Искусство взрывать

Повисла пауза, а потом я увидел, как звездочки второго игига, которого я до этого считал мастером невидимости, отпрыгнули вверх. До самого потолка и зависли так, будто прицепились к нему. И в этот момент я понял, кто передо мной. Некоторые команды были достаточно известны, чтобы узнать их по характерным признакам, даже если не увидишь вживую.

– Оборотень и Жаба? – сказал я.

Эта парочка устроила пару громких ограблений в Вене десять лет назад, потом пропала и вот неожиданно всплыла в моем обучающем сне.

– Я не Жаба, я Принцесса-Лягушка, – игиг на потолке отменил невидимость, и я смог рассмотреть своих соперников живую.

Оборотень выглядел как оборотень. Под два метра, крупный, мохнатый, на руках закреплен портативный огнемет и второй наруч, судя по форме, со скрытым внутри клинком. Да уж, хорош бы я был, прыгнув на такую махину. Он бы скрутил меня в миг или, что более вероятно, оглушил, а потом проткнул бы, как бабочку.

Жаба же выглядела как человек. Девушка, молодая, лет двадцати. Прилипшая спиной к потолку, бывает… Ее лицо было скрыто за плоской зеленой маской – не стандартная, явно ручной работы – но ее все равно можно было бы назвать красивой, если бы не уродливые язвы по центру ладоней. И из одной из них торчал длиннющий, метров пять, язык, который касался плеча оборотня.

– Значит, слухи не врут? – спросил я. – Ты можешь спрятать все, до чего дотронешься?

Кажется, теперь я понял, как эти двое меня обнаружили. Точнее конкретных вариантов могло быть сколько угодно, но я понял сам принцип. Жаба касается сервера наблюдения, и все связанные с ним камеры становятся невидимыми. Возможно, я даже видел их звездочки на доме, но понять, что это именно они, было уже невозможно. Красиво вышло!

– Скорее незаметным, но для обычных людей разницы нет, – Жаба тем временем пожала плечами, что, учитывая ее позу, было довольно непросто.

Я же все это время раздумывал над новым раскладом сил. Итак, против меня оказались не случайные слабаки, а сработанная команда, причем с весьма неприятным набором искр.

– Так что, будешь сопротивляться или сдашься? – Оборотень смерил меня своими маленькими красными глазками. Возможно, кого-то это могло и испугать, но, по-моему, Курильщик смотрелся гораздо опаснее. И неприятнее.

– Боюсь, тогда я не сдам зачет, – честно признался я.

Внутри меня жила надежда, что после одного из таких мини-экзаменов мое обучение просто закончится. Я перестану видеть сны о прошлой жизни, перестану мучиться с Курильщиком и смогу, наконец, избавиться от этой ноши. И для этого надо было просто пройти курс до конца.

– Тогда продолжим! – проревел Оборотень, и в тот же миг Жаба снова спрятала его в невидимости.

Амбал бросился на меня, ступая при этом словно кошка – если бы не звездочки, даже с учетом тренировок я мог бы его упустить. Я же выхватил пистолет и разрядил обойму. Всего пять патронов, но зато каждый двенадцатого калибра. Как и ожидалась, шкура Оборотня легко справилась и с пробивающим, и с останавливающим эффектом. Но я и не рассчитывал остановить такую махину.

Ему досталась одна пуля, четыре отправились в Жабу – та увернулась. Игиги-ловкачи – сущая головная боль. Но я не останавливался, и вслед за пулями отправились гранаты. Ослабленные, специально для боя в помещении, чтобы уже на расстоянии в три метра мой доспех смог бы их выдержать. Первая, вторая, третья – почти весь мой запас. Увы, Жаба оказалась не просто более ловкой, у нее была разогнана и скорость восприятия. Поэтому, оценив мой уровень, она перестала уворачиваться, а просто поймала гранаты языком из второй ладони и бросила их обратно.

Две видимых, одна невидимая.

Это была бы неплохая ловушка для обычного противника. Взрыв, который он не сможет заметить. Но для меня сияли звездочками все гранаты, даже сжатая в языке. Три, два… Я считал время до взрыва. И когда Жаба уже хотела было отпустить последнюю гранату, я активировал ее на секунду раньше.

Да, я не хотел использовать свою искру, но надо было побеждать, чтобы закончить сны. И да, я не тренировался, но с моей силой я не сомневался ни секунды, что взрыв получится. Вот что-что, а они меня никогда не подводили. Так и вышло. Я только коснулся звездочки гранаты и добавил ей стабильности, и тут же яркая вспышка оторвала кусок правого языка Жабы. Вышло довольно близко от меня и могло бы закончиться парой травм, но я же не просто так замедлил Оборотня первым выстрелом, подгадывая момент.

За мгновение до взрыва его туша снесла меня с места, а все осколки и взрывная волна достались его спине. В итоге мы ускорились еще больше, а мне только и оставалось, что чуть-чуть подтолкнуть своего спасителя, чтобы избавиться от его хватки. Больше она была не нужна.

