Темноборец

– И как Вы планируете реализовать этот подход? – донесся вопрос из оживившегося зала.

– Путем сбора подписей и направления петиций в Небесный Совет. Согласно постановлению № 42 они обязаны ответить на петицию, собравшую более десяти тысяч подписей в течение двух месяцев, – пояснил лысоватый политик, стирая со лба испарину носовым платком.

– Не остановимся ли мы на первой стадии этой реформы, так и не достигнув полного контроля ценообразования?

– Мужчина, послушайте! Проблема стоит достаточно остро и довольно-таки давно. Если не принимать хотя бы тех незначительных мер для ее решения, на которые мы способны, позволим темноборцам и дальше искусственно завышать цены на все наши товары, в том числе на продукты питания. Вы знакомы с ситуацией на рынке сельскохозяйственной продукции? Во второй половине года ожидается дефицит твердых сортов пшеницы, свинины, говядины и молока, что практически поставит нас на грань голода. Помните, к чему привела подобная ситуация пять лет назад?

Выступающие говорили по-русски, но с вампирским слащавым акцентом. Даже их громогласные возгласы казались убаюкивающими птичьими трелями. Андрей почувствовал, что клюет носом.

– Как думаешь, они примут? – Инни словно выросла из-под земли, переметнувшись от трибуны к зрительному залу.

– Что? – сквозь дремоту переспросил Андрей, отворачиваясь к окну.

– Законопроект. Ну, тот, который я предлагала. Ты вообще слушал?

– Нет.

«Зато честно», – подумал Андрей, оправдывая свое желание нахамить излишне разговорчивой «миловидной особе». Каким же мучительным становится ожидание! Впору всерьез задуматься о том, чтобы не проспать выступление Ярого. Темноборец посмотрел на Олега. Тот улыбнулся и прошептал:

– Понимаю.

– А хочешь, перескажу? – не унималась Инни.

Ответить Андрей не успел. Микрофон грохнулся на пол и зафонил, заставив Стопарина встрепенуться.

– Добрый день.

Как оказалось, микрофон не упал. Его уронили с нарочитой театральностью, присущей выступлениям секретарей Небесного Совета. За трибуной появился молодой блондинистый вампир с небрежно выдранным клоком волос посреди курчавой густой шевелюры, спускающейся до плеч. Тощие скулы оратора выдавались вперед, и при каждом произносимом слоге он корчил зрителям волчью морду, расплываясь в клыкастом оскале.

Левый глаз небесного цвета смотрел на зрителей, не моргая, словно пытался ввести их в гипнотический транс. На месте правого глаза красовался странноватого вида глазной протез, представляющий собой обработанный деревянный брусок, выточенный по размерам некогда опустевшей глазницы. Лакированный природный рисунок, составленный волокнами древесины, представлялся для выступающего достойной, хотя и пугающей, заменой классическому рисунку белков и зрачков на протезах.

– Добрый день, – повторил Ярый, выдержав небольшую паузу.

Андрей посмотрел на трибуну. Потом на лицо Ярого. Потом опять на трибуну. Осознание того факта, что это были два разных изображения, транслируемых из мозговой подкорки, приходило не сразу. Трибуна: лысоватый мужчина, читающий лекцию о снижении цен. Тоже трибуна: молодой одноглазый вампир, галантно откланявшийся зрителям. Это были два взаимозаменяемых изображения. Ярого не было в зале суда, но он казался куда более реальным, чем все, что в этом здании было.

Андрей попытался сосредоточиться на Яром и понял, что это не составит труда. Лысоватый мужчина пропал из виду, уступив место молодому вампиру. Вместе с ведущим дискуссию о голодных временах мужчиной исчезло и все, что его окружало. Трибуна будто повисла в воздухе, окончательно приблизившись и выделившись из пространства. Стены здания суда отодвинулись и растаяли, превратившись в сплошной белый фон.

Андрей попытался отыскать взглядом Олега и Инни, но и они растворились вместе со всем окружением. Ничто не должно было отвлекать от выступления Ярого. Так он задумал.

