Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы

Как ни странно, но первым Наташе поверил Денис. Это прямо-таки чувствовалось и проявлялось в его готовности и вести диалог, и слушать, и все это он делал вежливо, без саркастических замечаний или надменных фраз.

Катя же осторожничала, поскольку не была готова к такому стремительному развитию событий. Она, в свою очередь, следила за реакцией Дениса на происходящее, потому что теперь они поменялись ролями и главным стал он.

Они выбрали лавочку на краю детской площадки. Кроме них во дворе были полная девушка и годовалый мальчик, копавшиеся в песочнице. На протяжении всего разговора Катя то и дело подсматривала за милой парочкой и даже улыбнулась, когда мальчик сумел с третьей попытки наполнить игрушечное ведерко песком.

– Еще раз, – попросил Денис и прикоснулся к Катиному колену. – Не отвлекайся.

– Я тут, – очнулась Катя.

– Эдуард ваш давний знакомый, я правильно понял?

– Совершенно верно, – подтвердила Наташа.

– И он отвез носовой платок, который мы нашли у себя дома, к эксперту, чтобы тот его оценил, верно? А потом этого дядьку он же обнаружил мертвым?

– Да, все так, – ответила Наташа. – А вот носовой платок исчез.

– Но это неточно, – добавил Денис.

– Да тут все неточно, – встрепенулась Катя. – То этот Эдуард не виноват, то он труп находит, но на самом деле он нас обманул. С этого и надо начинать.

– В чем же был обман? – спокойно спросила Наташа. – Вы заключили с ним сделку и получили деньги.

Денис многозначительно посмотрел на Катю.

– И не надо мне тут! – повысила она голос. – Я же чувствовала, я знала, что это не просто тряпочка, а нечто более интересное.

– В этом вы, кажется, правы, – согласилась Наташа. – Именно после того, как платок оказался у Михаила Ивановича, и начались неприятности. У всех.

– Ну, если убийство можно назвать неприятностью, то всем нам определенно чертовски повезло, – добавил Денис. – Мы хотя бы живы. Значит, есть предположение, что вашего Михаила Ивановича убили именно из-за того самого носового платка?

– Мне все видится именно так.

– А кем вы работаете? – поинтересовалась Катя.

– Искусствовед, историк, немного реставратор, – перечислила Наташа. – Сейчас на вольных хлебах, консультирую студентов, помогаю с курсовыми. Отдыхаю после возвращения из длительной командировки. Полиции помогала, будучи в качестве приглашенного консультанта.

– Черт, и где вы были раньше? – расстроился Денис. – Мне Катюха весь мозг проела с этим самым платком. А так отдали бы вам его. Попал бы в нормальные руки, а не к этому барыге.

«Если бы Эдик был настоящим отпетым барыгой, вы бы не получили ни копейки», – подумала Наташа, но вслух ничего не сказала, понимая неуместность заявления.

Оправдываться от лица Эдика не имело смысла – его с ними не было, а она ему не адвокат. У ребят уже сложилось о нем впечатление, и здесь ничего не исправишь. Но с Наташей они хорошо начали, она чувствовала, что они верят ей, а именно этого она и добивалась.

– Платок я даже подержала в руках, – вздохнула Наташа. – Анализ, конечно, никакой не провела, но осмотрела. Платочек-то непростой.

– В каком смысле?

– Не могу всего сказать – просто не знаю. Но это очень интересный экземпляр, который я бы отнесла к личным вещам представителей высшего сословия. Если бы можно было еще раз взглянуть на него… А лучше бы провести все исследования…

– Не, ну, я вообще никак в толк не возьму, как мы оказались в этом замешаны, – признался Денис. – Все это как-то не по-людски. А знаете, я даже рад, что теперь для нас все закончилось. Скажи, Кать?

– Нет, – неожиданно не согласилась Катя. – Нет, Денис. Не закончилось.

Денис в изумлении уставился на подругу:

– Ты это серьезно?

– Мы нашли что-то важное, что-то значимое, – продолжила Катя, но обращалась уже не к Денису, а к Наташе. – Иначе бы ваш друг-антиквар не стал бы показывать это Михаилу Ивановичу. А потом кто-то украл платок, потому что знал о нем гораздо больше. Как вы сказали? Личная вещь, принадлежавшая богатому и, наверное, известному человеку? Если вы догадывались, то кто-то еще тоже. Ну, я вот все вижу именно так. Ведь за предметом, не представляющим никакого интереса, не будут охотиться, правда? Значит, что-то было связано с этим платком. Что-то интересное. Какая-то тайна или заговор.

