Дороги и перекрестки

Не от составителя, конечно,
всевозможных русских словарей, —
речь, как тайнодышащее Нечто,
прорастает фибрами в хорей.
Этой речью пугана Европа
ей же очарована вослед, —
Может, Аввакума Протопопа
распросить, какой ее секрет.
Надышавшись этими словами
вместе с материнским молоком,
Здесь поймешь, что происходит с нами
переосмысление. com.
Происходит рано или поздно —
падает, как на? голову снег.
Будто детства августовским звездам
вновь пришлось твоих коснуться век.
Где ж она, славянская натура?
В чьих чужих краях растворена?
Смотрит вдаль то ласково, то хмуро,
словно эмигрантская жена.
Слезы льются внутрь. Их не увидишь.
Речь моя – моя епитимья.
Только как перевести на идиш
русский плач ночного соловья?

Поэту

Цветок уникальный —
живущий без связи с землей,
Свой гений печальный
отождествлявший с зимой.
Себя не предавший,
но жить продолжая вдали
От родины, ставшей
утопией почвы – земли.
И в множестве литер
подспудная тяга к воде:
Венеция, Питер, —
а больше, пожалуй, нигде.
Каналы, заливы
к твоим направляют морям.
Они еще живы,
но как же беспочвенно нам.

Даша Николаенко

Беларусь, г. Минск

Родилась 1992 году в Минске. Программист. Окончила Белорусский государственный университет информатики и радиоэлектроники.

Из интервью с автором:

Играю в рок-группе «Endogenesis», занимаюсь спортом, а в перерывах пишу крошечные рассказы. Все пылится на полке, никем не прочитано. Но мысли просятся наружу, так много хочется сказать, так о многом хочется поговорить.

© Николаенко Д., 2017

Три минуты

– Я всегда буду с тобой! – сказала она и покраснела.

Он уже знал, что это ложь. Такой маленький, такой простой человек, не видевший в жизни обмана, уже знал, что она не придет.

История начиналась в городе М. Она была женщиной лет тридцати пяти. Слегка полноватой, с густыми каштановыми волосами, опускающимися на плечи, и хорошей кожей. Ей было тридцать пять, она была одинока.

У нее еще не было мужа, у нее уже не было друзей… У нее еще не было детей, у нее уже не было родителей. Она была одинока.

Она любила прогуливаться по тихим улочкам мистического города М., наблюдать за прохожими, разглядывать витрины магазинов, слушать шелест деревьев и ощущать на своем лице дуновение ветра. Она много читала, много слушала, много смотрела. Она была одинока.

В один из тоскливых вечеров она поняла, что ее жизнь не имеет смысла, что она стала тусклой и серой, что ушли радость и свет из ее души и дома. Она поняла, что одинока.

Эта мысль не давала ей покоя. Она перестала спать, перестала читать, слушать, смотреть. Все мысли были заняты лишь одним: «Я встречу старость одна. Как я несчастна, как я страшно и бесконечно несчастна»… Она лишь была одинока.

В другой тоскливый вечер она решилась на шаг, который должен был изменить всю ее жизнь, придать ей смысл и краски. Она собрала документы, привела волосы в порядок и отправилась в детский дом.

Он был мальчиком лет пяти. Слегка полноватый, с густыми каштановыми волосами и хорошей кожей. Ему было пять, он был счастлив.

У него не было дома, у него не было мамы, у него не было папы, у него не было игрушек и новых штанишек. Он был счастлив.

Он любил часами напролет смотреть за окно, считать звезды, ловить языком снежинки и ждать, когда они растают и превратятся в холодные капельки воды. Он был бесконечно счастлив.

В один из солнечных вечеров он понял, что носок, который ему подарил на Новый год Дедушка Мороз, – самая лучшая игрушка в мире, что женщина за окном, которая каждый вечер выносит мусор, – самая прекрасная и добрая тетя, что звезд на небе непременно десять (ведь он пока не умел считать до ста). Он понял, как он счастлив.

В другой солнечный вечер в комнату, где он жил с другими ребятишками, вошла женщина лет тридцати пяти. Слегка полноватая, с густыми каштановыми волосами, опускающимися на плечи, и с хорошей кожей. Ей было тридцать пять, было видно, что она одинока.

Он подошел к ней, ласково улыбнулся. Почему-то ему стало нестерпимо жалко эту красивую женщину. Она протянула руку и погладила его волосы.

– Она нашла меня, – подумал он.

– Как же я одинока, – подумала она.

– Я вас люблю! – тихо прошептал он.

– Я всегда буду с тобой! – сказала она и покраснела.

Он уже знал, что это ложь. Такой маленький, такой простой человек, не видевший в жизни обмана, уже знал, что она не придет.

Она ушла. Он больше никогда не видел ее. Он был счастлив и благодарен ей за 3 минуты надежды, за 3 минуты радости и любви. Он был счастлив.

Она была одинока.