Ученики продолжили переругиваться, и тут из лесу прилетел еще один залп. Опять два десятка стрел. Девятнадцать ударили по бревнам, одна засела в плече у одной из сестер-франкиек.
– Она ранила меня! Ваша ученица ранила меня! – красноволосая девушка кричала по весь голос.
– Хм, – старик задумался – А ты чувствуешь чистоту внутри себя?
– Чувствую? – красноволосая растерянно оглянулась, а в ее взгляде появился страх. – Она пропадает…
– Что ж, – старик важно поднял палец. – Тогда все правильно. Вы замерли под обстрелом врага, использующего артефактные стрелы, он уверенно поражает вас – так что не вижу ни одной причины, чтобы он остановился. А вы? Кстати, как тебе прозвище Пустышка?
– Не-е-е-ет! – красноволосая завыла, а ее сестра бросилась к ней, вливая свою чистоту.
– А вот это правильно, – оценил старик. – Если чистоты будет больше скверны, она не сможет выжечь ее дотла. Пустышка, будь благодарна и запомни: теперь твою сестру зовут Монашка. Кстати… – он обвел взглядом остальных. – Не хочу накаркать, но что-то мне подсказывает, что чем дальше, тем усерднее враг будет пытаться поразить именно живых, а не раненых. Вы же понимаете.
Я встряхнулся, прогоняя ступор. Глупое чувство, что мы на тренировке, когда можно отложить часть силы про запас, растаяло без следа. Это тренировка, но на ней можно и умереть. Думаю, старик давно придумал прозвище для первого трупа. Мертвец или Неудачник? Неважно.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: