Папа, мама, бабушка, восемь детей и деревянная лошадка

А вот его домашние о времени не забыли. Сначала все дети сидели и рисовали свои скамейки. Они ни о чём не беспокоились: ведь за дверью их сторожил Мортен!

Когда дверь неожиданно распахнулась, они решили, что это их младший брат. И ошиблись. Это был не Мортен. Это была мама, которая хотела положить в стоящий здесь комод чистое бельё. Но дети ей помешали. Мадс бросился на стол и прикрыл собой все рисунки, а Мартин взял у мамы из рук бельё, сказал, что они сами положат бельё на место, и вежливо выпроводил маму за дверь.

– А где же Мортен? – вдруг спросила Мона. – Ведь он должен был нас охранять.

– Мортен? – удивилась мама. – По-моему, он уже давно куда-то ушёл. Надеюсь, он не отправился один на Бабушкину дорогу, ведь уже темно. Я боюсь за него, автомобили там ездят слишком быстро.

Дети тут же спрятали свои рисунки и побежали на Бабушкину дорогу. Пробежали в один конец, в другой, но Мортена так и не нашли. Зато убедились, что в этот вечер на дороге почти не было машин, так что Мортену ничего бы не угрожало, даже если бы он и шёл по Бабушкиной дороге.

– Как здесь тихо! – заметила Марен. – Так тихо было до открытия дороги.

И в ту же минуту они услышали какой-то грохот, похожий на гром, и доносился этот грохот откуда-то из леса.

– Это ещё что такое? – удивился Мартин.

– Надо разузнать, в чём там дело, – сказала Мона, хотя ей и было страшновато, потому что в темноте грохот звучал угрожающе.

Дети крадучись пошли по тропинке, пока не дошли до другой тропинки, ведущей в Тириллтопен. Теперь грохот слышался совсем близко.

– Надо спрятаться, – шёпотом сказал Мадс. – Сюда кто-то идёт!

Дети бросились в лес и укрылись за деревьями. Послышался шум, потом что-то упало и кто-то застонал. Затем снова что-то грохнуло, кто-то запыхтел и опять застонал – уже совсем рядом с детьми. По тропинке двигалось что-то тёмное и большое.

– Вот так, ещё немножко, и я спрячу тебя здесь в лесу до завтра. Покойной ночи, – раздался голос Мортена.

– Тсс! – шепнула Марта. – А то мы его испугаем.

– Подождём, пока он уйдёт, – сказал Мадс.

Они слышали, как Мортен говорил сам с собой и что-то огромное закатилось под дерево по другую сторону тропинки. Наконец из-под веток выбрался Мортен. Он был весел, на душе у него было легко, и он вприпрыжку побежал домой, хотя в темноте едва различал тропинку. Он её так хорошо знал, что мог бы пройти по ней с завязанными глазами.

– Интересно, что он там спрятал? – сказала Мона. – Как жаль, что мы не захватили с собой фонарик.

– Ну и запах здесь! Чем, по-вашему, это пахнет? – спросил Мартин.

– Селёдкой! – ответила Марен. – Можно подумать, что тут где-то спрятана целая гора селёдки. Я ничего не понимаю.

За ужином мама наморщила нос:

– Какой странный запах! Чем это у нас пахнет?

– Это пахнет от Мортена, – объяснила ей Милли. – Мы все тоже чувствуем этот запах.

Бабушка наклонилась к Мортену и повела носом. Мортен же сидел ни жив ни мёртв и смотрел в свою тарелку.

– По-моему, от него пахнет селёдкой, – сказала бабушка.

– Ты хочешь сказать, лошадью, – поправил её Мортен и широко улыбнулся.

Добрая фея

Жила-была на свете бочка для сельди, которой предстояло стать лошадью, но до поры до времени она об этом даже не догадывалась, а потому нечего и думать, что об этом мог догадаться кто-нибудь посторонний. Однако в ту ночь в лесу под деревом лежало что-то большое, круглое, и от него шёл отвратительный запах. Вскоре об этом знали уже все обитатели леса. Множество маленьких мордочек и дрожащих носов вертелись во все стороны. Они не осмеливались подойти поближе и посмотреть, что это такое, и сначала держались на почтительном расстоянии. Ведь, если на то пошло, это непонятное что-то могло зашевелиться и даже съесть кого-нибудь из них!

Если ты зверь и живёшь в лесу, тебе следует остерегаться всех и вся.

Но звери были любопытны и не могли долго оставаться на месте. Во что бы то ни стало они должны были подойти поближе.

Самой смелой оказалась маленькая лесная мышь. Она первая начала подбираться к источнику этого странного запаха. То тут, то там она пряталась под опавшими листьями и подходила всё ближе и ближе. Наконец запах стал таким сильным, что она чуть не упала в обморок. И, прежде чем подойти к тому, что так резко пахло, совсем близко, она спряталась за древесный корень.

Во всяком случае, запах шёл не от живого существа, в этом она была почти уверена.

Мышь выскочила из своего укрытия и прокралась ещё ближе, ещё… прыжок, и она оказалась в гуще этого необъяснимого запаха.

Мышь никогда в жизни не видела моря и даже не подозревала, что на свете есть существа, называемые сельдью. Она была маленьким лесным зверьком и никогда не видела другой рыбы, кроме речного окуня, а иногда щуки, которых ловили мальчишки и бросали в лесу. Но тут она разволновалась и поняла, что сельдь должна быть очень вкусной, она бегала внутри бочки, лизала её стенки и искала, не лежит ли в ней где-нибудь припрятанное лакомство. Впрочем, и бегать внутри пахучей бочки тоже было весело и приятно. Мышь бегала и бегала, пока не вспомнила об осторожности. Приближалась полночь, и многие хищники, наверное, уже вышли на охоту. Сейчас самое разумное было бы спрятаться где-нибудь в лесу.

