Переплетение

– Доброе утро! – бодро ответила она, и излучая свет своей улыбкой, уточнила, – Мой напарник Иван порезался на кухне, поэтому я его подменю. Ваш заказ готов? – наконец спросила она.

Ян в безмолвии уставился на неё, как на маленький проблеск света во всём этом мрачном дремучем лесу, он попытался вспомнить, кто и когда ему последний раз желал доброго утра, хоть это и требуется от обслуживающего персонала в обязательном порядке, это выполняют единицы, даже не справляясь уже с такой маленькой обязанностью.

– Молодой человек, вы с нами? – шутливо спросила она.

– Да-да, доброе утро – словно выйдя из транса, ответил он. – Заказ готов, да. Мне чашку кофе и шоколадный чизкейк, пожалуйста. – девушка внимательно всё записывала на белый листочек в её ладони. – А ещё попрошу добавить в кофе 50 грамм… – и на этом он будто забыл заученный текст, но быстро опомнившись, поправился – Ой, нет, не надо, спасибо. На этом пока всё.

– Ваш заказ будет готов через 5 минут. Если что-то вспомните, позвените в колокольчик, и не успеете заметить, как я буду уже перед вами – улыбнувшись ответила она, глядя прямо в глаза Яну.

– Хорошо – впервые за долгое время на его лице появилась улыбка, как будто штукатурка посыпалась с его физиономии, которая делала лицо хмурым и без эмоций. – Буду иметь в виду.

Она развернулась и пошла быстрым шагом в сторону кухни.

И как только её не стало возле стола, на Яна нахлынул поток мыслей, не дававший ему покоя до конца дня. Ведь ей удалось пробудить в нём тепло, что не удавалось уже никому достаточно долгое время. Вероятно, последние лучики света потухли в нём после успеха с рукописью. Да, с тех пор он очень редко улыбался, а искренне – ни разу.

«Всё таки умирать не время» – подумал он.

– Ваш заказ – словно из неоткуда явилась официантка.

– Спасибо – произнёс Ян, едва опомнившись от своих мыслей.

И снова она покинула его. Он словно испытал одиночество и разлуку с близким для него человеком, хоть и видел эту подобную ангелу, девушку, которая заставила его улыбнуться.

Он достал свой ноутбук и продолжил печатать новый роман.

Даже сложно представить, как ему сложно жилось в этом мире, его обострённое чувство приближения чего-то мрачного всегда преследовало его, но бежать от этого он не собирался. Ян чувствовал себя так, будто он срывается с края пропасти вниз снова и снова, но каким-то образом из состояния невесомости он возвращался на тот же край, при этом не имея крыльев за спиной, которые могли бы его возносить. Так что же ему не позволяло упасть и разбиться, он и сам пока не мог понять до конца. Одним из его предположений было то, что он не выполнил своего предназначения, а пока он этого не сделает, Вселенная не возместит ему утрат на пути странствий по глубинам и закоулкам своей души, своего внутреннего Мира, сплошного лабиринта, имеющего множество входов и выходов, препятствий и искушений, пороков и заблуждений.

Обратив внимание на мир за окном, он понял, что просидел здесь уже около 8 часов, об этом говорило уже чувство отвращения от выпитого кофе, при виде пустой чашки, неизвестно какой по счёту, а также свет фонарей на улице, потому что с небес лучи уже спрятались от людей. «Может даже они понимают, насколько мы все ужасны и плохи?» – подумал снова он, и, убрав ноутбук в сумку, застегнул её.

Он бросил взгляд на барную стойку в надежде увидеть ту самую девушку, которая обслуживала его, по крайней мере, начинала, ведь дальше он уже не обращал внимания ни на кого. Но к его огромному сожалению её нигде не было.

– Растворилась и она – произнёс он, думая, что сказал про себя.

– Вы уже уходите? – с приближением шагов он услышал голос из-за спины.

Он повернул голову и улыбка сама образовалась на его лице, хотя было чувство, что он её удерживал в клетке.

– Да, пора домой. На сегодня я перевыполнил свой план, и спасибо вам за это.

– Ой, ну что вы, я просто делала свою работу, вы свою – сверкнув белоснежной улыбкой, ответила она, – До свидания.

– До свидания – сказал он, но не хотел подниматься с места и выходить вновь в этот рушившийся на глазах мирок, начинённый паразитами, в лице людей. – До свидания – тихо повторил он, глядя в окно.

«А чего ты ещё хотел, разве ты можешь рассчитывать на что-то большее со своей чернью внутри?» – зазвучал голос в его голове. Но он поспешил достать портсигар и вынуть из него сигарету. Выдохнув первый пучок затянутого в себя серого облака, он понял, что даже это облачко сливается с окружающей массой. Ян уже не хотел ни за чем наблюдать, просто хотел поскорее вернуться домой, в тепло, в одиночество, в его крепость, огороженную от всего, что преследует его на воле. Подойдя к дороге, он увидел припаркованное такси на обочине, сразу же поспешил к нему.

