Игра в ящик

– Не за что. Коньяк за тобой.

– Да не вопрос.

Я зашел в ньюс-рум. Люба с очередным участником шоу что-то рассматривала в компе. Через пару часов им надо было ехать снимать выставку.

– Эй, а где все?

– Марина на Правительстве, Ваня на сгоревшем телятнике. Лена с заказухи еще не вернулась, – Люба оторвалась от компьютера.

– А Настя?

– Так она же в отгуле.

– Во память. Вчера же заявление подписывал. А Иван давно уехал?

– Нет, где-то час назад. Машин не было. Один водитель болеет, один с директором в Москве.

Вот так всегда. Что-то взорвется, так под рукой ни журналистов, ни операторов, ни водителей. Хорошая съемка всегда не вовремя. Но делать что-то надо.

– А что такое “заказуха”? – подал голос участник шоу.

– Заказуха – это заказные съемки. Сюжет на коммерческой основе. За деньги то есть, – Люба произносила слова чуть нараспев, как будто объясняя очевидные вещи малым детям. По идее, так оно и было.

– А еще заказуха, – вмешался и я, – это заказное убийство. Такая вот игра слов. Каламбур жизни. Значит так, Люба. Выставки снимать – это конечно хорошо. Но трупы важнее. Надо быстро на Достоевского ехать. Там их сразу два.

– А проектом я когда буду заниматься?

– Успеешь до выставки обернуться.

– А ты не хочешь совместить неприятное с бесполезным? – Люба кивнула на реалиста. Коля, полноватый парень в круглых очках, смотрел на нас слегка удивленно. Мы с Любой называли его Пьером Безуховым. С самого начала было ясно, что никаких журналистских способностей у него нет. Безухов учился на юриста, а по ночам диджействовал в одном из клубов. Но – колоритная внешность – смесь апломба и юношеской неуверенности, да еще и обаяние увальня решили дело. Пьер был нужен для зрительской порки.

– Я думаю, там ты-то не справишься, не то что он.

– Почему это я не справлюсь? – вмешался Пьер. – Я, в конце концов, будущий юрист.

– Кстати, – добавила Люба. – Зря мы спорим. Машин все равно нет. Пока приедет, трупы ваши уже увезут.

– Не увезут. На моей доедем. Кассету только не забудьте.

Безухова из-за его габаритов пришлось сажать на переднее сиденье. Сзади между двумя операторами (к удовольствию последних) поместилась Люба. Я решил, что Пьер должен снять сюжет сам. Все равно его роль невелика. Главное – картинка. Писать текст все равно мне. Зато Любе для шоу материал обеспечен. На ходу я давал инструкции диджею-юристу.

– Смотри, место убийства, скорее всего, будет оцеплено. То есть менты могут нас туда не пускать. Сразу подходите с оператором как можно ближе. Кто-то вас останавливает. Ты сразу начинай качать права – дескать, по закону о СМИ мы имеем право снимать в специально охраняемых местах. Твоя задача – отвлечь внимание от оператора.

– Да, про закон я им расскажу, я же юрист. Как раз вчера читал сей документ. Но ведь у меня пока нет журналистского удостоверения.

– Усы и хвост – твой документ. Главное напор. Когда еще догадаются спросить. А ты в это время зубы заговаривай. Оператор камеру будет держать на плече, как будто просто так ее носит. А сам потихоньку все снимет. Ну а потом уж твое дело – договориться об интервью. Про версии только не спрашивай, менты не больше тебя знают. Главное фабула: когда убили, из чего предположительно стреляли, есть ли очевидцы, был убийца один или несколько, на машине или без, ну, и так далее. Понял?

– Да чего уж непонятного.

– Ну, смотри. Я буду рядом, если что. Но здесь все по-взрослому. Твоя предшественница тут на съемках такое отмочила…

Место убийства мы заметили издалека – по нескольким милицейским машинам и толпе зевак. Конкурентов, вроде, не было. Безухов беспечно развалился в кресле и взирал на приближающееся место преступления как-то сонно. Люба же приподнялась на заднем сиденье, тонкие стенки ее носа раздувались, как у боксера перед важным боем. Я тоже чувствовал возбуждение. На трупы, а тем более на двойное убийство, я не ездил давно.

Я припарковал машину, заехав на газон. Оцепления не было. Просто много людей в форме стояли, курили, ходили, переговаривались или звонили по мобильным телефонам. Зевак было еще больше, многие фотографировали на мобильные телефоны, но никто не решался подойти к трупам ближе, чем на двадцать метров. Криминалист, присев на корточки, осматривал кусок асфальта рядом с расстрелянным джипом: искал гильзы. Другой фотографировал трупы. Неподалеку прохаживался кинолог с собакой. Овчарка поджала хвост и время от времени виновато посматривала на хозяина. Тогда кинолог успокаивающе трогал псину между ушей. Ясно, что собака здесь больше для проформы. Следы давно затоптали, да и толку от них – киллер, как правило, покидает место преступления на машине.

Штативы оставили в багажнике. Снимать сейчас можно только с плеча. Главное – скорость. Но Безухов этого в моих наставлениях, видимо, не услышал и плелся позади операторов. Я подтолкнул его в спину.

– Вперед, вперед иди. Ты тут главный.

Наше появление не осталось незамеченным. На границе между ментами и зеваками группу остановил усатый майор со вздернутым носом и взглядом брошенного хозяином бультерьера. На Безухова с оператором (второй поотстал, чтобы заснять сценку для шоу) он уставился, как Цербер на Орфея.

– Куда?

– Мы, эээ, на съемки.