Восставшие из пепла

– До тех пор, пока ты не сделала Риордана своим единственным спонсором.

– Причём здесь это? Ты ведь руководишь клубом…

– Я давно хотела с тобой об этом поговорить. Так не может больше продолжаться. Ты прекрасно знаешь, как я сейчас занята работой над новой осенней коллекцией. Этот клуб Робин оставил тебе, а не мне. Так что давай-ка, красотка, бери руководство на себя.

– И ты мне об этом сейчас говоришь?! – шлёпнув себя ладонями по коленям, резко поднялась с белоснежного дивана я. – А ты не могла сказать мне об этом раньше?! Или позже!.. Или ты не осознаёшь, какие у меня проблемы?! Пффф… – я не могла на неё злиться слишком долго без перерыва хотя бы на пару секунд. – Ты даже не высказала своего мнения относительно того, что только что узнала… – взмахнув руками, я машинально спрятала их в карманы брюк.

– Что я могу сказать?.. Ты должна пожертвовать собой ради клуба.

Моему шоку от услышанного не было предела.

– Что?!.. – наконец выдавила из себя я.

– Клуб, который оставил тебе твой бывший муж, мой любимый племянник, погряз в долгах и без пяти минут разорён. А у Риордана есть деньги, чтобы поднять миллионы подобных твоему разорённых футбольных клубов. Насколько я понимаю, Дариан для тебя лучший вариант из всех тех, кто до этого хотел приобрести тебя вместе с клубом. Он молод, красив и здоров, и, что самое главное, ты его уже прекрасно знаешь.

– Полина!!! – я была на волоске от истерики. – Ты вообще слышишь, о чём ты говоришь?! Почему я постоянно должна приносить себя в жертву Дариану Риордану ради всеобщего блага?!. Нет-нет-нет!.. Второй раз такое не прокатит!

– А что было в первый раз? – заинтригованно повела бровью мисс Соколиный Глаз.

– Не важно… – я прикусила губу. – Поверить не могу, что услышала от тебя подобное… – я схватила свою сумочку со стеклянного журнального столика, стоящего между нами.

– Ты знаешь историю о леди Годиве*? – проигнорировав моё намерение уйти, начала Полина.

(*Леди Годи?ва – англосаксонская графиня, жена Леофрика, эрла Мерсии, которая, согласно легенде, проехала обнажённой по улицам города Ковентри в Англии ради того, чтобы граф, её муж, снизил непомерные налоги для своих подданных).

– Только не говори, что хочешь мне сказать, будто я должна скакать голой верхом на Риордане! – я уже была вне себя от гнева.

– Не должна, но будешь, – совершенно невозмутимым тоном произнесла Джорджевич.

– Ты вообще слышишь, что говоришь?! – на сей раз я сорвалась на откровенный крик.

– Не хочу брать на себя ответственность прорицательницы, но сделать ставку я имею право.

– И ты ставишь на него, а не на меня?!. Как ты можешь?!..

– Очень просто, зеленоглазка: если хочешь победить, ставь на мощную лошадь, а не на измотанную.

– Ты ещё меня и измотанной лошадью называешь?! Нет, ну это слишком… С меня достаточно! – рассерженным шагом я направилась к выходу.

– Значит, футбольного клуба Робина Робинсона больше не существует? – окликнула меня Джорджевич, когда я была в шаге от выхода, и я сразу же остановилась на месте, словно обухом по голове ударенная. – Ты распустишь его?.. А каким именно способом от него избавишься? Продашь или разоришь? Ведь сохранить клуб без прямого сотрудничества с единственным спонсором клуба будет невозможно. Ты это понимаешь так же хорошо, как и Он.

– Я что-нибудь придумаю, – обернулась я. – А до тех пор видеть тебя не желаю!..

– Тысяча долларов на победу Дариана Риордана.

Сказав это, Полина выпустила из своего едва приоткрытого, обрамлённого алой помадой рта струю дыма в мою сторону, явно желая спровоцировать во мне ещё большую злость. И у неё это получилось.

Я стрелой вылетела из мастерской Полины Джорджевич, словно мне угля за шиворот насыпали.

В течении следующих семи дней я не просто искала все возможные пути расторгнуть контракт с Дарианом Риорданом – я металась по Лондону со скоростью света. Но где бы я ни была, какие бы профессиональные консультанты меня не консультировали, отовсюду я уходила с неизменно повторяющимся результатом: контракт можно расторгнуть только через громадные финансовые потери с моей стороны, на которые я, естественно, не была способна, так как это не просто уничтожит мой футбольный клуб, но и угрожает мне мучительными судебными тяжбами, которые Дариан мне обязательно устроит, дёрнись я хоть на сантиметр в “неправильную” сторону.

В итоге я решила пойти способом, который в детстве отлично помогал мне в общении с “нежелательными элементами”. Я приняла решение игнорировать существование Дариана. Глупо, конечно, но других вариантов мой мозг сгенерировать больше не смог.

…Возможно в словах Полины и была доля правды. В конце концов, я достаточно скоро ощутила себя лошадью. Только не измотанной, а загнанной.

Глава 4.

