Охота на злодеев. Без экипировки

Да, особенно в тот раз. Искренне надеюсь, что он и понятия не имеет, почему я тогда покраснела.

Немного успокоившись, я нырнула под кровать и достала плоский металлический ящик. Пора поработать.

– Egeirai, angizontos tou Athanou, lytheti, – произнесла я, положив руку на прохладную стальную поверхность.

Крышка засветилась белыми рунами, и я открыла ее. Внутри лежал гримуар семьи Атанас. Его потертая кожаная обложка блестела от множества прикосновений, хотя в последнее время трогали его нечасто. Осторожно приподняв книгу, я достала из-под нее блокнот, положила его вместе с гримуаром на стопку справочных текстов и понесла все в гостиную.

Зуилас лежал на диване и ел булочки с корицей, откусывая сразу половину.

– Смотри не подавись, – предупредила я его.

Он проглотил булочку, полностью проигнорировав мои слова.

Я убрала карты, затем разложила книги и села за столик, скрестив ноги и откинувшись на спинку дивана. Хвост Зуиласа свисал с подушек рядом со мной.

В мой блокнот были вложены записи и переводы, которые делала мама, но мне еще предстояло выяснить, к какой части гримуара они относятся. Я отложила их в сторону и стала изучать свой перевод первой страницы.

Как обычно, меня охватило благоговение, когда я посмотрела на список имен. Их было четырнадцать. Некоторые из этих людей жили более четырех тысяч лет назад. И все они были моими предками. Каждая чародейка брала на себя сложную задачу – переписать гримуар, чтобы сохранить и защитить знания, накопленные поколениями. Мое имя будет пятнадцатым в этом списке. В последний раз гримуар переписывали чуть больше трехсот лет назад.

Когда я просматривала список, мое внимание привлекло имя одной чародейки – Миррин Атанас. Она была пятой и переписывала гримуар несколько тысяч лет назад.

Закусив губу, я переключила внимание на перевод мамы и уже в который раз перечитала верхнюю страницу.

Дополнения от Миррин Атанас – прямого потомка Антеи??

Она добавила в гримуар 35 пунктов – и ни одного из них не было в оригинале.

Что же это? Ее собственные записи?

Может, их и больше, нужно проверить всю книгу до конца.

Миррин упоминает ?????? – Лефкас??

Лефкада, остров в Ионическом море на западном побережье Греции.

1000–700 лет до н.?э.?

Выходит, она была первым призывателем, нарушившим 12 предупреждени

Последнее предложение я перечитала несколько раз. Когда я изучала записи в первый раз, я подумала, что «12 предупреждени» означает «12 предупреждений», просто мама пропустила букву. Полагая, что в итоге я найду все двенадцать предупреждений, я не особо обратила на это внимание. Но что, если она просто торопилась и так сократила свою мысль?

12 предупреждени… двенадцатое предупреждение… Предупреждение о Двенадцатом Доме.

Подтянув гримуар поближе, я осторожно перелистывала хрупкие древние страницы. Потрескавшиеся и серые, они легко рвались, и мне не хотелось повредить их. Наконец, я нашла нужный раздел – «Дома демонов».

Мне не нужен был перевод, чтобы узнать Первый Дом. Изображение крылатого демона с длинными рогами, мускулистым телом и толстым хвостом с тяжелой пластиной на конце жутко напоминало Тахеша, сбежавшего демона, который чуть не убил меня и Зуиласа три месяца назад.

Я пролистала страницы с первыми одиннадцатью Домами и остановилась на последнем. Часть страницы занимала иллюстрация двойника Зуиласа, а под названием Дома стояло два предложения, написанных четкими штрихами пера. Их я уже перевела.

Никогда не призывай Двенадцатый Дом. Ибо за нарушение сего священного договора сыны Vh’alyir уничтожат тебя.

Может, это то самое предупреждение, о котором упоминала мама? Она считала, что Миррин Атанас призвала демона Vh’alyir?

– Зуилас? – я оглянулась через плечо. – Разве ты не говорил, что демонов из твоего Дома никогда раньше не призывали?

– Var, – сонно приоткрыл он один глаз.

– Уверен? Может, когда-то – давным-давно – кто-нибудь все-таки призывал демонов В’альир?

– Не знаю.

Я продолжала смотреть на него с надеждой.

– Может, и призывал, – он судорожно вздохнул. – Большинство историй нашего Дома забыты. Другие демоны говорят, что нас никогда не призывают. Но они просто могли не знать – ведь некоторые из наших Dinen давно исчезли.

На Землю можно было призвать только королей демонов – Dinen. И этот факт, как я подозревала, был неизвестен большинству практикующих магию Демоников. Я, возможно, была единственным человеком на планете, который знал, что мы похищали королей демонов, чтобы поработить их и превратить в боевых марионеток.

Я заправила волосы за ухо.

– А почему были забыты все ваши истории?

– Все старые демоны Vh’alyir ушли. Они мертвы. – Он уставился в потолок, будто погрузился взглядом в другой мир. – Мертва и наша история. Мы – это только настоящее.

– И кто же вы в настоящем?

Он снова закрыл глаза.

– Неучи, которые ничего не знают. И я ничего не знаю о нашей истории. Мой учитель умер слишком рано, так и не успев ничего мне рассказать.

В моей голове вдруг мелькнул какой-то проблеск воспоминания о чем-то, что Зуилас говорил мне совсем недавно. Но я не успела ухватить всплывшую в памяти мысль.

– Все демоны моего Дома молоды и zh’ultis, – резко добавил Зуилас. – Они тоже не знают ничего о нашей истории.

Если демоны Дома В’альир не знали собственной истории, то существует вероятность, что королей раньше все-таки призывали, а нынешнее поколение просто забыло об этом. Миррин жила очень давно, даже по меркам демонов – какими бы они ни были.

Я пролистала страницы маминых записей, чтобы найти место, где говорилось о Миррин Атанас. Вернувшись к гримуару, начала искать упоминания о древней чародейке. Возможно, это было бесполезно, учитывая размер книги и неразборчивость почерка на некоторых страницах, но все-таки…

Во второй половине книги после бесконечного раздела, посвященного сложным матрицам чар, инструкциям, которые было бы очень интересно перевести, и иллюстрациям, я отыскала длинный список заклинаний.

Мне показалось или страница была другой на ощупь?

Я присмотрелась. Это что? Две странички склеились вместе? Осторожно потерев уголок, я разъединила их. На одной стороне была нарисована матрица заклинания с подробной инструкцией, а на другой – иллюстрация медальона, который отдаленно напоминал инферно.

Художник нарисовал обе стороны медальона. На лицевой была изображена крошечная, но сложная матрица. А на обороте были видны остроконечные символы, размещенные во внешнем кольце, которое соединяло одиннадцать сигилов. В центре кольца располагался двенадцатый сигил – герб Дома Зуиласа.

Сердце забилось быстрее, когда я наклонилась поближе, чтобы лучше рассмотреть рисунок. Подписью к иллюстрации служила строка из четырех длинных слов, но я не могла их прочесть. Это был не древнегреческий, не латынь и не никакой другой известный мне язык. Что же здесь сказано?

– Imailate Vish et Vh’alyir.