Денису нечего было на это ответить. Слова Кати вдруг обрели смысл, и ему стало интересно, как отреагирует на это Наташа.

– Расскажите мне, пожалуйста, все с самого начала, – попросила она. – Кем была та женщина, которая раньше жила в квартире? Мне нужно ее имя, возраст… мне нужно знать о ней как можно больше.

– Вы знаете, тут поможет моя мама, – встрепенулась Катя. – Они и до нашего переезда дружили. Мама по профессии врач, часто задерживалась у той женщины допоздна, чтобы контролировать ее кровяное давление, а потом рассказывала, что они много разговаривали на разные темы.

– Очень хорошо! – обрадовалась Наташа. – Нужна любая информация о ее прошлом. Абсолютно любая.

Договорившись созвониться вечером, Катя, Денис и Наташа разошлись в разные стороны. Но если ребята поехали домой, то Наташа туда пока что не торопилась.

Она решила вернуться к Звягину и сообщить ему о том, что ей рассказали. Он точит зуб на Эдика, но все может быть совсем не так, если она будет знать историю появления старинного носового платка, что крайне важно для следствия. Если предмет недостаточно ценный, то пойдет ли кто-то ради него на тяжкое преступление? Абсурд. Эдик знаток своего дела, он точно выбрал бы иной способ заполучить желаемое. Но только не убийство наставника, по сути, заменившего ему отца.

Наташа остановилась. Ей оставалось перейти дорогу, на противоположной стороне которой возвышалось четырехэтажное здание из желтого кирпича. Въездные ворота была распахнуты, за ними виднелась часть внутреннего двора со стоявшими там патрульными машинами.

Ожидая зеленого сигнала светофора, Наташа уже начинала сильно волноваться, поскольку опасалась того, что Звягин вновь не захочет ее видеть, а значит, и слушать. Но она твердо решила добиться своего. В конце концов, она знает свое дело, к ее мнению прислушивается много людей. Значит, и Николай Егорович должен сделать то же самое. И пусть это будет последний раз, когда они сотрудничают. Ей все равно.

В тот момент, когда наконец машины остановились на светофоре и люди ступили на «зебру», Наташа заметила полицейскую машину, завернувшую в ворота. Машина подъехала к крыльцу, открылась передняя дверь со стороны пассажира, и показалась знакомая фигура. Это был майор Звягин, который, разумеется, Наташу не видел. Он вообще был очень занят – быстрым шагом подошел к задней двери, открыл ее и отступил в сторону.

Наташа в этот момент прибавила шаг, чтобы перехватить Звягина. Ей вообще его внезапное появление показалось знаком свыше.

Наташа пересекла пешеходный переход, решительно направилась к воротам и вдруг увидела Эдика, выходящего из того же автомобиля. Звягин тут же схватил его за плечо и с силой увлек в сторону крыльца.

Наташа сбавила шаг, а потом и вовсе остановилась. Идти дальше она не решилась. Запястья Эдика были скованы наручниками, но держал он их не за спиной, а спереди. Однако вид у него не был ни виноватым, ни растерянным. Он поддавался Звягину, послушно шел за ним, но буквально на секунду до этого он обернулся и увидел Наташу. Их взгляды встретились, и в его глазах она успела прочитать такую сильную ненависть, что чуть не задохнулась от увиденного.

Они поднялись по ступенькам, Звягин открыл дверь, в которую сначала зашел Эдик. Наташа постояла еще немного и пошла прочь.

«Не успела, не получилось, не успела, не получилось, – билось у нее в голове. – Что же теперь делать? Что?..»

Про Артура Наташа вспомнила по дороге домой. После его переезда в Россию их пути разошлись именно из-за нее ‒ она чувствовала, что он захочет от нее больше, чем она могла дать, поэтому просто помогла ему устроиться на новом месте, а потом исчезла. Но номер телефона сохранила. И вот ‒ понадобился.

Артуру Джеймсу Бомóцки недавно исполнилось пятьдесят шесть, и этот совсем не праздник он уже несколько лет отмечал в полном одиночестве. Жизнь сыграла с ним в жестокую игру ‒ именно в дату своего рождения случалось что-то, что в корне меняло его планы, мировоззрение и даже жизненные установки. В этот день, например, он развелся со своей женой, которая потом вышла замуж за его троюродного брата. Это было семнадцать лет назад, но срока годности для душевной боли еще никто не придумал. Также именно в день рождения Артура попросили уйти с любимой работы, что не было неожиданностью, он даже знал имя того, кто плел против него интриги.

Артур покинул родной Лондон и обосновался в стране с совершенно другим менталитетом. Россию для проживания и работы он выбрал не случайно, а после знакомства с одной из самых красивых женщин, которых знал. Она была русской, ее звали Наташа, и она несколько лет трудилась под его руководством в архиве лондонского Британского музея. Наташа тогда серьезно увлеклась реставрационными техниками, и Артур быстро раскусил ее намерение научиться всему, чему только было можно на этом поприще.

Они узнавали друг друга ближе и каждый со временем находил что-то новое и в себе. Проводя почти все время на работе, в гулких помещениях, куда не проникал солнечный свет, они много разговаривали обо всем на свете и, в конце концов, сблизились настолько, что Артур был готов признаться Наташе в своих чувствах, но она неожиданно решила вернуться на родину.

Словно чувствуя его внутренний надлом, коллега, давно метивший на должность Артура, сделал все и даже больше, для того чтобы достигнуть своей цели ‒ и у него получилось обвести всех вокруг пальца. Артур тогда не стал ничего сообщать Наташе, он стал искать работу подальше от Лондона и неожиданно нашел ‒ его пригласили читать лекции в МГУ. В самом скором времени самолет, вылетевший из Хитроу и приземлившийся в аэропорте «Домодедово», доставил Артура в Москву.

Наташе он позвонил сразу, как устроился, они даже несколько раз встречались, но только как друзья. А еще Наташа помогла ему снять квартиру в тихом микрорайоне и выбрать для нее подходящую мебель.

Именно тогда Артур понял, что обречен любить тихо, тайно и на расстоянии.

Увидев номер Наташи на экране телефона, он чуть не подавился бананом, которым решил наскоро перекусить перед выездом на работу.

Он опаздывал, что случалось довольно часто, и каждый раз сильно нервничал. Но появление Наташи заставило его забыть обо всем.

– Привет, дорогой мой, – услышал Артур ее взволнованный голос. – Ты сейчас очень занят?

– Нет. Да. Я спешу на лекцию.

– Как ты лихо чешешь на русском! – вырвалось у Наташи. – Брал уроки?

– Да. А что случилось? Сто лет не видел тебя.

– Есть очень срочное дело. Когда ты заканчиваешь?

– В половине девятого должен.

– Я позвоню.

Она положила трубку, оставив Артура стоять посреди комнаты в спущенных джинсах, которые он не успел надеть. Он быстро собрался, вышел из дома и вызвал такси. На душе у него было и радостно и тревожно одновременно.

Уже дома Наташа с ногами забралась на свой диван, втиснувшись в тот самый угол, где привыкла переживать и пережидать что-то, что выбивало ее из равновесия. Сейчас был тот самый момент.

Картина, врезавшаяся в память, так и стояла перед глазами: высокий Эдик с закованными в наручники руками, его взгляд через плечо в самую ее ‒ Наташину ‒ душу, и майор Звягин, он ниже ростом, но вся власть находится в его крепких руках. Победитель. Надо же, поймал самого страшного преступника. И Наташу удалил отовсюду, чтобы не мешалась под ногами.

«А вдруг Эдик и правда убил? – испугалась Наташа, но мысль эта так и не опустилась в нужное место, а отлетела, как что-то лишнее. – Но я же не знаю всего. Никто не расскажет. В полиции теперь я чужая, даже знакомые вряд ли станут делиться подробностями. Не имеют права. Что же делать теперь?»

Она знала, что делать. Чувствовала, что выбрала правильный путь. И мало того ‒ все получается. Катя и Денис оказались адекватными людьми, все поняли правильно, в Наташину сторону не косились. Значит, поверили, и это прекрасно, потому что она не лгала им.

Наташа прикрыла глаза и опустила голову на спинку дивана. Подтянула к себе плед, прикрыла ноги. Последние дни, может, для кого-то и проходили так, как всегда, но для нее и для Эдика оказались серьезным испытанием. Единственный, кого сейчас вообще ничего не волновало, был убит.

Глаза слипались. Наташа отбросила плед, побрела на кухню, поставила на плиту чайник и поднесла спичку к газовой конфорке. Она полностью утонула в своих тяжелых раздумьях. Звонок в дверь прозвучал как гром среди ясного неба.

Она открыла дверь, надеясь на чудо, но увидела совсем не того, кого хотела.

На пороге стоял не Эдик, а Илья. Наташа впустила его, закрыла дверь и молча ушла на кухню.

– Что такое? – прозвучал голос Ильи из коридора. – Я не вовремя?

– Проходи.

Через несколько минут Наташа обрушила на Илью все, что копилось в ее душе. Рассказала и про арест Эдика, и про Катю и Дениса, и даже вспомнила майора Звягина, который резко изменил отношение к Наташе.

Илья слушал, открыв рот, не забывая, однако, изредка прикладываться к чашке с кофе.

– Я что-то не понял. Это все из-за того самого носового платка, который Мигунов привез вам той ночью?

– Кажется, дело в этом, – пробормотала Наташа, прикуривая. – Даже если окажется, что это не так, то я уверена, что рано или поздно все ниточки сойдутся именно на этом самом носовом платке.

– Который пропал, – добавил Илья.

– Непостижимым образом. Его мог забрать убийца Мигунова. Или сам дядя Миша его успел куда-то определить.

– Ничего себе ситуевина…

Наташа села за стол, стукнув по столешнице пепельницей.

– Давай думать, Илюша. У тебя никаких мыслей нет?

– По поводу? – напрягся Илья.

– В общем.

– Простите, но нет.

– Не извиняйся.

Наташе хотелось всего и сразу: найти все ответы на все вопросы, спать, плакать, бежать куда-то с умным видом и, конечно же, прям вот сейчас разгадать чертову загадку, которая свела одного человека в могилу, а другого отправила под арест.

На Москву опускался ранний оранжевый вечер. Наташина кухня была выдержана в темных тонах, но даже она в лучах пока еще не жаркого солнца заиграла теплыми оттенками. Смотреть на эту красоту было совершенно невозможно.

Илья, стараясь не отсвечивать, тихонько допивал свой кофе и косился в сторону Наташи, не зная, как себя вести.

Тренькнул мобильник, оставленный в комнате, и Наташа пошла туда, чтобы его проверить.

– Илья! – позвала она из кухни. – Илья, иди сюда!

Она сидела на диване и выглядела очень взволнованной.

– Та девочка, Катя, про которую я рассказывала. Она прислала сообщение. Только что Дениса сбила машина. Представь, прямо перед их домом.

Илья округлил глаза.

– Он жив?

– Да, жив, но серьезно повредил ногу. Катя сейчас с ним едет в больницу. Ох, бедные дети, мы же только что нормально разговаривали. Никто и не думал. Господи, да что же такое…

– Какой-то про́клятый этот ваш носовой платок, – с подозрением произнес Илья. – Вы точно хотите его найти?

Наташа несколько секунд смотрела на экран, потом отложила телефон в сторону.

– Да, – твердо произнесла она. – Да. Однозначно.

– Ну, тогда окей, я вам помогу.

– Правда?

– Я попробую. Только вот чем?

Наташа его услышала и была благодарна.

– Тайник с платком находился в старом шкафу, а сам шкаф ребята после смерти бывшей владелицы квартиры решили оставить себе. Ту женщину звали Раиса Марковна Фельдман. Скончалась в возрасте восьмидесяти шести лет. Была художником. Лично о себе рассказывала мало, в конце жизни страдала от деменции. Получается, многое о своей семье могла забыть. Надо что-то узнать о ее прошлом. Прежде всего о ее предках.

– Не маловато ли данных о старушке?

– Напротив, – не согласилась с Ильей Наташа. – Есть редкая и звучная фамилия, есть место проживания, год рождения и данные о профессии. Думаю, что-то можно найти.

Катя помогла Денису спуститься по ступенькам травмпункта, поддерживая его под руку. Идти было неудобно ни ему, ни ей, но она мужественно терпела, потому что допрыгать до такси на одной ноге Денис бы попросту не смог, а до костылей они пока что не добрались.

Уже дома, устроив Дениса в кресле, Катя разрешила себе немного поплакать. Для этого она ушла на кухню, плотно прикрыла за собой дверь и беззвучно поревела, зажав кулаком рот. Не то чтобы ей стало легче после этого, но немного отпустило. Вообще-то она не ожидала от себя такой внезапной истерики, но, видимо, недооценила свою нервную систему.

Момент, когда Дениса сбила машина, она пропустила, поскольку шла впереди него, разговаривая по телефону с мамой. Слушала она ее очень внимательно, в рассказ про старушку Фельдман ушла с головой и обернулась только на визг тормозов.

Увидев Дениса, лежащего на земле, оторопела и медленно пошла к нему, ничего не понимая. Показалось, что он просто упал. Бывает же, что люди неудачно падают. А потом Катин мозг заработал с тройным ускорением, и к ней пришло осознание того, что случилось. Таксист, к слову, сразу же выскочил из машины, помог Денису подняться на ноги, а когда тот заорал от боли, и все они увидели кровь на его джинсах, то сразу заговорил о больнице. Вдвоем с Катей они кое-как запихнули Дениса на заднее сиденье и повезли не в больницу, а именно в травмпункт, потому что он был ближе, а еще потому что Катя так захотела. Всю дорогу смуглый таксист, которому было на вид не больше двадцати, твердил о том, что он ничего не нарушал, и Катя, в конце концов, стала крыть его отборным матом, и даже Денис не смог ее утихомирить. Только потом, когда ему накладывали гипс, он объяснил ей, что парень действительно ни при чем, это Денис виноват, потому что смотрел не на дорогу, а в телефон, вот и шагнул с тротуара не в ту сторону, но Катя все равно ему не сразу поверила.

Таксист дождался их возвращения, а потом отвез домой, не взяв за проезд ни копейки и оставив свой номер телефона на тот случай, если им снова понадобится помощь.

Денис настолько устал, что великодушно простил его и отпустил на все четыре стороны, а парень действительно был очень испуган.

Катя за это Дениса чуть не убила.

Поплакав, она решила, что теперь будет как жена декабриста. Будет кормить Дениса, читать ему вслух и не спать ночами. Когда-нибудь он оценит, а ее доля вот такая, трудная и сложная.

От этого бреда ей стало гораздо легче, и она, взяв у Дениса его банковскую карту, ушла искать по аптекам костыли.

– Нашел, – объявил Илья. – Фельдман, оказывается, довольно известная фамилия. Была.

– Да ты что!

Наташа подскочила к дивану, села рядом с Ильей, который все это время копался в ее ноутбуке.

– Ну, тут мало о них, но хоть на этом спасибо. – Илья переставил ноутбук Наташе на колени. – Источников мало, а информация повторяется. Я коротко и своими словами, ладно? В общем, в дореволюционные времена в Москве проживал мужик по имени Карл Фельдман, который был специалистом по изготовлению мебели из редких сортов древесины. В его мастерской стояла очередь из богачей, желающих разжиться стульями, столами и комодами, которые он изготавливал. Делал он свою работу на совесть и зарабатывал неплохие деньги. Бесплатно обучал своему ремеслу подростков из бедных семей. Особняк, куда переехал с семьей, тоже сколотил собственноручно. Домик, кстати, снесли в шестидесятых, а фото не сохранилось. Было у него трое детей: два сына и дочь. Но после революции лафа закончилась.

– Умер или раскулачили?

– И то и другое. Тогда он уехал из России, но по какой-то причине оставил здесь жену и детей. Ничего не знаю, так в интернете написано. Про судьбы его детей больше ничего не известно, но вот их имена: Андрей, Марк и Ольга.

Наташа схватила Илью за рукав.

– Марк. Нашу старушку звали Раиса Марковна Фельдман. Карл Фельдман, получается, был ее дедом.

Илья помолчал и щелкнул пальцами.

– Ну да. Деда звали Карлом, сына его Марком, а внучку Раисой Марковной. Бинго. А что нам это дает?

– Больше о Фельдманах там ничего не написано?

– Сами посмотрите.

Наташа прокрутила страницу поиска.

– Как мало мы знаем о наших предках, – с досадой проговорила она. – Всего шесть сайтов с упоминанием о Карле Фельдмане, и везде повторы слово в слово, а ведь мебель, которую он делал своими руками, до сих пор служит людям. Обидно-то как за человека.

– А мне можно еще кофе? – попросил Илья. – Я сам сделать могу.

– Сиди, я приготовлю, – остановила его Наташа и вернула ноутбук. – Поищи, пожалуйста, где-нибудь еще. Может, получится.

Она готовила двойную порцию кофе для себя и для Ильи, который так кстати оказался под рукой, и думала о том, что и ее когда-нибудь забудут. А ведь она тоже оставила свой след в истории. Ну, пусть не в глобальном смысле, но в правоохранительной области уж точно.

Ей вспомнился Звягин, который во время их последнего разговора вел себя так надменно, что Наташа была готова высказать ему… многое. А вот лицо Эдика, его черные цыганские глазищи и тяжелый взгляд застряли в памяти, и она, как могла, тормозила воспоминания. Не нужно ей сейчас этого.

Пока Илья пил на кухне кофе, Наташа снова села за компьютер и, перефразировав запрос, обнаружила еще одно упоминание о Карле Фельдмане.

Источник был ненадежным, но именно на этом сайте нашлась более детальная информация о еще одном Фельдмане, который жил аж в шестнадцатом веке.

– «Яков Фельдман был одним из первых поселенцев, основавших Холмогоры на берегу реки Северная Двина, – прочитала Наташа. – Впервые фамилия Фельдман упоминается в Двинской летописи в 1552 году по причине того, что в тот год он, приехав из Москвы, взял под свое начальство одну шестую часть поселения Холмогоры, а крепостные, которые поступали к нему на службу, жили в довольствии. Причиной переезда была его дочь, родившаяся очень слабой и потерявшая мать, умершую во время родов». Так, так… «Фельдман был необычайно добр ко всем, кто его окружал, включая слуг и юродивых, которых приказывал принимать, как себя самого. Жертвовал монастырю помощь в виде дров и настаивал на том, чтобы дети с малых лет обучались грамоте». Золотой мужик был, надо же. «Приехал он в глушь ради дочери, которой был показан свежий воздух». Так, это уже было…

На кухне что-то упало. Наташа подняла голову и уставилась на дверь.

– Что ты там уронил? – спросила она.

– Телефон упал, – тут же ответил Илья. – Все в порядке, ничего не разбилось.

– Точно?

– Да.

Наташа выпрямила спину и зажмурилась, пытаясь снять напряжение в глазах.

– Значит, род Фельдманов очень древний, – самой себе сказала она. – И в какой момент к кому-то из них попал носовой платок, отследить невозможно. Проверить все поколения за четыреста пятьдесят лет я не смогу. Слишком мало данных. Слишком мало времени на поиски. Чертов платок, из-за тебя люди гибнут. Что ты за тварь такая?

В комнату зашел Илья. Увидев Наташу с закрытыми глазами, разговаривающую саму с собой, остановился и подождал, пока она его заметит.

– Все в порядке, – нахмурилась она. – Голова не варит.

– Чем я еще могу помочь? – спросил Илья. – У меня вечер свободный. И ночь, кстати, тоже. Могу до утра у вас сидеть, вы только скажите, что мне делать.

– Просто сиди и думай, – приказала Наташа. – Я чувствую, что мы что-то упускаем. Кто из всех Фельдманов, начиная с середины шестнадцатого века, заполучил платок?

– Кажется, нам об этом никогда не узнать. А зачем это?

Но Наташу уже понесло. Внутри нее проснулась легкая стремительная гончая, которая спала все время после возвращения из Англии. Наташу не устраивали полумеры ‒ если ей что-то было нужно, то она собирала полный комплект доказательств и научных объяснений. Но сейчас ей стало ясно, что одна она не справится.

На часах была половина девятого вечера. Наташа взяла в руки телефон.

Артур ответил на звонок не сразу, но она упорно не отменяла вызов. Наконец на том конце трубки послышался его голос.

– Привет, дорогой, – через силу улыбнулась Наташа, стараясь говорить как можно дружелюбнее. – Как прошла твоя лекция? Все закончилось? Тебя не задержат какие-нибудь занудные студенты? Отлично. Не могли бы мы встретиться, если у тебя нет планов? Ты же не женился за то время, пока мы не виделись?.. Нет? А это плохо или хорошо? О, я понимаю. Не надо, не извиняйся. Ты очень хорошо говоришь по-русски. Поверь, я в этом отлично разбираюсь.