Пешеч поправил светло-голубую, местами отливающую белыми пятнами джинсовую куртку, надетую не в пример разряженным в костюмы представителям вампирских политических партий. Ярый нарочно тянул время, стараясь убедиться, что внимание каждого зрителя окончательно сосредоточилось на нем. В момент, когда даже стоявший за реальной трибуной лысоватый вампир принялся лихорадочно озираться по сторонам, пытаясь понять, что происходит, Валдислав Пешеч продолжил свое выступление:

– Значит, тема дня – подконтрольное ценообразование? Похвально, что вы задумываетесь хоть о какой-то свободе. Я искренне разделяю ваше рвение и готов подписать предложенные петиции от себя лично и от лица вампирского Подполья. Но получим ли мы результат, опираясь лишь на демократические принципы? Верят ли в эти принципы темноборцы, упивающиеся своей безграничной властью? Что, если резервации – лишь первый шаг к тому, чтобы объявить нас вне закона, как колдунов, прийти в наш дом и вырезать нашу семью серебряными клинками у нас на глазах?

– Резервации существуют десятки лет. Хотели бы нас убить, мы были бы давно мертвы! – послышался возглас из зала.

– Не все решения принимаются сиюминутно, – парировал Ярый. – Нужно подготовить почву и заручиться общественной поддержкой. Мои источники в Небесном Совете сообщают, что такая почва давно готовится. Вчера на Красной площади был запланирован крупный теракт, обвинить в котором должны были нас с вами. Знаете, почему его не случилось? Я убил исполнителей и обезвредил бомбы. Да, лично я это сделал. Но спасения сотен жизней разумных существ мне показалось мало, и я решился на превентивный удар по темноборческому самолюбию, обеспечивающий наше превосходство над ними. Я проник в стены Кремлевского дворца и выкрал реликтовый объект, способный переломить ход истории Мидлплэта.

Ярый достал из кармана исчерченную символами дощечку и покрутил перед взглядами изумленной аудиторией. При виде Скрижали у Андрей заблестели глаза. Вот она – одна из трех дощечек, способных воскресить Аню. Так близко Стопарин не видел Скрижаль никогда.

– Скрижаль Силы, – Ярый еще раз продемонстрировал вместе со Скрижалью свой волчий оскал. – Одна из трех Скрижалей, дарованных этому миру самим Демиургом. Одно изъявление моей воли – и никаких резерваций! Свобода и демократия! Вампиры, равные в правах и обязанностях с другими разумными существами! Демография! Деторождение! Я думаю, не одному мне неприятно быть последним из поколений вампиров? Я хочу детей и несинтетической крови. Я хочу обратить человеческого ребенка в вампира. Я хочу приютить сироту из детдома, сделав его молодым вампиренком! А вы?

Зал разделился на порицательно качающих головой, одобрительно ахающих и гневно возмущающихся вампиров. Скрижаль Силы оказалась весомым аргументом в политической дискуссии. Несколько существ повскакивали со своих мест. Моралисты скандировали: «Закон! Демократия! Арестуйте его!» Но арестовывать было некого. Ярый не присутствовал в зале и, по-видимому, его выступление выглядело так натурально, что не все это понимали.

– Я готов передать Скрижаль в руки органов местного самоуправления, – продолжил Ярый. – Но только в том случае, если мы придем к общему мнению по вопросу ее использования Я не готов сотрудничать с Небесным Советом. Только с вами, уважаемые коллеги. Уверен, мы сможем продуктивно работать вместе и сообща добьемся значительных результатов. Мои посыльные свяжутся с вами завтра, чтобы обсудить детали нашей сделки. Если сочтете нужным, можете вернуть мне их по частям или арестовать. Я приму отказ должным образом и, как это ни печально, продолжу самостоятельную работу на благо вампирского общества. Спасибо за внимание, которое вы мне уделили. А теперь разрешите откланяться.

