Охота на Эльфа

– И кто же он, этот зам?

– Агент БНД Клаус Штайнер по кличке Эльф, он же агент Моссада Миньян, он же польский разведчик Юриуш Семецкий, он же…

– Твою мать! – вырвалось у Форманова. – А Эльф не мог узнать Большакова?

– Не мог. Он его не видел. Ты забыл, наверное, на том задержании ребята работали порознь, только Циркач стоял рядом, но он был в очень хитром гриме. Крошка вообще сидел в баре к Эльфу спиной, ну а потом… Потом этот дьявол ушел, ты должен помнить…

– Да, да, конечно, – пробормотал Форманов и повторил с еще большей экспрессией. – Твою мать!

Новая пауза была долгой. Кулаков успел размять и раскурить набитую какими-то опилками, но любимую с юных лет сигарету «Дымок», и за этим процессом напрочь забыл об «Импале» с ментолом.

И, наконец, до генерала Форманова дошло.

– Постой, где, говоришь, Большаков опознал Эльфа?!

– Не знаю точно. Может быть, в машине, а может, и в офисе Аникеева. Ты лучше глянь на расшифровку этого телефонного разговора. Это же поэма! Эльф называется старым другом по кличке Гном, служившим в Белорусском национальном десанте.

– Белорусский национальный десант – это сильно, БНД, значит, получается, – оценил Форманов, а потом словно еще раз проснулся: – Ладно. Ты мне своими десантами имени Лукашенко зубы-то не заговаривай. Что делает Большаков в фирме Аникеева?

– Работает вместе со своей группой на ЧГУ, – не задумываясь отрапортовал Кулаков.

– Ой ли? – улыбнулся Форманов. – Не сходятся у тебя концы с концами, Владим Геннадич! Получается, когда ты спрашивал у меня разрешения подключить к работе группу Большакова, он уже работал. И не на нас – на Аникеева. Так, что ли?

– Не так. Большаков работал на себя. Но постарайся понять: я-то у тебя хотя бы пост фактум разрешения спросил, а Андрей меня вежливо так в известность поставил – и все…

Генерал-полковник Форманов вдруг начал неудержимо хохотать, хотя ситуация, скажем прямо, к этому не располагала.

– Я одну историю вспомнил, – пояснил он, наконец. – Про Льва Толстого и великого кинооператора Пате. Толстой, как известно, терпеть не мог кино во всех видах. Пате его втихаря снимал на перроне железнодорожной станции, а потом интеллигентному французу неловко стало. Он подошел и спрашивает: «Можно я буду вас снимать?» «Так вы меня уже снимаете!» – резко так отвечает Толстой. «Но мне неудобно как-то, – говорит Пате, – я бы хотел ваше разрешение получить…» «Хотели получить?! – говорит Толстой, окончательно озверев. – Так я вам не разрешаю этого делать!» После чего Толстой идет дальше, а Пате продолжает его снимать.

Кулаков даже не улыбнулся:

– Но ты же дал мне разрешение…

– Так я и не знал, что ты меня уже снимаешь…

Помолчали. Кулаков потянулся за второй чудовищно набитой сигаретой «Дымок».

– Кем был этот Иван Аникеев по данным из Гамбурга? – решил первым нарушить молчание Форманов. – По официальным сводкам МВД он обычный уголовный авторитет, державший все московские рынки.

– А по неофициальным догадкам аналитиков гамбургской резидентуры он и есть король рынков, не имеющий прямого отношения к уголовщине. Мы считали весной, что король – это кто-то из турецких финансовых магнатов или – версия номер два – кто-то из кремлевских кураторов рыночной теневой экономики. Но в Турции неожиданно убивают нашего владимирского парня, а в Кремле вообще не трогают никого. Остается Иван Лазаревич Аникеев. Именно он оказывается в своем рыночном королевстве одновременно и серым кардиналом и публичным политиком. Вот для борьбы с ним западники и внедряют в фирму своего Эльфа. Собственно, это не называется внедрить, они его официально вводят, присылают в качестве консультанта. Словно какого-нибудь Джеффри Сакса в правительство Гайдара. Уму не постижимо: агент которого, сбившись с ног, ищут пять разведок и шесть контрразведок, спокойно приезжает в Россию и даже не слишком прячется.

– А от кого ему прятаться? – еще более обиженно, чем Кулаков, запыхтел Форманов. – У него тут все свои. Сам посуди. Если какой-то Мышкин, зам директора пресловутого центра «Сфера» получает разрешение Вашингтона и Брюсселя на коридор для вылета военного самолета с территории Турции! И не только не скрывается от спецслужб, но даже согласовывает свои действия с официальными структурами России. Хочется верить, что Мышкин на пару с Эльфом еще не знают про нас, но если завтра они оба придут ко мне в кабинет, я даже не слишком удивлюсь…

– Ну, не надо, – не поверил Кулаков такому дикому предположению, а потом, некоторое время помямлив, сообщил:

– Ты все-таки дослушай некоторые подробности, Михалыч. Циркач, то бишь Боря Зисман уже пару месяцев работает в охране фирмы Аникеева, этого самого «Муниципального центра информационных технологий и спецресурсов», то бишь «Сферы», и после вчерашнего убийства именно он решил собрать остальных. Не советуясь с нами. До поры. Но это не было придумано, как своя игра, ведь именно он заготовил для нас информационную дискету – изучишь на досуге. Там много интересного.

