Инквизиция

– Мы наняли вас, чтобы в Тандарис доставили нас вы, а не калатарские власти.

– Простите, лорд Мауриз, но это частный корабль. Если команде не понравится то, что я делаю, меня могут сместить, и вам от этого лучше не будет. И мы возьмем с вас плату не полностью.

Мауриз взглянул на троих моряков-зачинщиков, потом снова на капитана. Стояла тишина, если не считать непрерывного шума дождя и воды, капающей на палубы. Один из калатарцев играл с рукояткой ножа.

– Хорошо, – нехотя уступил Мауриз. – Я вычту одну пятую из того, что я согласился заплатить, потому что вы не доставили нас в Тандарис. Возвращайтесь домой и потратьте эти деньги в Илтисе, где все инквизиторы – образцы добродетели.

Капитан хотел было заспорить, но боцман покачал головой. Через несколько минут после того, как центурион поднялся на борт со своими новостями, команда торгового корабля, готовая храбро сражаться с ужасными условиями зимы, превратилась в испуганных кроликов. И это они еще ни одного инквизитора не видели.

С очень хорошо знакомым чувством в животе я спустился в каюту за своей сумкой. Мы еще не ступили на Калатар, а тень Сферы снова накрыла нас.

Команда галеона молча смотрела, как Мауриз вручил капитану урезанную плату и вслед за своим багажом спустился с борта качающегося галеона в портовый буксир. Один за другим мы последовали за Скартарисом, занимая почти все свободное пространство буксира. Он казался опасно перегруженным, но никто из смуглых калатарских гребцов не роптал, когда галера отошла от борта галеона и направилась к внутренней гавани.

Пелена дождя скоро превратила галеон в большую, неясную тень, крики капитана и скрип мачт стали едва различимы в шуме воды. Затем остались видны только фонари. Медленно повернувшись кругом, корабль исчез в ночи.

– Центурион, ваш приказ включает что-нибудь еще, кроме сообщения властям Сферы? – сухо спросил Мауриз. Он стоял ровно, несмотря на качку.

– Нет, но мне придется вас задержать, – ответил офицер.

– У вас нет таких полномочий. Пошлите гонца, если хотите, но ваш приказ – не ордер на мой арест.

– Все изменилось, комиссар. Весь Калатар теперь под правлением Сферы. Мы должны делать то, что требуют инквизиторы, иначе нас самих обвинят в ереси.

– Значит, Сфера стоит выше закона и императора?

– Зависит от того, что вы имеете в виду под законом, господин, но в действительности, да. Власть в Калатаре – Сфера, а не Фетия. Мы не защищены светским законом.

– Вот и до этого, наконец, дошло, – печально заметила Телеста. – Сфера больше не утруждает себя признанием никакого закона, кроме своего собственного.

– Чей еще закон есть в Калатаре? – возразил центурион. – Императору все равно, фараона нет. Поживи вы здесь, вы бы поняли, что тут творится. Но вы горазды только наблюдать из своих воздушных замков в Фетии и требовать, чтобы нам дали права, когда это вас устраивает.

– Права не ДАЮТ. Права ИМЕЮТ. Включая право на закон, которое Сфера так беспечно игнорирует. – Как это часто бывало, в тоне Мауриза сквозило презрение. – И император довольно скоро позаботится о Калатаре, потому что если он этого не сделает, то может потерять свой трон.

Я подумал, не становится ли Мауриз чересчур самонадеянным? Но офицер принял это за пустую болтовню фетийского дворянина и не потрудился отвечать.

Теперь нас со всех сторон окружали корабли, в основном калатарские суда с косыми парусами, низкобортные и узкие, предназначенные для быстрого перехода через сравнительно спокойное Внутреннее море. Но множество мест у причалов пустовало, и попадалось очень мало более крупных кораблей, апелагских галеонов. Был один, стоящий на якоре дальше в море. Его кормовые иллюминаторы ярко светились, и внутри двигались люди. Но он казался исключением. Возможно, это был сторожевой корабль Сферы. Или он принадлежал кому-то, кто сотрудничал с ней, как лорд Форит в Танете.

Танет. Интересно, как дела у Гамилькара? Удалась ли его попытка свергнуть лорда Форита в том солнечном городе на другой стороне мира, где Сфера – это религия, а не правительство? Вероятно, Гамилькар еще не ждет от нас известий, и я подумал, что он вряд ли их получит. Мы обещали прозондировать для него почву у диссидентов, но это было давно, с Равенной в роли проводника и до прибытия инквизиции. А Илессель, уехавшая с Гамилькаром, чтобы увидеть, на что похожа жизнь в Танете, свободном от любого вмешательства Сферы, – она наслаждается жизнью?

Я все еще думал о них, когда буксир остановился у стенки причала рядом с конторой коменданта порта. Центурион и двое его людей высадились и жестами велели Мауризу и всем нам следовать за ними.

Впервые в жизни я ступил на Калатар – под проливным дождем зимнего вечера на мокрые камни пустого, темного причала. Земля под ногами ощущалась той же самой, но все почему-то было другим. Как бы ни сложились обстоятельства, я наконец-то был в Калатаре.

Часть третья

ПЕПЕЛ РАЯ

Глава 17

Фонари из огненного дерева горели у ворот дворца вице-короля, призрачно светясь сквозь проливной дождь. Вставленные в ниши монолитных воротных столбов, по три с каждой стороны, они придавали всей сцене нереальность, превращая ее в пейзаж из какого-то древнего прошлого. По обе стороны ворот высокие стены уходили в темноту, их огромные камни были окрашены в тускло-красный цвет, который казался почти черным. Цвет Таонетара.