Ярый повернулся было к выходу, но потом нахмурил лоб, сделав вид, будто забыл сказать что-то важное и, вернувшись к трибуне, добавил:

– И еще кое-что. Уважаемый темноборец Андрей, я рад, что ты почтил нас своим присутствием. Более того, я хочу пригласить тебя на презентацию новой выставки предметов изобразительного искусства в мою картинную галерею завтра в десять часов утра. Уверен, ты не сможешь мне отказать. Увидимся в галерее. До встречи.

Ярый исчез, уступив место за трибуной и в головах зрителей лысоватому вампирскому политику. Андрей вернулся к реальности в полной уверенности, что последние слова Ярого слышан лишь он.

– Ты это видел? – Олег схватился за стул, вынырнув из иллюзии и попытавшись поймать равновесие.

– Я думаю, все видели, – спокойно ответил Андрей, окидывая взглядом оживившийся зал.

– А что за картинная галерея?

– Ты тоже это слышал?

– Да. Я думаю, мы оба приглашены.

– Только мы?

– Только мы.

Андрей посмотрел на Инни. Она явно не понимала, о чем они говорят. «Значит, только мы», – сделал самодовольный вывод Стопарин.

– Пойдем прямиком в ловушку?

– Нам нужна Скрижаль, и мы сможем ее получить, лишь играя по правилам Ярого. Разве нет?

Андрей пропустил мимо ушей риторический вопрос, встал со стула и направился к выходу.

– Ты куда? – Инни продолжала строить удивленные выражения лица.

Олег пожал плечами и последовал за Андреем. Делать в зале суда было нечего. Не дремать же под выступления скучных политиков.

Глава 11. Глазами художника

Не только адрес картинной галереи, но и маршрут от любой точки города до нее оказались в памяти Андрея каким-то непостижимым образом. Конечно, после того, как темноборец практически добровольно позволил вампирам копаться в чертогах своего разума, никакой мистики подобные изменения не представляли. Вот только это как раз и пугало. Вампир, не обладающий магическими способностями, организовал сложнейший сеанс массовой телепатии. Кто знает, какую информацию он мог посеять в мозг собеседника вместе с адресом места встречи. Андрей попытался оценить собственную способность самостоятельно мыслить и понял, что его вновь клонит в сон. То ли сонливость – побочное явление, связанное с телепатическим диалогом, то ли сказываются скука, вызванная политическими дебатами и усталость, копившаяся с момента Аниной смерти.

Ночлег в «Крови» казался не лучшей идеей, как минимум, потому, что об этом месте знала Инни с ее подельниками, водителем и сутенером, а значит, могли узнать и другие вампиры. Опальному темноборцу следовало быть осторожнее. Но других отелей в Гетеборге ни Андрей, ни Олег не знали. К тому же, у них почти не было денег, а «Кровь» отличалась от других отелей тем, что темноборцев в нем обслуживали бесплатно, чем и пользовались встречающие их в аэропорту проститутки. Этот отель был своеобразной перевалочной базой для работников службы сексуальных услуг.

Андрей с упоением плюхнулся на заправленную постель. Скрижали. Ярый. Картинная галерея. Воскрешение Ани. Все потом. А сейчас спать.

Забыться спокойным и долгим сном на этот раз не удалось. Посреди ночи в номер вломилась пьяная и полураздетая Инни. «Своим неумолимым отказом ты ставишь под сомнение мои профессиональные качества! Как ножом по сердцу! Ты же понимаешь, что ты для меня теперь, как надкусанный кусок торта?» – припадочно визжала девушка, расталкивая темноборца и пытаясь уткнуться ему в лицо своей грудью. «Не надо меня кусать», – в ответ бормотал Андрей, переворачиваясь с одного бока на другой. Олег давился смехом, разглядывая происходящее в номере действо. На него девушка не обращала ровно никакого внимания.

После многочисленных безуспешных попыток, ей наконец-то удалось разбудить темноборца. Андрей подскочил на постели, огляделся и хрюкнул от омерзения, натурально изображая свинью: