Гюро и скрипка

– Она – нет, – сказала Тюлинька. – Она никогда не встречала с нами Рождество. В магазине у папы работало несколько женщин, но после работы они уходили к себе домой. Была одна, которая помогала нам по хозяйству, вот она – да, но мы с папой всё равно были как бы одни. В сочельник он приходил очень усталый, перед Рождеством у него всегда было страшно много работы, так что, закрыв магазин, он ложился отдохнуть, и я тоже ложилась, ну, чтобы потом вечером нам подольше посидеть. И вот по всему дому разносился запах кислой капусты, и для меня это был самый что ни на есть праздничный запах. Потом мы вставали, одевались по-праздничному и ехали в церковь. У нас тогда была лошадка и сани, и ехали мы с бубенчиками, а в церкви для нас по-настоящему начинался праздник, знаешь, когда священник читает рождественское Евангелие и все поют рождественские песни. А после мы навещали могилу матушки, ставили там большую свечку и клали на могилку веночек из куропаточьей травы. Куропаточью траву для венка мы с папой собирали сами, запасались ею с осени. Затем мы ехали домой и садились за стол. Женщина, которая вела наше хозяйство, всё приготавливала к нашему приходу, а сама уходила, не дожидаясь нашего возвращения. Папа хотел, чтобы она встречала Рождество со своими близкими. Угощение было очень вкусное, мы сидели за столом и любовались на ёлку.

– А хоровод не водили? – спросила Гюро.

– Нет. Когда мы жили с папой одни, не водили, а вот когда в дом пришла моя новая мама, стали водить хоровод вокруг ёлки, и она ездила с нами в церковь и ходила на могилку, а потом я шла за руку с ними, и мне было очень хорошо. Всё это я и припомнила в пансионате.