Трилогия алой зимы

Ее сердце сжалось. Опять она в беде? Или, того хуже, у Катсуо из-за нее проблемы? Она безмолвно передала метлу Рине, не глядя той в глаза, чтобы не покраснеть опять, и поспешила вверх. Они с Катсуо вернулись во дворик храма.

– Есть минутка сперва? – спросил он. – Хочу кое-что показать.

– Очередное хранилище? – насторожилась Эми. Ей вдоволь хватило и первого.

Катсуо хмыкнул.

– Нет, просто… кое-что новое для тебя.

Эми моргнула, невольно заинтересовавшись.

– Что именно?

– Пойдем, – рассмеялся Катсуо.

Он провел ее по мосту, а затем мимо дома, по хрустящей под ногами гравиевой дорожке, которая после развилки уходила к деревьям. Глянув в их сторону, Эми увидела среди снега и зарослей крошечный домик, внешне похожий на главное здание.

– Это гостевой, – пояснил Катсуо. – Он полностью в нашем с Минору распоряжении. Там уютно.

А Эми-то гадала, где же они жили. Однако Катсуо повел ее не к домику, а дальше. Тропинка пролегала параллельно ступеням, которые они с девчонками подметали, в сторону дороги на Кироибару. Все громче слышалось журчание ручья.

Катсуо прижал палец к губам и осторожно шагнул к деревьям, прочь от тропы. Не обращая внимания на укол тревоги, Эми отправилась следом. Теперь она сгорала от любопытства. Катсуо забрался глубже в чащу. Лесную тишину нарушал лишь плеск воды. Между деревьями, куда не доставали лучи закатного солнца, сгущались тени. Наконец Катсуо остановился и, присев, поманил Эми.

Она опустилась на корточки и подобралась ближе, спрятавшись вместе с ним среди усыпанных снегом кустов, за которыми бурлил каменистый ручей, петляя по склону к невидимой дороге. Эми удивленно глянула на Катсуо, а тот указал на что-то вниз по течению. Она вгляделась в тени.

В дюжине футов парили яркие огоньки – бело-голубые сферы, чуть больше ее кулака. Они висели в футе над водой и покачивались в нескладном, но по-своему изящном танце.

– Что это? – выдохнула Эми.

– Аякаши, – шепнул Катсуо в ответ. – Ёкаи. Их можно увидеть только на закате и всегда у воды.

– Это ёкаи? – Эми затаила дыхание, глядя на медленную пляску огоньков. Они были красивыми. – Почему они здесь?

– Тут безопасно, – пробормотал Катсуо. – Внутри нашего барьера их не тронут другие ёкаи. Я хотел их прогнать ради твоей сохранности, но передумал. Пока мы их не трогаем, они безобидны.

Тории не пропускали ёкаев, только если те намеревались причинить зло. А тем, кто приходил с миром, они не мешали. На самом деле Катсуо стоило прогнать аякаши, ведь ёкаи могли задумать недоброе, уже оказавшись внутри. Священная земля попытается их изгнать, но не остановит, как барьер.

Отчасти поэтому кицунэ в храме и был опасен. Однако в первый раз его принесла Эми, а сам он мог и не пройти.

Крошечные, сияющие ёкаи, чьи фигурки в свете были неразличимы, вдруг прекратили беспорядочный танец и образовали ровный круг. Они начали кружиться по часовой стрелке, покачиваясь вверх-вниз странными волнами, а потом сгрудились, вспыхнули ярче и исчезли.

– Ой! – охнула Эми. – Ушли.

– Может, нас заметили, – произнес Катсуо. – Нам пора. Тебя ждет каннуши Фуджимото.

– Точно. – Мысль об этом чуть не омрачила ее хорошее настроение. Эми, не вставая, повернулась к Катсуо: – Спасибо тебе. Они прелестны.

Он улыбнулся и, кажется, покраснел. Эми не была в этом уверена – может, ее обманула игра света в сумерках.

– Подумал, что после того жуткого они и окровавленного кицунэ ты захочешь увидеть, что бывают и другие ёкаи. Аякаши редко показываются людям. Они очень пугливые.

Эми, поколебавшись, неловко схватила Катсуо за руку. Он изумленно распахнул глаза из-за того, как она нарушила правила камигакари. Его пальцы были теплыми; ладонь Эми на их фоне казалась крошечной.

– Спасибо, Катсуо, – пробормотала она. – Ты относишься ко мне с добротой, какой я не заслужила, особенно после бед и тревог, которые тебе пришлось из-за меня пережить.

Он развернул ладонь и сомкнул пальцы.

– Не пришлось. Мне все понравилось. Ну, разве что кроме они.

Эми рассмеялась и мягко высвободила руку. Все еще чувствуя его тепло, она подавила вспышку горькой, злой тоски о том, от чего по незнанию отказывалась все эти годы – от ласки другого человека. Хоть запрет и касался только мужчин, после смерти Ханы к Эми почти никто не притрагивался с заботой. Она даже не помнила, когда ее последний раз обнимали.

Насильные «объятия» Широ были не в счет, разумеется, как бы он их ни называл.

Катсуо отвел Эми обратно к дому. Фуджимото ждал ее в центральной комнате, сидя за столом с чашкой чая. Эми поклонилась на пороге.

– Ох, госпожа, проходите, проходите! – Фуджимото поправил шапочку каннуши. Эми опустилась на пол у стола напротив него. – Как вам снежок? Рановато он в этом году, но будем надеяться, что и весна наступит пораньше.

– Прекрасная погода, – вежливо ответила Эми, глядя, как он дует на горячий чай и делает глоток. Сразу после суровой лекции прошлым утром Фуджимото вновь стал прежним простодушным собой, однако Эми подозревала, что до прощения ей еще далеко. У локтя каннуши стоял поднос с чайничком и второй чашкой, но Эми он предложил чаю лишь после того, как она посмотрела в ту сторону.

Поставив полную чашку перед Эми, Фуджимото улыбнулся. Морщинки на его лице стали глубже, но выражение глаз не смягчилось.

– Утром я говорил с гуджи Ишидой. Он и несколько проверенных каннуши прибудут в воскресенье, чтобы проверить, как вы устроились у нас в храме Шираюри, а также помочь вам приготовиться к церемонии. – Фуджимото сделал еще глоток. – Может, что-то здесь не соответствует вашему представлению об удобствах, госпожа? Скажите, и до воскресенья мы все исправим.

Эми коснулась чашки – слишком горячая.

– Меня все полностью устраивает, каннуши Фуджимото.

– Уверены, госпожа? Ничто – и никто – не стремится увести вас из храма или же иным образом отвлечь от обязанностей?

Неужели это он о Катсуо? Или как-то разведал про кицунэ? О превращении Широ и о просьбе Эми никто совершенно точно не знал. Однако если бы Фуджимото хотя бы заподозрил, что в ее спальне побывал ёкай, он поднял бы всех на уши.

– Полностью уверена, – ответила Эми, внешне спокойная, несмотря на лихорадочный поток мыслей. – Я останусь верна своим обязанностям.

– Отлично, отлично! – воскликнул Фуджимото, чуть не расплескав чай. – Вы несомненно будете рады визиту своего наставника. Гуджи Ишида ведь практически вас вырастил, верно? Да, да, замечательно. Однако час уже поздний, госпожа. Почти время вашей вечерней ванны и медитации.

Эми взглянула на свой нетронутый чай, но Фуджимото ясно дал понять, что ей пора идти. Она поклонилась и вышла из комнаты, чувствуя дурноту. Да, Ишида сыграл важную роль в ее воспитании, вот только он растил ее не как отец дочь. А как фермер – идеальную корову на убой. Направлял каждый ее шаг, зная, что приведет подопечную к гибели. И то, что тело выживет, отнюдь не означало, что он ее не убьет.

Эми вернулась в спальню, думая, что отправится в ванну, как только соберет необходимые вещи, и закрыла за собой дверь.

– Ну наконец-то, малышка-мико.

Эми едва не вскрикнула и врезалась спиной в дверь так, что чуть не пробила тонкое дерево локтем.

У окна, удобно развалившись, сидел Широ. Он лениво усмехнулся. На его руке по-прежнему блестели алые бусины, но они тускнели в сравнении с опасным блеском рубиновых глаз.

– Ты… – выдохнула Эми. – Ты что здесь делаешь?!

Видимо, Широ преспокойно мог и сам ступить на священные земли. Или же он вообще никуда не уходил. Эми прижалась к двери. Фуджимото совсем рядом, Нанако тоже где-то поблизости, да и Рина с Юи скоро закончат работу и вернутся. Кто угодно может пройти мимо и услышать из спальни камигакари незнакомый мужской голос.