Первый раунд остался за мной, но тело побаливало. Даже во сне. А еще взрывы повредили крышу, и теперь внутрь стал заливать все тот же надоевший дождь.

– Отступай, сюда едет «Защита», – наушник выплюнул предупреждение Курильщика.

Кажется, довести это задание до конца у меня так и не получится.

– Ну, может быть, в другой раз… – я попрощался с Оборотнем и Жабой, которые снова стали видимыми и провожали меня злыми взглядами.

Но при этом не спешили нападать. Жаба зажимала свободной рукой кровоточащую ладонь – ту самую, где я оторвал ей кончик языка, Оборотень просто хмурился. Пожалуй… Не знаю, как Курильщик, а я за этот бой присужу себе победу по очкам.

Я вышел на улицу, дождь уже привычно ударил по лицу… А потом сон закончился. Впервые за три года раньше, чем закончился дождь. Похоже, или тьма, или Курильщик, а может, и оба сразу тоже решили, что я победил. На лице появилась улыбка.

* * *

С того дня моя жизнь немного изменилась.

Полностью пропали сны о прошлом Пожарского, тренировки же Курильщика, наоборот, стали проходить каждую ночь. Но появилось важное отличие: если я справлялся с заданием, то сон заканчивался. И дальше я уже мог провалиться в такую легкую и приятную тьму самой обычной ночи самого обычного человека.

Тогда же у меня, наконец, появился спутниковый интернет. Настроив тарелку, я обеспечил себе доступ ко всем интересующим меня темам. И хоть я продолжал наслаждаться своей тихой и спокойной жизнью, заодно я изучал этот мир, у которого, как оказалось, была еще одна, ранее скрытая от меня, сторона. Осколки тьмы. Тема, которая меня по понятной причине очень сильно заинтересовала, но в которой было уж слишком много домыслов и предположений.

Для начала факты, их оказалось немного. Первый. В четырех точках мира есть огромные области, словно скрытые вечным черным туманом. Одна в районе Прибалтики, меньше чем в сотне километров от Санкт-Петербурга. Вторая накрыла север Африки – как я для себя отметил, почти точно пройдясь по границам древнего Карфагена. Третья расположилась на западе Северной Америки, там, где раньше была Калифорния. И последняя – в районе Персидского залива, где все когда-то и началось.

Второй гарантированный факт: известно точное время появления каждого осколка тьмы. И каждая из этих дат приходится на первые несколько лет после появления первых игигов. Третий факт – вещи, которые порой притаскивают разные смельчаки из осколков, обладают необычными свойствами. Большая часть необычности, правда, заключается в том, что безобидные предметы становятся смертельными. Но есть и исключения вроде той же сыворотки, которой три года назад подлечили мои ребра после встречи с бандой Скарабея.

Удивительно, но один укол поставил меня на ноги всего за неделю, зарастив все трещины и переломы. Долго для тех, кто ожидал сказки, но почти мгновенно для того, кто в другой ситуации жил бы с опаской в три раза дольше, а полностью восстановился бы вообще только за полтора месяца. Увы, полезных вещей в осколках было не так много… Последнее же, что о них было точно известно – это прорывы.

Они случались раз в несколько лет. Визуально это выглядело словно жирная капля отделяется от общей массы и улетает в небеса. А потом возвращается оттуда, падая на любой город Земли и неся с собой смерть и разрушения. Потому что там теперь была не только тьма. В первые годы, говорят, это было даже не очень опасно. Живые мертвецы в Париже, желтый туман в Нью-Йорке… Но в последние десятилетия осколки раз за разом выпускали из своих недр только одно. Темных игигов, суперлюдей с черными глазами, которые не говорили, не слушали, а только разрушали все вокруг, пока их не остановят.

Каждый раз, когда читал о таких гостях, я словно чувствовал, будто однажды видел что-то подобное… Вот только этого не было. Разве что видело мое прошлое тело, а мне так и не досталось это воспоминание? Возможно… С этими мыслями я обычно переходил от фактов к теориям, связанным с осколками тьмы. Их было много. Конспирологи говорили про секретные эксперименты, физики и математики пытались построить рабочую теорию осколков, верующие пугали рассказами про наказание богов. Кстати, насчет последнего – с учетом некоторых доступных игигам способностей, я бы не исключал эту версию…

Лично мне больше нравилась одна легенда. С учетом того, что она пришла из мест, где появились первые игиги, в чем-то она казалась даже логичной. Это был миф о Тиамат, богине первобытного океана-хаоса, из которого родилось все живое. Какое-то время мир был прекрасен, но шли годы, и боги с людьми начали уж слишком сильно шуметь, и Тиамат это не понравилось. Тогда-то она и создала четырех драконов, которые должны были всех прибить. Именно их именами сейчас любят ругаться. А я, как читаю про них, не могу избавиться от воспоминаний о своем разговоре с тьмой. Кстати, вот еще одна причина считать, что именно так все и было.