Ян подошёл и постучал в окно:

– Извините, вы свободны?

– Что надо? – недовольным голосом пробубнил водитель.

– Шоссе Мирное, д. 13, подбросите?

– Садись, поехали. – вновь в ответ на спокойное обращение Яна ответил таксист, словно самообладание и спокойствие Яна его больше и больше раздражало.

Спустя полчаса такси подъезжало к дому Яна, свет не горел ни в одном из окон.

Зайдя в вестибюль, он обнаружил мёртвую тишину и пустоту, почувствовал одиночество. И ему стало легче от того, что за ним никто не наблюдает, наконец-то он один. Ян решил, что все спят и сразу же, раздевшись, прошёл в рабочий кабинет. Там его ждал винный шкафчик. Он достал тамблер и наполнил его высокосортным ирландским виски, осушил его одним глотком и почувствовал, как голоса в голове стихают и размываются по стенкам безграничного сознания и превращаются в бессознательное. Второй стакан заставил уже присесть его в кресло и зажечь настольную лампу. Нащупав в кармане ключ, он вставил его в замок ящика и повернул.

ГЛАВА II

Ян открыл глаза и понял, что уснул он у себя в кабинете на диване, он даже не припоминал, что записал вчера в блокнот, но от этих мыслей он ощутил волнение, обволакивающее всё нутро, которое не позволяло просто взять и заглянуть в блокнот, отсрачивающее неизбежное.

– Доброе утро, папочка – услышал он в двери.

– Доброе, моя милая – немедля ответил он – иди ко мне, я тебя обниму.

– А почему ты не пришёл спать к нам с мамочкой? – сидя у него на коленях, спросила Элли.

Не зная, что ответить, он воспользовался универсальным родительским аргументом:

– Я вчера очень сильно устал от работы и поздно закончил дела, поэтому решил вас не будить.

– А мы тебя ждали – протянула она, – и я даже пыталась не уснуть, дожидаясь тебя, а мама всё равно пела мне колыбельную.

Он прочувствовал её тоску и ему стало жаль её, но Ян ничего не мог с собой поделать. «Их лучше беречь от своей сущности, хоть они и пытаются меня спасти, сами того не подозревая» – единственное о чём он подумал.

– Я тоже очень хотел успеть до того, как вы уже будете спать, но не у меня не вышло – сказал он, и тут же подумал о том, когда он вообще успевал и когда просыпался раньше них.

– Мне всегда не хватает тебя, папочка – с печалью в голоске откликнулась она.

– Милая, но я всё делаю для тебя и мамы, чтоб было как лучше – подчеркнул он, осознавая, что это воплощение искренности и непорочности не поймёт его. По крайней мере пока.

– Ну, пойдём завтракать, но я сначала зайду умыться, а ты побегай к маме – сказал он, обнимая её, как в последний раз.

Маленький солнечный зайчик упрыгал вниз, на кухню, а Ян встал и ощутил тяжесть, так называемый похмельный синдром, который развился у него уже от слишком частого употребления крепких напитков и мыслительных процессов, которые не оставляли его ни на секунду, пока он трезв. Не оставляли его сознательное, но и бессознательное, о чём говорили его записки в блокноте, которые он не решался прочесть. Им обладало чувство вины перед дочкой и Инессой, но он всё обосновывал своим предназначением.

Входя на кухню он ощутил приятный аромат выпечки и кофе, Инесса стояла к нему спиной и была увлечена приготовлением чего-то ещё. Хоть на кухне и царила атмосфера уюта и тепла, здесь они были в полном сборе, но он ощутил нежелание завтракать, при этом ощущая голод. Голод, который был его мотиватором с самого начала, его двигателем, как это и принято считать среди людей творческих. Ведь в прямом и в переносном смысле голод толкает нас развиваться, совершенствоваться, чтоб прокормить себя, приготовить что-то незаурядное и необычное, что будет вдохновлять других…

Жизнь – это лишь попытка отсрочить смерть, а смерть – это продолжение иной жизни.

Он подошёл сзади к Инессе и поцеловал её в шею, объяв плечи своими руками:

– Доброе утро, милая – шёпотом произнёс он.

– Доброе утро – произнесла она, замерев, как статуя от поцелуя.

Они сели за стол и вновь настала тишина. У Яна помутнело в глазах и на секунду ему показалось, что рядом никого нет, а в доме жутко холодно, что его передёрнуло, но он оправился от этих ощущений, и перед ним всё стало так, как было. Он принялся завтракать омлетом с беконом, правда не смог доесть свою порцию до того, как снова поспешил покинуть дом, чтоб поработать.