Такая была у них дежурная шутка – изучать самую срочную оперативную информацию «на досуге».

– Весело, – проговорил Форманов. – Значит, все-таки наших людей нанимают другие. А они даже не ставят об этом в известность ЧГУ? Я правильно понял?

– Нет, товарищ генерал, – равнодушно и даже хмуро произнес Кулаков это, в общем-то, привычное, но теперь звучащее как издевка обращение. – Они наши, когда они – команда. Поодиночке никто из них подписку не давал и в штат ЧГУ обратно не зачислялся. Тем-то и ценна группа Большакова. И сегодня их вроде бы пугающая автономность на самом деле необычайно на руку именно нам. Ну, попробуй сказать, что я не прав.

– Не буду пробовать, – проворчал генерал Форманов. – Скажи лучше, куда их направили теперь?

– Наверняка говорить рано. В офисе Аникеева у нас «ушей» нет. Весной пытались подключиться, да столкнулись с такой техникой, что чуть было не засветили собственные номера. Но по косвенным данным наша группа выдвинулась в направлении так называемой резиденции Павленко. Аристарх Николаевич Павленко – глава «Корпорации Феникс», очень серьезный персонаж, его продвижение после девяносто первого года…

– Спасибо, я помню, кто это, – перебил Форманов.

– Хорошо, – кивнул Кулаков, словно проверял память начальника. – Так вот. Объясняю, откуда возникла гипотеза. Наружка вела наших ребят до Вязников, а дальше стало невозможно, но там уже до пресловутой резиденции рукой подать. А вот телефоны Павленко мы как раз прослушиваем. Даже разговоры в его главном офисе должны писаться. И еще плюс: Павленко не ждет гостей. Так что раньше времени влезать туда физически не стоит, дабы никого не спугнуть, однако к завтрашнему утру, я считаю, надо иметь мобильную группу именно в Вязниках.

– Вот ты ее и возглавь, – принял Форманов неожиданное решение и нажатием кнопки вызвал адъютанта, чтобы отдать все необходимые распоряжения.

– Ты знаешь, я сам об этом подумал, но…

– Решил, что дело начальника сидеть в кабинете на телефонах и руководить? Ты же боевой генерал, Геннадич! А телефон – в наше время не проблема, спасибо последним достижениям конструкторов, космическая связь теперь в кармане помещается. Вот и звони из владимирских лесов хоть в Нью-Йорк, хоть в Брюссель. Очень может статься, что именно в этой глуши и пойдет охота на нашего главного фигуранта. Иван Аникеев, безусловно, был королем рынков, но берут меня сильные сомнения, что весной под этим именем проходил именно он. Разберись, дядя Воша. А папочку мою просмотри до отъезда повнимательнее.

И он выдал Кулакову все, что удалось нарыть в МВД и ФСБ об Аникееве, Мышкине, Свирском и Павленко.

Глава вторая

ШТУРМУЕМ «ДВОРЕЦ АМИНА-2»

1

– Шушуня! Ты где?

– Подожди, мой маленький, я сейчас!

Она так смешно и мило называет меня – «маленький». Если мы оба стоим, ее губы утыкаются чуть повыше моего пупка. Восторг! А какой-то дурак еще говорил мне, что рост мужчины и женщины в идеале должен быть примерно одинаков.

– Кто тут маленький, – картинно сержусь я.

– Вот он – мой маленький, – отвечает она обычно, показывает пальчиком и начинает ласкать моего красавца, поглаживая, как младенца, по головке и не только.

Так мы играем. Но на этот раз моей Машуни все нет.

– Шушуня! – кричу я.

– Я тут! – отвечает она.

Мы перекликаемся, как в лесу. А ведь сидим оба в номере роскошного отеля и за окном теплое море, не остывающее за ночь, и кудлатые пальмы, склонившиеся над крупным песком. На Юге страшно обостряются все желания: есть, пить, двигаться, смотреть, слушать – всего хочется, как в первый раз. И это желание тоже обостряется, быть может, оно-то и становится сильнее всех прочих.

Я сижу на белоснежной ароматной постели и схожу с ума от желания, а она все не выходит из ванной. Нарочно, что ли? Включаю телевизор. И попадаю на ночной эротический канал. Кажется, французский. Танцуют безумно красивые длинноногие девки. Ну, что они, издеваются, в самом-то деле? Я же сейчас просто не дождусь Маши, и…

Машуня выпархивает из ванной в легком купальном халатике, и я захлебываюсь от восторга при виде ее.

– Погаси свет, маленький!