В субботу утром Мона забрала детей к Полине, с которой я так и не наладила общение после нашей бурной беседы в её мастерской. Не то чтобы я по ней скучала, однако я ощущала, что ещё чуть-чуть, и я сорвусь первой. Как ни крути, обидела меня она, но примиряться, чувствую, по-любому придётся мне. Придётся даже купить красное сухое (я слишком хорошо знала Полину).

Чтобы проводить детей с Моной, я спустилась на первый этаж подъезда в свободных спортивных штанах серого цвета и чёрной майке, и по одному только моему внешнему виду можно было заключить, что весь оставшийся день я собираюсь провести в четырёх стенах. Но меня это не смущало. Поздоровавшись с миссис Адамс и мистером Кембербэтчем, я проверила свою почту и уже возвращалась обратно к лифту, когда столкнулась с неизвестным мне мужчиной лет шестидесяти пяти. Он был высоким, с отросшими седыми волосами и весьма приятной наружностью, которая откровенно располагала к себе (в частности выделялись его очень светлые голубые глаза).

– Доброе утро, Таша, как Вы поживаете? – совершенно неожиданно начал разговор со мной незнакомец.

Оторвав взгляд от газеты в своих руках и сразу же скрутив её в трубочку, я стукнула себя ей по ладони и, поджав губы, ответила: “Спасибо, нормально”, – после чего сразу же решила ретироваться, приняв собеседника за папарацци или, чего ещё хуже, журналиста, но незнакомец вдруг решил продолжить наш диалог:

– Вы разве меня не помните? – неожиданно поинтересовался он, что заставило меня обернуться.

– Прошу прощения?

– Понимаю… Возможно Вы были немного пьяны… Я мистер Кембербэтч, – мужчина протянул мне руку. Покосившись на кота, сидящего на ресепшене, я с недоверием протянула в ответ неизвестному мне соседу свою руку. – Оу, этот кот… Он мой тёска. Миссис Адамс назвала его в мою честь, в знак благодарности за то, что я подарил ей его ещё котёнком… Так значит Вы меня всё-таки не помните? Мы столкнулись с Вами в подъезде в конце июня, Вы несли прекрасный портрет молодой женщины, своей матери… Вы поинтересовались, могу ли я подобрать для него багет, и я пообещал помочь Вам, но больше мы с Вами так и не пересеклись.

– Оу… Да… Кажется я что-то припоминаю… – я и вправду “что-то припоминала”, вот только до конца вспомнить никак не могла.

Так вот зачем я привезла сюда этот портрет. Вздумала обрамить?..

За сутки до годовщины смерти Робина я была не в себе, но я не была пьяна… Очевидно очередной провал в моей памяти произошёл из-за апатии, случившейся со мной в тот день.

– Знаете, я и вправду в тот день немного выпила… – схватилась за соломинку я. – Так что там с багетом для портрета?

– Заходите как-нибудь ко мне – я предоставлю Вам несколько замечательных вариантов. Только обязательно берите с собой портрет. Будем мерять на него.

– Хорошо, спасибо, мистер Кембербэтч, – сжато улыбнулась я, хотя в душе кричала благим матом: “А-а-а!.. А-а-а!.. Как я могла забыть большую часть того дня?!”.

Кричать внутри себя я перестала очутившись на своей лестничной площадке, когда выйдя из лифта наступила на что-то хрустящее. Резко отдёрнув ногу, я поняла, что из фоторамки на меня смотрит улыбающийся Гэвин Флетчер. Прежде, чем я поняла, что происходит, я дёрнулась от резкого стука в соседскую дверь. Обернувшись, я увидела Гэвина, стоящего спиной ко мне в своём чёрном деловом костюме. Он колотил дверь собственной квартиры с такой силой, что, казалось, вот-вот выбьет её. Хотя тот факт, что его вещи были разбросаны по всей лестничной площадке, невольно наталкивал меня на мысль о том, что эта квартира ему, скорее всего, больше не принадлежит, потому как, что совершенно очевидно, так решила Сильвия.

Обернувшись, Гэвин встретился со мной взглядом и сразу же посмотрел на мою ногу, которая всё ещё стояла на его фото.

– Оу… – я резко отдёрнула ногу с уже разбитой фоторамки. – Я случайно… – я нагнулась, чтобы поднять её и оценить повреждения. Впрочем, они были слишком сильны, чтобы не заметить их издалека.

Взяв в руки пустую плетёную корзину, в которую явно не поместилась бы и четверть разбросанных здесь вещей, Гэвин начал собирать всё подряд.

– Поклади где взяла, – вдруг пробурчал он. Подумав несколько секунд, я опустила фотографию в разбитой рамке обратно на пол и направилась к двери своей квартиры, но Гэвин вдруг остановил меня словами: – Не нужно помогать собирать мои вещи, но можешь побыть пока здесь?

Я растерялась.

Едва ли мне могло хотеться разделить с этим персонажем его переживания, но я почему-то решила не отказывать. Наверное вспомнила, что планов на день у меня всё равно нет.

Пожав плечами, я отправилась к лестнице, ведущей на чердак, и уселась на пятую по счёту ступеньку. Таким образом я спряталась за лифтом и Гэвин меня не видел, но, по факту, я удовлетворила его просьбу.