Драконы отправились уничтожать мир, но боги не хотели терять все, что у них было. И тогда они собрали свои силы, кому что было не жалко, и отдали их одному смертному. Вернее, младшему богу, игигу, но для старших богов это было почти то же самое. И вот Мардук, так звали того парня, выполнил свое предназначение – победил сначала драконов, а потом и саму Тиамат, возвестив начало эпохи людей.

Теория об осколках тьмы строилась на этой легенде. То в одном чате, то в другом не проходило и часа, как кто-нибудь начинал рассказывать, будто еще в 1814 году вместе с первыми новыми игигами проснувшаяся Тиамат снова создала своих драконов. «Четыре дракона – тогда, четыре осколка – сейчас, какие еще нужны доказательства?» – вещали эти люди. А потом как самую великую тайну рассказывали, чем все закончилось. Люди не дали древней богине устроить свой вариант Великого потопа. Игиги объединились, убили драконов и закопали их тела. А черный туман – это будто бы Тьма, вырвавшаяся из сердец слуг Тиамат.

И вот на этом этапе я обычно терял интерес. Уж слишком поэтичная история получалась, чтобы продолжать в нее верить. Но шли дни, и я снова закапывался в интернет, чтобы в очередной раз прочитать эти слухи, чтобы попробовать найти что-нибудь новое. А еще мне иногда снилась девушка. Сначала я думал, что мое тело начало взрослеть, но новый сон по своей реалистичности больше походил на тренировки с Курильщиком, чем на то, что я видел по ночам, когда был подростком еще в прошлый раз. Девушка поднималась из озера тумана, увы, я не видел ее лица. Потом она что-то говорила, а я не слышал. И так раз за разом…

Так прошло еще три года. Несмотря на некоторые странности и навязчивые идеи, это оказалось прекрасное время. Была лишь одна серьезная попытка все испортить. Деду однажды пришла в голову безумная идея, что мне будет полезно походить в школу, но я нашел, как убедить его от нее отказаться. Просто пообещал через неделю сдать ему весь материал за первый год на отлично. И сдал. Потом еще за один и еще… В итоге я остался свободен в отличие от соседских детей, которые каждое утро проходили мимо нашего дома к ближайшей школе.

Шли делать вид, что будут учиться, и общаться с теми, на кого им плевать. И почему я так на них злюсь? Не могу поверить в искренность после того, как просмотрел воспоминания бывшего Пожарского? И почему они меня так зацепили? Не знаю. Мерзкое было зрелище… Впрочем, было в них и хорошее – благодаря ним я сумел понять, кого можно считать «своими». Дед, Ксюша – эти двое ведь на самом деле стали моей новой семьей. Настоящей.

– У тебя завтра день рождения, – из окна высунулась заспанная рожица моей младшей сестренки.

– Доброе утро, – ответил я и улыбнулся. Мы порой вот так болтали невпопад, прекрасно при этом понимая друг друга.

– А ты смотрел ролик, как Морана победила бандита, который превращался в Гидру? Она его сжигает, а он только растет, на пару кварталов разбух, а у нее такое платье красивое… – Ксюша болтала, сверкая широко раскрытыми глазами. Да, даже она не избежала общего увлечения игигами, особенно такими модными, как одна из сильнейших представителей русской «Защиты». Интересно, кого она защищала в Казани в тот раз? Впрочем, а мне какая разница?

Я старался лишний раз не думать обо всем необычном, словно надеясь, что бездна, которой не смотрят в глаза, никогда не посмотрит в ответ.

– Ничего себе! – впрочем, для сестры я попробовал изобразить восторг, не очень удачно. Та сразу все поняла, она всегда все про меня понимает.

– А я тебе торт сделала, – выпалила Ксюша, и только сейчас я заметил, что у нее в волосах пятна муки. – Из блинов и со сгущенкой.

Это был удар ниже пояса. Во-первых, это безумно прекрасный вкус, который я могу представить в любое время дня и ночи. А во-вторых, сами блины. Моя величайшая слабость. Я столько раз пытался приготовить их в кофейне у деда. И каждый раз, словно решив, будто я собираю какой-то технарский артефакт, вмешивалась моя искра. И блины сгорали, кисли, сворачивались, стоило мне смешать больше пары ингредиентов.

Ксюша знала об этом и в любой непонятной ситуации пекла блины. То, что было выше меня во всем этом новом мире. А вот дед не знал, по крайней мере, я старался, чтобы все проявления моей искры проходили мимо него. И так он с каждым месяцем словно все внимательнее и внимательнее присматривался ко мне.

– Ну что, идешь? Чайник я тоже поставила, – Ксюша исчезла в окне, зная, что ей я никогда не откажу.