Поза трупа

Ом Шри Кришнайя Намах

Ом Джайя Джайя Шри Шивайя Сваха

Ом Мани Падме Хум

Годоси, Ро Анват, Моноран.

Что значит:

Ом, мой дорогой друг.

Всегда воспевай божественное имя.

Всегда повторяй имя Бога.

– Пора домой, – Надя чуть погладила Катрин по плечу.

Магнитская была к ней слишком добра, и это раздражало. Хотя обиду ни на кого держать нельзя, плюс Катрин Третьяковская, конечно, за многое была ей благодарна. В определенный момент, можно сказать, Надя ее спасла.

Красавец-муж, Петр Магнитский, бережно обняв за талию, поцеловал Надю в ушко. Они всегда занимались в одинаковых белых шелковых одеждах. Идеальная пара. «Мы имеем то, чего достойны», – с жестокостью к себе подумала Катрин.

Встала, сложила каучуковый коврик с притаившейся в траве змеей, оглянулась. Просторный спортивный зал, лестницы, прижавшиеся к стенам, сложенные стопкой маты, большие зарешеченные окна, к которым уже подполз сумрак. Все это стало похоже на храм, из которого тихо, пошаркивая, расходились верующие.

Занятия Альберта посещало человек тридцать. Cамые разные люди – по возрасту, профессиям, способностям, социальному статусу… Они были отобраны лично учителем, к которому после появления видео на Ютубе, где Альберт рассказывал о своих непальских гуру и кое-что показывал, выстроилась очередь. По какому принципу он отобрал учеников – никто не знал. Это была самая главная тайна. Но каждый чувствовал себя польщенным.

В дальнем углу возилась попой кверху Кошкина, коллега Германа, мужа Катрин. Аккуратно собирался скучный банковский работник Семкин. Застыл в лотосе всегда-медитирующий-дольше-всех Глебушка, худой длинный рыжий программист лет двадцати, слишком высокомерный и ни с кем не разговаривавший.

Подождав, когда в зале не останется никого, Катрин подошла к Альберту, который задумчиво перебирал ароматические палочки у окна.

– У нас все в силе? – с радостной улыбкой наполнения силой при окончании занятий произнесла она.

– Конечно, – спокойным, уверенным голосом мастера, ведущего учеников к Истине, произнес Альберт.

– Хорошо. Тогда я подожду на улице.

В раздевалке Катрин сняла с рук и ног йога-лапы, принципиально новый аксессуар, позволяющий современнее взглянуть на стандартные методы практики. Сделанные из экологических материалов йога-лапы помогали полностью устранить какое-либо дискомфортное, отвлекающее внимание, скольжение рук и ног, придать дополнительную устойчивость и зафиксировать положение тела вне зависимости от поверхности. Затем Катрин стянула просторные вискозные алладины, называвшиеся почему-то «Священное писание» – с вилкой и ом, загадочными знаками мудрого Ганеши, мантрами, оберегающими от негатива и ведущими к поставленной цели. Стянула серую майку из органического хлопка со стильным принтом – волшебной мандалой жизни, гармонизирующей поле человека и раскрывавшей лучшие качества.

– День сегодня какой-то…

У шкафчика рядом натирала подмышки гелевым дезодорантом Кошкина.

– У тебя тоже?

– Вообще невозможно сосредоточиться.

– Точно.

– Надо посмотреть по лунному календарю. Сегодня, по-моему, полнолуние…

– Да? Ну, тогда все понятно.

Кошкина, кажется, иронии не заметила.

– Сейчас.

Она спешно присела, собрав три милых складочки на животе, и уткнулась в айфон.

– У тебя что, приложение есть?

– Конечно. Лунный календарь. Загрузи.

Показала иконку. Потом снова повозила пальцам.

– Точно.

– Да ладно…

Кошкина с гордостью продемонстрировала – 28 мая.

Катрин ждала Альберта у выхода. Солнце уже припекало, и в саду перед школой, где они занимались, в ласковом движении воздуха проплывал тополиный пух. Катрин закурила «Вог», вспомнив, как поджигала в четвертом классе эти дорожки, похожие на пыль, свалявшуюся под тротуаром. Это было совсем недавно. И между той Катрин и этой почти не было разницы.

Альберт вышел последним – высокий, прямой, широкоплечий и плоский. Даже вне занятий он выглядел экзотично – пучок дредов на голове, желтые штаны с мотней, широкая холщовая сумка с символом ОМ на боку.

– Сегодня полнолуние, ничего? – спросила Катрин.

– Наоборот, – загадочно улыбнулся Альберт, глядя прозрачными глазами.

Они прошли под одуряюще пахнувшим кустом сирени, вышли за решетку ограды. Катрин достала ключи и пискнула «Ниссаном Жуком», «жучком» городских джунглей. Выбрала его года два назад, когда стала генеральным директором ивент-агентства «Радость». Хотелось чего-то вроде джипа, но компактного и женского, без распальцовки. Цвета машинка была морской волны и до сих пор радовала, как экстерьером, так и функциональностью. Погружаясь в нее, Катрин чувствовала себя моллюском в раковине. Наслаждалась тем, как точно автомобиль подогнан под ее ожидания. Быстрый и современный, он мог казаться агрессивным, а мог – изящным. В каждой линии «Ниссана Жука» читалась независимость и гибкая сила.

– Ты какая-то напряженная, – взглянул на Катрин Альберт, пристегиваясь.

– Да? Заметно?

– А то! Как с Германом?

– Да никак.

Завела мотор и тихонько выехала на улицу через дублер по двору – и на Кутузовский.

– Играть лучше в спокойном состоянии, – предупредил Альберт.

– Я знаю. Поедем по третьему кольцу?

Катрин чувствовала после занятия какую-то зудящую неудовлетворенность. И в то же время была как пьяная, проезжающие машины пугали. Все из-за неудачной медитации.

– После ширшасаны шея болит, – въезжая в тоннель, Катрин покрутила головой. Никогда ей не нравились тоннели.

Альберт протянул руку и крепко вцепился в шею, пытаясь размять натянутые троссы и валики сухожилий под затылком Катрин.