– Я попробую в другую сторону, может, если идти обратно, то получится выйти?
– Если тебе так хочется, – профессор с той же полуулыбкой приглашающе указал на коридор за моей спиной. Я развернулся и пошёл в обратном направлении.
– Ну, что, убедился? – Персонс всё так же сидел у стены и рассматривал меня с полуулыбкой. – Я же говорю, мы в кольце.
– Но как из него выбраться?
– Не знаю, – профессор пожал плечами, пододвинул к себе помятые листы и начал их аккуратно разравнивать. – Надо ждать, что нас спасут.
– А если не спасут?
Профессор снова посмотрел на меня, он был серьёзен.
– Спасут, – и в подтверждение своих слов Персонс кивнул. – Сам подумай, куда они денутся. Я известный профессор, руководитель кафедры алхимии. Потеря такого кадра очень дорого обойдётся нашему университету. Ну и, как я слышал, ты тоже парень не промах, изобрёл панель как её там…
– Панель Кроана.
– Неважно, – отмахнулся профессор, – важно то, что ты тоже определённую ценность имеешь. Если уж за тебя сам Пошкин впрягся, то университет не должен допустить пропажи такого самородка. Не удивляйся, я конечно знаю, что Пошкин требовал оставить тебя в университете. Только почему он так поступил, не понимаю.
– Мы с его дочерью долго работали в лавке Алвинов, я был у них в гостях несколько раз. Мне кажется, из-за этого.
– А, вот оно что, – профессор кивнул, в его взгляде появилась лёгкая заинтересованность, – это многое объясняет. Потому что та причина, которую озвучил Пошкин, была ну слишком натянутой – какое-то соглашение с университетом, которое он грозился разорвать. Если бы даже он и заключил соглашение с нами, то уж студенту первого курса в нём было не место. Без обид.
Я пожал плечами и сел напротив профессора.
– А эмоциональная привязанность, – продолжал профессор, – вполне достойная причина такого поведения.
Персонс замолчал. Я тоже не знал, что говорить. Рассказать ему о том, что мы застряли из-за меня? Страшно, вдруг он опять впадёт в ярость. Но из нас двоих он умнее и опытнее, может быть, он подскажет решение, если узнает, как мы сюда попали. Но что я сделал? Я написал элементарную руну энергией из какого-то нового источника. Что это за источник? Он не был похож ни на один из источников, которые мы сейчас использовали. Надо попробовать снова обратиться к той энергии. А вдруг это обращение разрушит наше кольцо и мы окажемся непонятно где? Всё-таки, нужно всё рассказать Персонсу, без него мне не справиться.
Я поднял глаза на профессора и осёкся, мужчина всё это время пристально рассматривал меня.
– Ти, – опередил меня Персонс, – хочу сказать, что у меня лично к тебе никаких претензий нет.
Профессор замолчал, было видно, что эти слова давались ему очень тяжело. Я не издавал ни звука, застыл и даже старался дышать потише.
– Просто понимаешь, – продолжил мужчина, – не уверен, что мы отсюда выберемся. Мне хочется, чтобы ты знал. Ты должен знать. Ты в общем-то молодец. Сначала мне рассказали, что в лавке Оскара появился очень талантливый подмастерье из Керита. Я был уверен, что это было сказано для хорошей рекламы. Керитовец не только работает, но ещё и приносит пользу, эта новость резко выбивалась из обычного информационного потока и хорошо привлекала новых клиентов. Потом мне предложили пригласить тебя на открытый урок, но я позвал Оскара Алвина. Я был уверен, что именно хозяин лавки был автором всех ваших изобретений. Скажу сразу, я поступил очень нехорошо с Алвином и позволил аудитории поднять его на смех, а ведь он уже тогда видел успех растворимых порошков, когда мы всё ещё были уверены в непоколебимости зельеварения.
Мужчина перевёл взгляд на мои уши и продолжил:
– Мне тяжело общаться с эльфийцами, так сложилось. Ты тоже из их расы, потому я был сильно недоволен, что ты оказался в первой группе. Как правило, я заставляю всех эльфийцев перевестись в другую группу, которую я не веду. Но ты оказался крепким орешком.
Персонс усмехнулся и сел немного расслабленней, я улыбнулся в ответ и тоже уселся поудобнее.
– Я никогда не думал, что можно выдержать такую травлю. Иногда я сам себя не узнавал, насколько я мог быть придирчивым. Ты действительно силён в алхимии, признаю это. На моём курсе тебе давно пора на третий курс, если не выше. Меня жутко злило, что ты не давал мне и повода снизить оценку, поэтому и были склянки с другой метрической системой, испачканные порошком колбы, неровные коврики. И всё равно ты умудрялся в четверти выйти на три балла, но тут удачно произошёл инцидент с отравлением и я конечно же не преминул им воспользоваться. Ты должен был вылететь из университета, как многие другие эльфийцы до тебя. Но и тут ты меня обыграл. Скажи, что ты такого пообещал Немолову, что он ради тебя одного организовал этот концерт с комиссией? Я планировал утопить тебя и на ней, но тут за тебя попросил Пошкин. А потом ты мне не дал и шанса со своими абсолютно корректными ответами.
Последние слова Персонс произнёс с чёткой дикцией, немного помолчал и продолжил:
– И скажу так, после комиссии я просто не знал, как поступить. С одной стороны, в моей группе находился эльфиец, а это лично для меня недопустимо. С другой стороны, ты на голову выше всех первокурсников и спокойно можешь дать фору третьему курсу. Что делать, Ти?
