Тайный враг

Кузнец сжал кулаки, незаметно покосился на меч и сипло спросил:

– И как тебе это удалось?

– Когда ты решил меня сжечь, я был еще жив. Я видел и понимал, что ты делаешь, но ничего не мог сказать. Вспомни сам. Пес почуял, что я жив, и не захотел меня бросить.

– Что было потом?

– Пес оттащил меня в лужу. А после того, как огонь потух, он помог мне доползти до источника трех ключей. Вода Гиблого места спасла меня, и раны мои затянулись.

Вакар подозрительно прищурился и сказал:

– Но у тебя должны остаться шрамы.

Охотник молча откинул плащ и задрал охотничью куртку. Кузнец и Ставр уставились на его бок, покрытый рубцами. Выждав несколько секунд, охотник спокойно спросил:

– Этого доказательства тебе достаточно?

– Да, – выдохнул кузнец.

Охотник опустил куртку. Вакар тяжело опустился на лавку. Взъерошил широкими пятернями свои серебристо-ржавые волосы.

– Если все было так, как ты говоришь, то я перед тобой виноват, – сказал он глуховатым, неуверенным голосом.

– Я не держу на тебя зла, кузнец, – спокойно ответил охотник.

Ставр, до сих пор молча переводивший взгляд с кузнеца на охотника и обратно, прервал молчание и взволнованно произнес:

– Объясните мне – что все это значит?

– Сказать ему? – поинтересовался у охотника Вакар.

Тот кивнул. Кузнец повернулся к молодому ходоку и сказал:

– Человек, которого ты привел, вовсе не охотник.

– Как не охотник? А кто?

– Его зовут Глеб Первоход. И он ходок.

Парень перевел взгляд на своего спутника и захлопал глазами.

– Ты… Ты в самом деле Первоход?

Глеб кивнул:

– Да.

– Но… – Голос Ставра дрогнул. – Но этого не может быть! Старые ходоки рассказывали, что Первоход сгинул в чащобе!

– Я тоже так думал, – прогудел кузнец. – Но, как видишь, Первоход жив. – Еще несколько секунд Вакар сидел молча, потом вдруг вскочил с лавки, шагнул к Глебу и крепко его обнял. – Леший тебя побери, парень! – проговорил он растроганно. – Леший тебя побери!

– Ну-ну, – засмеялся Глеб и похлопал кузнеца по спине. – Я тоже рад тебя видеть, старина.

Кузнец отпрянул от гостя, отвернулся и вытер рукою мокрые глаза.

– Леший… – повторил он. – Развел сопли, как девчонка… – Он снова взглянул на Глеба. – Выпьешь олуса? Он у меня знатный. Из ячменя, хмеля и степной полыни.

– Можно, – кивнул Глеб. – Ставр, ты как?

– Я тоже не против, – ответил парень.

– Садитесь за стол, а я принесу кувшин, – распорядился Вакар.

Вскоре все трое сидели за столом и пили хмельной олус, заедая его вяленой рыбой и солеными сухарями. Кузнец пил меньше всех, он, казалось, все еще пребывает в глубоком раздумье. Время от времени Вакар бросал на Глеба быстрые, внимательные взгляды и тут же снова отводил глаза.

Глеб, потягивая терпкий олус, вкратце рассказал кузнецу о своем охотничьем житии-бытии, затем сказал:

– Вакар, когда мы виделись в последний раз, ты обещал мне кое-что сделать.

Кузнец отхлебнул олуса, вытер рот ладонью и сказал:

– Я избавился от перевертня, Глеб.

– Как?

– Утопил его в болоте, как ты и сказал.

– А как насчет камня? Перед тем как сжечь меня, ты забрал у меня камень власти.

– Верно, забрал. – Вакар вздохнул. – Ты велел мне вернуть этот камень в Святилище нелюдей. Но я не сумел его найти.

– И где же камень теперь?

Вакар чуть прищурил свои светлые, глубоко посаженные глаза и ответил:

– В надежном месте.

– Ты отдашь его мне?

Кузнец промолчал, словно не услышал вопроса Глеба.

– А что это такое – камень власти? – поинтересовался, уплетая рыбу, Ставр.

Глеб отхлебнул из кружки, облизнул мокрые губы, покосился на парня и сказал:

– Два года назад я вынул этот камень из священной плиты, расположенной в самом сердце Гиблого места. Вынув его, я сорвал печать, которой несколько сотен лет назад жрецы-нелюди скрепили вход в бездну, и выпустил наружу странный туман. Туман этот породил призрачных тварей.

– Я помню эту историю, – сказал Ставр. – Но я не знал, что это сделал ты.