Но последний осколок Таонетарной империи лежал за много миль отсюда, окутанный тучами, а мы стояли на залитой дождем улице в Калатаре, зимней ночью. Маленькая группа людей, съежившихся под плащами, не имеющих ни того великолепия, ни силы, которыми они обладали в Рал Тамаре всего несколько недель назад.

Маленькая дверь распахнулась, и вышел другой калатарский офицер, закутанный в черный плащ.

– В чем дело, центурион? – резко спросил он нашего провожатого, явно недовольный, что его беспокоят. Как и следовало ожидать, центуриону не дали ответить.

– Я Мауриз, Верховный комиссар клана Скартарис, и как фетийский чиновник я прошу немедленной аудиенции у вице-короля.

Я не знал, кто здешний вице-король. Их было трое, и, насколько я помню, никто из них не был фетийцем, но загадочные слова центуриона, сказанные раньше, о слабости фетийской власти в Калатаре тревожили меня.

Внимательно изучив Мауриза, офицер кивнул.

– С вами хочет говорить инквизиция, но это не моя проблема. Входите. Вы тоже, центурион.

Один за другим мы шагнули через маленькую дверь в узкую сторожку, в первый раз за эту бесконечную ночь выйдя из-под дождя. За сторожкой еще несколько отдельных факелов освещали мрачный двор с пальмами и безмолвным фонтаном. Вокруг двора тянулась освещенная колоннада, сухая и гостеприимная.

Было почти неизбежно, что после высадки мы оказались здесь, так как сопротивление центуриона было быстро сломлено раздражительностью Мауриза и угрозами так или иначе вызвать вице-короля, если его, Верховного комиссара, немедленно не отведут во дворец. После того как мы четверть часа брели вверх по холму от гавани, и земля под ногами качалась словно палуба корабля, я был благодарен за сравнительное тепло и крышу, защищавшую от дождя. Меня все еще слегка покачивало, но это было уже не страшно.

Когда дверь за охранниками центуриона закрылась, дежурный офицер подозвал своего заместителя. Они шепотом поговорили под неумолчный шум дождя, и заместитель побежал в колоннаду. Промелькнув тенью на фоне крашеных стен, он исчез во дворце.

– Кто этот вице-король? – как можно тише спросил я Палатину.

– Понятия не имею, – ответила девушка. – Был один хороший, он правил около десяти лет и немного сдерживал Сферу, но следующий никуда не годился. Я думаю, его выгнали президенты кланов. Не знаю, кто его сменил.

Дежурный офицер снял свой черный плащ, оставшись в простой форме с эмблемой трибуна, и центурион спросил его, что делать дальше. Из караульного помещения появилось еще несколько солдат – выражения их лиц очень отличались от выражений на лицах наших сопровождающих. Я решил, что это фетийско-калатарские войска, защищенные Империей от преследования инквизиции.

Дверь в колоннаде снова открылась, и заместитель дежурного офицера вышел на балкон.

– Вице-король примет вас через несколько минут! – крикнул он во двор. – Поднимайтесь немедленно.

Мы с Палатиной вопросительно переглянулись и пошли из караульного помещения в плавно поднимающуюся колоннаду вслед за трибуном. Свет здесь был теплее, без неземной бледности защищенных факелов снаружи, и внутри колоннада была выкрашена в яркие красные и голубые цвета остального города. На сухом каменном полу за нами оставались лужи, но я был рад вернуться в цивилизацию после целой вечности, проведенной на постоянно сыром галеоне.

– Чувствуешь, пахнет пряностями? – спросила Палатина, когда дверь снова открылась и в галерею потянуло ароматным теплым воздухом. Высыпавшие из двери слуги помогли нам снять промокшие плащи. Я не ощутил большой разницы, потому что и под плащом был изрядно мокрым, но с облегчением избавился от этой тяжести. Судя по пятнам краски на плаще, дождь окончательно смыл мою маскировку. Я очень надеялся, что больше в ней не будет нужды, так как Матифа осталась в Илтисе.

Затем нас провели через широкую дверь в просторный, ярко освещенный холл с мраморным полом.

«К чему эта торжественная встреча?» – спросил я себя, благодарно принимая полотенце, чтобы вытереть лицо. Казалось, переступив порог, мы попали в совершенно иной мир, почти подавляющий из-за внезапности перехода.

У меня закружилась голова, скорее всего от усталости, и я на секунду прижал к ней полотенце. Головокружение прошло так же быстро, как началось, и я огляделся по сторонам. Все, кроме Мауриза, с облегчением переводили дух. Скартарис, естественно, выглядел так, будто ничего другого и не ждал.

Когда слуги удалились, в одном из коридоров, ведущих из холла, появились два человека. Я тупо уставился на них, но в следующую минуту один из них крикнул: «Катан! Палатина!» и бросился вперед, чтобы сдавить меня в медвежьих объятиях. Не успел я оправиться от энтузиазма Лиаса, как Персея обняла меня столь же горячо, но не так травматично. Я был просто ошарашен, увидев моих старых друзей по Цитадели. Как они здесь оказались? Хотя при их связях этого вполне можно было ожидать. Но как чудесно увидеть, наконец, дружеские лица!

– Что вы здесь делаете? – радостно улыбаясь, спросила Персея. – Мы пришли встретить опасного высокопоставленного фетийца от имени вице-короля, а находим здесь вас.

– Вот этот опасный высокопоставленный фетиец, – сказала Палатина, указывая на Мауриза. Тот наблюдал за нами с веселой улыбкой, которую я давно не видел на его лице.

Лиас повернулся к фетийцу.