– А-а-а, тварь! – голова вновь наткнулась на прочный предмет, а на грудь пришелся пинок. Еще один. И еще.

– Ты мне, падаль, чуть член не откусила! Зарою!

«Плевать.»

Собрав остатки воли в кулак, Джейн попыталась подняться на ноги. Не чтобы убежать, но чтобы добить.

– Попробуй, – кровь была повсюду, и уже было не разобрать ее это или ублюдка.

Они на втором этаже. Окно выходило на крышу. До земли примерно девять футов… В фильмах ведь так? Налегаешь на противника, и вы с ним кубарем вылетаете через раму, а там вниз по черепице и, здравствуй, земля.

Идея зародилась сама, а сознание даже явственно продемонстрировало исход всей эпопеи. Они с Томом на траве, и ее кулак доламывает нос извращенца… Но…

– Сука! Еще и бодаешься?!

Тело подлетело в воздух и по всей видимости наткнулось на полку с книгами. Иначе почему перед глазами шлепнулся томик Драйзера?

– Мамашке своей по синякам скажешь, что опять подралась со шпаной! Не хотел твое личико трогать, да сама напросилась! А лекарство малявке больше ты не увидишь. Нехер было зубы чесать о мой…

– Сучок…

Финальный аккорд и сознание погрузилось в небытие.

Она проиграла.

Гул и гомон заполнил небольшой травянистый пятачок, что раскинулся на заднем дворе подпольного казино. Участники банды и новобранцы, как один ликовали, услышав задание для посвящения.