– Может, – робко произнёс я, – мне на уши какие-нибудь помпоны надеть?
Профессор округлил глаза и через секунду громко, отрывисто засмеялся.
– Помпоны, – мужчина никак не мог остановиться, – на уши, мохнатые, или лучше звёздочки с новогодним дождиком, чтобы ещё тряслись так…
Смех был больше похож на истерику, как будто Персонс смеялся и из него что-то выходило, что-то давно его держащее. Он говорил и смеялся, потом замолкал, смотрел на мои уши и снова хохотал.
– Ох, – выдохнул мужчина, вытер выступившие слёзы, – ну ты тоже скажешь, помпоны, хах, фух, надо выдохнуть, нельзя столько смеяться. Так, фух. Ладно. Ну, с ушами разобрались. Хорошая идея, хочу сказать! Но чтобы её сделать, осталось отсюда выбраться, а это крайне маловероятно.
– Но вы говорили, что нас найдут…
– Да, говорил, – перебил меня мужчина, улыбка сошла с его лица, он снова стал серьёзным, – но это было скорее для самоуспокоения. Нас отсюда только Серов сможет вытащить, а он стал уже совсем плох. Думаю, Юрий Юрьевич даже не поймёт, что от него хотят. А кроме него никто и не сможет догадаться, что мы здесь. Проход в кафе как работал, так и работает, это только мы с тобой попали в этот замкнутый тор. И я не пойму, как такое могло произойти.
– Это из-за меня, наверное, – как же страшно было эти слова произносить! Я ожидал, что Персонс сейчас взорвётся, будет меня ругать за опрометчивость, но я ошибался. Мужчина молча и спокойно смотрел на меня, ожидая продолжения. И я продолжил:
– Николай Семёнович, я сейчас тренируюсь с рунами второго курса и в обед выучил новую руну ощущения энергии. Руна довольно простая, я её сразу набрал в комнате кафе и активировал. Вы знали, что внизу где-то есть какой-то новый источник энергии? Я ни разу пока ничего похожего не видел. Может, вы знаете, что это может быть? Я почувствовал источник, его силу, мощь, спокойствие и строгость. И я активировал элементарную руну ветра с энергией этого источника. После этого стены кафе замерцали, ну а дальше вы знаете.
– Руну ветра, говоришь? – профессор задумчиво потёр лоб, – как же давно я её определение читал. Что там было… вроде вспомнил. Руна ветра – это руна направления, она показывает направление движения той энергии, которую в неё вливают, но не все энергии могут двигаться по направлению. Ну и результат тоже от энергии зависит. Я вот что думаю. Я только предполагаю, потому что извини, конечно, но твоё объяснение источника энергии никуда не годится. Что-то большое и строгое. Шкаф что ли? Он тоже большой и строгий. Думаю, тонкая структура кафе почувствовала воздействие и слегка сдвинула коридор в свёрнутом пространстве кафе. В итоге мы всё также в коридоре кафе, в одной его петле, но нас выбило из витков коридора. А чтобы огрызок не схлопнулся, начало и конец вырванной петли сомкнулись. Вот мы и оказались внутри этой белой баранки.
– То есть, если сдвинуть петлю назад, то мы сможем вернуться?
– Ну, если точно знать направление, объём приложенной энергии и сдвинуться точно в обратном направлении с точно той же силой, то да, возможно, наша петля вернётся в общую структуру. И ты, конечно же, точно помнишь, куда нужно сдвинуться и на какое расстояние, да?
– Нет, – погрустнел я, – не помню.
– Поэтому я предлагаю больше не двигать нас в свёртке в непонятном направлении, а просто дождаться возможной помощи.
– Но вы же сказали, что помощь не придёт…
– Ты видишь другое решение? – зыркнул на меня профессор. – Я – нет.
А у меня в голове щёлкнуло. Видеть решение! Может быть, не двигать нас в пространстве, а попробовать увидеть выход? Раз профессор говорил, что мы всё ещё в той свёртке, значит, внешние стены этого бублика выходили в наш двор.
– Николай Семёнович, – лучше свою догадку проверить с профессором Персонсом, – а как устроена здесь свёртка? Я правильно понимаю, что внешняя стена смотрит во двор?
– Ну, да, – кивнул Персонс, – если я правильно помню те записи Серова. Физически все комнаты находятся на одном уровне, только они разведены по логическим этажам. Ну или как-то так, я точно не помню. Но идею ты правильно уловил, внешняя стена у них смотрит во двор.
– А что, если попробовать найти стык, где наш коридор склеился, и выйти во двор через него?
– Как же ты его найдешь, – усмехнулся Персонс, но, увидев мой серьёзный взгляд, кашлянул и продолжил. – Ну, ладно, предположим, мы это можем сделать. Тогда мы можем расширить место стыка и через него выйти, да. Но как его расширить? Гипотетически можно использовать руну расталкивания, но она на энергии воздуха базируется, не думаю, что воздух сможет повлиять на стык.
– А если попробовать руну расталкивания активировать через тот источник, которым я запустил руну ветра?
– Ну, гипотетически, может и сработать. Предположительно. Но при открытии стыка коридор может разрушиться, и я даже не знаю, что с нами произойдёт в этом случае.
– А что нужно, чтобы коридор не схлопнулся? И как эту руну растаскивания активировать?
Профессор задумался, посмотрел в одну сторону коридора, потом в другую.