Мышь выбралась наружу, надо сказать, в последнюю минуту, потому что многие звери уже слышали стук её лапок по стенкам бочки. Однако она всё-таки успела убежать и спрятаться. Никто её не сцапал, и слава богу – жаль было бы, если бы маленькая мышка погибла из-за бочки Мортена, которой предстояло стать лошадью.

На другой день не успели дети прийти из школы, как тут же переоделись в старые комбинезоны и заплатанные свитера.

– Что это вы задумали? – спросила мама.

– Так, пустяки, – ответил Мадс. – Хорошо, когда можно не бояться запачкаться.

Мама согласилась. Ей, конечно, было любопытно, что собираются делать дети, но вид у них был такой решительный и таинственный, что мама поняла: все расспросы бесполезны.

Дети побежали в сарай за топором, молотком и гвоздями. Маленький рубанок уже лежал у них в мешке. Мортен следил за тем, как они собираются, и спросил, когда они уже уходили:

– А мне обязательно идти с вами? Я хоть и занят, но тоже хочу со всеми делать подарок для папы и мамы. Вот пять эре, если вам понадобится купить краску или что-нибудь другое.

– Всё в порядке, Мортен, занимайся своим делом, – успокоил его Мартин.

Они нисколько не огорчились, что Мортен не пошёл с ними. Это им было даже на руку – не надо было всё время следить за ним.

Мортен подождал, пока они удалились. Он хотел быть уверенным, что никто не узнает, куда и зачем он пошёл.

А вдруг кто-нибудь уже побывал под тем деревом и нашёл его лошадь? Правда, пока это ещё не лошадь, а только бочка, но в воображении Мортена она уже была самой настоящей лошадью.

Подходя к дереву, под которым была спрятана бочка, он пошёл на цыпочках. А вдруг в лесу, как в маминых сказках, ночью побывала добрая фея и увидала под деревом бочку? Она сразу поняла, что Мортену хочется, чтобы эта бочка стала лошадью, взмахнула волшебной палочкой, и бочка тут же превратилась в большую лошадь. Лошадь вскочила на ноги, чтобы галопом скрыться в лесу, ведь так приятно размять ноги! Но добрая фея снова подняла волшебную палочку, и лошади вдруг так захотелось спать, что она уснула под деревом, чтобы Мортен на другой день мог найти её на прежнем месте. Сейчас она спит, поэтому надо идти тихо-тихо, чтобы не разбудить её. А как вообще будят лошадей? Может быть, сказать: «Скачет, скачет?» Только негромко. А может, спеть: «Едем, едем в церковь мы?» Наверное, лошади будет приятно проснуться под такую песню. Во всяком случае, засыпать под неё всегда приятно. Мама часто пела Мортену по вечерам эти песни, поэтому он хорошо их знал.

Идти тихо было трудно, потому что ночью подморозило. Куда бы Мортен ни ступил, под ногами хрустел лёд. Мортен замер и прислушался. Возле дерева, под которым он спрятал лошадь, раздавались какие-то звуки. Может, это шумно дышала лошадь? Мортен испугался – ведь историю про добрую фею с волшебной палочкой он просто придумал. Неужели бочка на самом деле превратилась в настоящую лошадь? Может, ночью сказки оживают и становятся правдой, а днём чудеса кажутся обманом? Мортен огляделся по сторонам. В лесу было тихо и таинственно, деревья были белые от инея, и лес казался сказочным.

– Только в таких лесах и живут добрые феи, – утешил себя Мортен. – В них не бывает ни троллей, ни нечистой силы. По крайней мере, зловещей и опасной.

Возле дерева снова раздался какой-то странный звук. Мортен остановился и запел. Он стоял за невысоким можжевельником и, не спуская с дерева глаз, пел так тихо, что даже сам почти не слышал своего голоса. Нет, лошадь ещё не проснулась, это точно. Он запел громче. Его голос непривычно зазвенел в замёрзшем лесу. Он по-прежнему смотрел на дерево. Нижние ветви шевельнулись, и из-под них выскочил зайчонок. Он словно летел по воздуху прямо к Мортену. Но вдруг остановился, подпрыгнул и длинными прыжками ускакал в лес. Мортен подходил всё ближе и ближе. Под деревом он увидел крохотные следы, потом следы побольше, которые наверняка принадлежали зайчонку, но следов лошади тут не было.

Мортен отвёл в сторону ветку и обнаружил, что под деревом нет ничего, кроме старой бочки из-под сельди. Правда, со вчерашнего вечера она немного похорошела, потому что стала белой от инея, и внутри и снаружи, и пахло от неё теперь не так сильно, как накануне. Нет-нет, в лошадь она пока не превратилась. Но это не очень огорчило Мортена – ему было бы даже страшно увидеть здесь настоящую лошадь. Кто знает, что надо сказать такой лошади, а если она очень большая, то и сесть на неё без лесенки он всё равно не смог бы, так что Мортен обрадовался, увидев свою бочку целой и невредимой. Он сам должен сделать из неё лошадь.

– Ну, ну, лошадка, – сказал Мортен. – Давай немного отойдём от дерева, в такой траве мне будет неудобно работать. Идём же… – пробормотал он и начал толкать бочку, чтобы выкатить её из-под веток.