Инквизиция

– Все вы уже слышали, – заговорил Рашал. – Сын Окассо прибежал из храма с этим известием. По-видимому, какие-то фанатики обвинили нас в занятии запрещенными искусствами, и инквизиторы с сакри уже в пути.

Запрещенными искусствами? О чем это он? Через минуту я получил ответ на свой невысказанный вопрос, по крайней мере частичный.

– С каких пор использование дельфинов стало запрещенным искусством? – сердито спросила знойного вида женщина. – Попробуй сказать это рыбакам.

– Мы не просто используем дельфинов, Амалтея, но это к делу не относится. – Рашал нервно сглотнул слюну, и я понял, что он не так уверен, как кажется. Вероятно, он никак не ожидал, что придется иметь дело с подобным кризисом, и спрашивал себя, что сделал бы мастер, будь он здесь. – Это недостаточное оправдание.

– Они же не арестуют нас из-за болтовни нескольких фанатиков? – возразил Окассо, но не слишком убежденно.

– Мы океанографы! – воскликнул еще кто-то. – Мы им нужны.

– Хотел бы я разделять твою уверенность. Но если инквизиторы думают, что мы используем дельфинов в связи с магией, они не будут склонны нас прощать. Амалтея, ты эксперт по дельфинам. Инквизиторы придут сюда с минуты на минуту. Ты можешь забрать как можно больше своих записей и добраться до «скатов»?

– Ты предлагаешь мне бежать? – недоверчиво спросила Амалтея. – Спасаться от Сферы? Меня объявят еретичкой.

– Ты должна добраться до штаб-квартиры, отдать им данные и рассказать, что будет чистка. Забери все, что сможешь, и спустись по черной лестнице. Если ничья помощь тебе не нужна, иди. Живо!

После минутного колебания Амалтея протолкнулась мимо него и побежала наверх, лицо ее было белым. Окассо выглядел так, словно его вот-вот стошнит.

– У нее ничего не выйдет, – произнес хорошо знакомый мне голос. Чувствуя внезапный приступ паники, я резко повернулся и увидел вчерашнего императорского агента, выходящего из библиотечного коридора. Оросий собственной персоной или только его глашатай? Я не мог сказать. – Сакри следят за гаванью.

– Ты кто? – резко спросил Рашал, на его лице появился страх. На лицах некоторых других застыл абсолютный ужас, и я им вполне сочувствовал.

– Я не жрец. Это все, что вам пока нужно знать. Однако ваши гости – личные враги генерал-инквизитора, и будут казнены, если их схватят.

Рашал посмотрел на меня так, словно я вонзил ему нож в спину.

– Это правда? – прошептал он.

Я удрученно кивнул, готовый провалиться сквозь землю.

– Но шанс еще есть. Если Катан и его девушка помогут мне, я вытащу отсюда их и Амалтею, и у вас будет намного меньше причин для беспокойства.

– А что ты с этого будешь иметь? – тут же спросил темноволосый ученик.

– Их.

– Ради Рантаса, помогите ему! – умоляюще сказал Рашал.

Поборов желание наброситься на агента, который снова обращался со мной, как с вещью, я повернулся к нему, стараясь сохранить нейтральный тон.

– Что ты хочешь?

К счастью, это странное угловатое лицо не выказало никакого удовлетворения. Равенна гневно смотрела на него – и на меня, отчего я чувствовал себя еще ужаснее. Почему я не сказал ей вчера вечером? Почему я ей не доверял?

– Пусть кто-нибудь проводит нас до черной лестницы, и там мы встретимся с Амалтеей, – распорядился агент. – Помощник Рашал, я советую вам хорошенько спрятать любые запрещенные книги, какие могут быть в вашей библиотеке, и подготовить свою защиту. Вы неблагоразумны, что взялись за такой проект без разрешения гильдии, но я верю, что вы спасетесь. Не упоминайте меня – хотя милости прошу упоминать ваших гостей.

– Окассо покажет вам дорогу, – ответил Рашал. – Майроес, ты слышал, что он сказал. Тащи все в тайник. Все остальные, нам есть о чем поразмыслить.

– Я? – со страхом, спросил Окассо.

– Да, ты. Шевелись.

Подстегнутый eгo приказом, Окассо сбежал с лестницы и помчался по маленькому боковому коридору, даже не посмотрев, идем мы за ним или нет.

– После вас, – сказал императорский агент, указывая на коридор.

За окнами была видна колонна инквизиторов и тусклый алый цвет шлемов сакри. Они шли по берегу, явно направляясь к нам. В этот раз я не буду протестовать. Толкая с собой Равенну, я побежал за Окассо.

После короткой пробежки по коридору он привел нас в складского типа комнату с высоким потолком и грубым каменным полом. Она была завалена океанографическим оборудованием разного рода, от подводных зондов до коллекции сетей, самое место которым в рыбацкой лодке. С правой стороны шаткая деревянная лестница вела к двери на верхнем этаже, а напротив, как я предположил, была лестница, ведущая вниз, к докам «скатов». Океанографические «скаты», как спасательные субмарины, иногда стояли в доках, а не у порталов; очевидно, станция Рал Тамара могла позволить себе такой расход. Увидев, как Рашал справляется с бюджетом, я нашел это очень правдоподобным.

Окассо нервно расхаживал взад и вперед по маленькому клочку не заставленного вещами пола, каждую секунду поглядывая на лестницу. Казалось, Амалтея пропала навсегда, но наконец дверь распахнулась, и женщина с грохотом сбежала по ступенькам.

– Рашал говорит, эти люди тебе помогут, – пробормотал Окассо. – Вроде бы сакри стерегут гавань.

Не дожидаясь ответа, он повернулся и убежал. Надвигающееся прибытие инквизиторов превратило тихого океанографа в испуганного кролика, и судя по выражениям лиц, которые я видел в вестибюле, не он один был до смерти напуган. Ради Фетиды, зачем придираться к гильдии? Что сделала эта группа дружелюбных, вздорящих из-за пустяков ученых, чтобы заслужить внимание Мидия?

– Ему можно доверять? – спросила меня Амалтея, указывая на агента.

– Это гнусный имперский шпион, – свирепо ответил я, радуясь возможности отомстить. – Но только он может вытащить нас из западни.

К сожалению, это тоже было правдой… или нет?

– Если бы я не должен был защищать вашу жизнь, я бы охотно вас сдал… – проворчал агент. Затем помолчал и слегка покачал головой. – Некогда спорить.

– За гаванью действительно следят?

– Да, – ответил агент. – Если хотите жить, делайте, что я говорю. Амалтея, пожалуйста, поменяйся туниками с Равенной.

Обе женщины запротестовали, но в этот момент мы услышали, вполне отчетливо, стук посоха в главные двери станции. Агент пошел закрыть дверь склада, а Равенна с Амалтеей повернулись к нам спиной и начали переодеваться. Я отвернулся. Туника Равенны будет тесна Амалтее, но, к счастью, океанограф не была такой полногрудой, как некоторые из ее землячек.

– Амалтея, выведи нас со двора, – приказал агент.

На этот раз она не стала задавать вопросов, но открыла половинку большой двустворчатой двери в конце склада, впуская внутрь серый дневной свет. В захламленном дворе не было ни души, но я чувствовал покалывание между лопаток, каждую секунду ожидая сзади оклика инквизитора.

Оклика не было, и мы беспрепятственно дошли до маленькой деревянной двери на другой стороне двора. Амалтея отодвинула засов, и мы выскользнули на улочку между станцией океанографов и небольшими складами. Я будто вернулся на несколько недель назад, когда вот так же ускользал от патрулей сакри в портовом квартале Лепидора.

На улочке было только два матроса. Поглазев на нас с минуту, они отправились дальше, словно нас и не было. Агент провел нас немного по этой улочке, потом по узкому боковому переулку и, обогнув острый угол, вывел на крошечную площадь между несколькими складами, в центре которой одиноко стояла жалкая смоковница.

– Здесь наши пути разойдутся, – сказал агент и, засунув руку в искусно спрятанный карман своей туники, вытащил тонкий квадрат меди. Затем он достал медальон, который висел у него на шее под туникой, и сильно вдавил его в медь. Спрятав медальон обратно, он передал медный квадрат Амалтее.

– Это имперский охранный знак. Используй его, чтобы добраться до Селерианского Эластра, и отдай своему начальству. Военный корабль «Меридиан» уходит от сорок пятого портала через пару часов: проберись закоулками к гавани и сразу садись на него. – С некоторой неохотой он протянул Амалтее еще и маленький кошелек с деньгами. – Это поможет тебе попасть туда. Что бы ты ни делала, домой не ходи. А если спросят – это дала тебе Имперская разведка, по ее поручению ты несешь донесение гильдии. Ты поняла?

Даже Амалтея, которая до сих пор была самой спокойной из океанографов, теперь немного сникла. Но она все равно кивнула и пошла прочь от нас. Потом, словно что-то вспомнив, женщина оглянулась и сказала: «Удачи». Она обращалась не к императорскому агенту.

Едва стих звук ее шагов, Равенна повернулась кругом и, сверкая глазами, влепила мне яростную пощечину, от которой я едва не пошатнулся.

– Это за то, что не сказал мне, – заявила она, прежде чем дать такую же пощечину императорскому агенту – удар, которого он наверняка мог избежать, если бы захотел. – Я никому не подчиняюсь, наемник, и ни с кем не торгуюсь.