Академия Моримэр. Мой опасный вампир

– Мой друг, неужели в наш современный век вы все еще верите в предрассудки? – архимаг Фрост не оставлял попыток переубедить собеседника. – Поймите же наконец: вы делаете Марису беззащитной среди сородичей и магов. Я видел, что она не в состоянии даже зажечь свечу. Это просто смешно!

Эргар подошел ко мне сзади. Подслушивать чужие разговоры некрасиво, и я буквально чувствовала затылком неодобрение брата, но куда больше меня волновало происходящее в зале. Неужели родители и архимаг говорили обо мне?

– У Марисы есть семья. Мы о ней позаботимся. А свечу можно зажечь с помощью спичек. Потеря невелика, – отмахнулся отец.

Медленно до меня начинал доходить смысл их разговора, и вместе с этим внутри нарастала волна негодования. В смысле «невелика»?! Отцу легко говорить, ведь он не знает, каково это каждый день сталкиваться с трудностями и лишним напоминанием о собственной бездарности.

– Это не потеря, Кир. Это цена. Вы, может быть, и готовы ее заплатить, а Мариса? – задал очередной вопрос архимаг Фрост.

– Вы не имеете права ей что-либо говорить! – разозлился отец.

Я услышала, как заскрежетали ножки стула. Значит, он резко вскочил.

– Девочке восемнадцать, и с недавних пор она сама может принимать решения, – холодно произнес архимаг, не обращая внимания на вспышку гнева. – Лора, Кир, поймите же, вы заблуждаетесь. Какое будущее вы хотите для своей дочери? Неужели работа подавальщицей в трактире – это все, чего вы желаете для Марисы?

– Кир, – голос мамы звучал глухо, с надрывом, – возможно, нам стоит прислушаться к Доновану. Все же за годы в Шалле мы повидали столько адептов-некромантов. Они обычные люди, и за применение черной магии земля под их ногами не разверзлась.

Я судорожно пыталась понять, при чем здесь некромантия. Да, драконы недолюбливали этот вид магии, ведь по древним преданиям она очерняла душу и нарушала равновесие мира, но… какое отношение это все имело ко мне?

– Вот именно. Они люди, а не драконы! Чистые стихии – вот наш дар. Клан не примет драконицу-некроманта. Нам четко это дали понять еще двенадцать лет назад, Лора. Запрещенная магия поставит на нашей дочери клеймо и отбросит тень на Эргара. Они не смогут войти ни в одну семью.

Эргар сжал кулаки и хотел выйти из-за шторки, но я его остановила. Прижав палец к губам, умоляюще посмотрела на брата. Чувствовало мое сердце, что самое неприятное нам еще предстояло услышать.

– А полное отсутствие магии и невозможность обращаться, по-вашему, в глазах клана выглядит лучше? – резко спросил архимаг Фрост.

Кажется, за все время, что я его знала, он впервые не смог сдержать эмоций.

– Лучше! – повысил голос отец и ударил ладонью по столу. – Ты – асториец, и тебе не понять. Нельзя сравнить недееспособность с позором!

– Кир, возьми себя в руки и сядь! – вмешалась мама. – Какое нам дело до клана? Мы все равно уже давно не живем на островах и не собираемся возвращаться. Уверена, наши близкие не откажутся от нас из-за дара Марисы.

– Нет! У нашей девочки хорошая, спокойная жизнь. В работе подавальщицы нет ничего плохого. Это честный труд. И она не будет работать в таверне вечно. Когда-нибудь Мариса выйдет замуж…

– КИР! – мама не выдержала и повысила голос. – За кого, упрямый ты осел, выйдет наша дочь? Драконы в ее сторону даже не смотрят! За человека, что захочет воспользоваться ее жизненными силами, чтобы продлить себе жизнь? За оборотня?! Так они женятся только на своих! Или ты надеешься на какого-нибудь гнома?!

Негодование и злость смешались с отчаянием. Предки драконы, как же унизительно было слышать разговор родителей и архимага Фроста! Ненадолго в зале воцарилась тишина. Подозреваю, отец переваривал мамину тираду.

Первым прервал молчание Донован.

– В межрасовых браках нет ничего предосудительного. – В его голосе слышался укор. Родители сами не заметили, как оскорбили архимага, женатого на смертной женщине. Даже моего кузена, ведь Вита осталась человеком, и дракон делился с ней своим временем. – Но давайте отложим в сторону вопрос брака. Тем более молодые люди нынче сами выбирают себе супругов. – Он сделал небольшую паузу, а затем осторожно продолжил: – Дело в том, что я, как преподаватель Моримэра, ознакомился с исследованиями коллег касательно Марисы. Увы, информации в деле оказалось крайне мало, но у меня есть все основания полагать, что обряд по запечатыванию магии, проведенный над ней в детстве, запечатал также драконью ипостась. После снятия печати она сможет не только колдовать, но еще и обращаться.

Мне не понравилась образовавшаяся тишина. Какая еще печать? И почему родители молчали? Не было ни возражений, ни вопросов, ни фраз, выражающих сомнение. Это могло говорить только об одном.

– Постойте… Вы знали? – догадался архимаг Фрост.

На этом я не выдержала и вышла из-за шторки, отделяющей кухню от общего зала.

– Мариса, – прошептала мама, бледнея.

– Что вы со мной сделали?! – спросила я, сжимая кулаки.

Отец тихо вздохнул и прикрыл глаза.

– Не так ты должна была узнать правду. – В его голосе слышались сожаление и усталость.

– Как вы вообще могли столько лет лгать мне?! – разозлилась я.

– Мариса, тебе лучше присесть и дать родителям все спокойно объяснить. – Архимаг Фрост указал на свободный стул, но я только тряхнула головой, так как была слишком возбуждена, чтобы сидеть и изображать светские манеры.

– Милая, мы ведь тебе не враги. Мы хотели как лучше, – взволнованно произнесла мама. – Прошу, сядь.

Противиться ее просьбе я уже не могла и плюхнулась на свободный стул напротив родителей. Отец, все это время избегавший смотреть на меня, поднял взгляд. Увы, я не заметила там ни капли раскаяния.

– Твой дар проснулся, когда тебе не было и шести. Очень рано для дракона. Но это не единственная странность. Мы тогда еще жили на островах. Ты гуляла с мамой по пляжу после прибоя. Волны принесли труп дельфина. Тебе еще не было ничего известно о смерти, и ты хотела помочь ему вернуться обратно в океан…

Отец замолк, собираясь с силами. Мама накрыла его ладонь своей и продолжила рассказ:

– Я попыталась увести тебя, едва заметила тушу на песке. Но ты вырвалась и побежала к дельфину. Не знаю как… Почему… Я даже не видела проявления магии, но одного прикосновения тебе хватило, чтобы оживить его.

– Боюсь, «оживить» не совсем подходящее слово, – поправил архимаг Фрост.

– Да, конечно, – мама кивнула. – Понимаешь, Мариса, как мне потом объяснили, ты сделала зомби.

– Зомби? – прошептала я, чувствуя, как внутри все холодеет.

Мне было сложно представить подобное, ведь я до ужаса боялась всего… мертвого. Для меня была проблема даже разделать рыбу или прикоснуться к мясу.

– Нельзя оживить то, что уже мертво. Но можно напитать оболочку энергией и тем самым придать ей подобие жизни, – объяснил архимаг Фрост.

– Предки драконы! Почему же я ничего из этого не помню? Пробуждение дара, дельфин на песке… такое сложно забыть, – искренне удивлялась я. – Должны же были остаться хотя бы обрывки воспоминаний.

– Они стерли тебе память, – произнес Эргар.

Я резко повернулась к брату. Он стоял, прислонившись плечом к дверному косяку. Уверенность, с которой Эргар это произнес, пугала.

– Нет, – прошептала я, отказываясь верить в услышанное. – Это неправда. Мама, папа, вы ведь никогда бы так со мной не поступили!

Родители смотрели куда угодно, только не на меня.

– Мы отвели тебя к старейшинам. Проверка магии показала проклятый дар, – продолжил отец. Каждое слово давалось ему с трудом. – Это стало ударом для нас с мамой. Еще никогда на островах не рождались чистокровные морские драконы с некромантией. Нам предложили стереть из твоей памяти события последнего дня и запечатать магию. Мы согласились.

– Вот так просто?! – воскликнула я, с трудом сдерживая рвущееся наружу негодование. – Вы позволили кому-то ментально вторгнуться в мое сознание, да еще и провести ритуал запечатывания из-за глупых предрассудков?!

– Так было нужно, Мариса. Для твоего блага, для блага семьи и всех драконов, – с нажимом сказал отец. – Нельзя игнорировать предания предков. Проклятый дар приносит несчастья, и дракон с черной магией является дурным предзнаменованием.

Я посмотрела на него, как на сумасшедшего. В голове не укладывалось, что мои близкие могли такое сотворить.

– Мы надеялись, что после ритуала все будет… как прежде, – едва слышно прошептала мама.