Проклятие старых могил

– Естественно, – спокойно отреагировал на выпад Макс. – Такие вещи всегда надо делать в здравом уме и твердой памяти.

– А без еды, значит, у вас с Федором ни ума, ни памяти, – губы у Жанны растянулись в улыбке.

– Слушайте, госпожа д'Арк! – воскликнул Макси-Кот. – Спешу напомнить, что мы с Фомой не англичане, а Франция не в опасности. Так чего ты с нами сражаешься?

– Потому что вы дураки! – Жанне самой уже стало смешно.

– Раз так, вернемся к нашим баранам, а вернее, к венкам. – И Макси-Кот вновь посмотрел на странную надпись.

Об оконное стекло что-то с силой ударилось. От неожиданности мы подскочили. Живем-то мы не на первом, а на десятом этаже, и случайный прохожий в окошко не постучит. Тем более что у нас за окном балкон. Сперва мы вообще ничего не сообразили. В стекло билось что-то огромное, черное. Мы просто впали в столбняк от ужаса.

– Ребята, «горький буревестник», – первым пришел в себя Макси-Кот.

– Это за венком! – крикнула Жанна и, схватив с крючка кухонное полотенце, накрыла его.

– Кар-р, – раздалось за окном.

Ворона исчезла. Макс, сорвавшись с места, резко повернул ручку балконной двери и дернул ее на себя.

– Куда? Спятил? В дом ведь влетит, – попытался остановить его я.

Но Кот уже вылетел на балкон.

– Успокойтесь, она испарилась! – прокричал он оттуда. – Ну прямо нигде нет.

Я добежал до Макса и начал теснить его обратно в квартиру.

– Пошли, пошли. А то вдруг она где-нибудь затаилась и сейчас опять прилетит.

– Мальчики, прошу вас, уйдите оттуда! – взмолилась Жанна.

Макс сдался. Я наконец запер балконную дверь и после этого перевел дух. Только сейчас я ощутил, как колотится сердце. И коленки почему-то подрагивали. Я посмотрел на остальных. Кот и Жанна тоже были бледны.

– Интересно, это та же самая? – опускаясь на табуретку, спросила Жанна.

– Которую из них ты имеешь в виду? – повернулся к ней я.

– А ты думаешь, там, на кладбище, их было две? – внимательно посмотрел на меня Макси-Кот.

– Я тебе что, орнитолог? – откликнулся я. – Знаешь, пока по выражениям лиц ворон различать еще не научился. Может, их было три, а может, одна и та же.

– Жуть какая-то, – зябко поежилась Жанна. – Знаете, мне казалось, еще немного, и она стекло пробьет.

– Всем казалось, – честно признался Макси-Кот. – Просто какой-то фильм ужасов. «Птицы» Хичкока.

– Вот-вот, – кивнула Жанна. И, снова поежившись, добавила: – Как она билась! Ну, понимаю еще, она бы сперва случайно в открытое окно залетела, а потом начала биться в стекла, чтобы на улицу вылететь. Но она билась, чтобы влететь. Вам это не кажется противоестественным?

– Кажется, – кивнул Макс. – У меня пока есть только одно нормальное объяснение. Что эта ворона – клептоманка. Она пролетала мимо, увидела, как блестит венок. Ну а дальше, как в басне Крылова. «От радости в зобу дыханье сперло». В общем, наш «горький буревестник», не разобравшись, что между ним и венком стекло, ринулся на добычу.

– Во всяком случае, стоило мне накинуть на венок полотенце, ворона немедленно смылась, – напомнила Жанна.

– Вот я и говорю, – кивнул Макси-Кот. – Ворона-клептоманка. Они, между прочим, часто реагируют на блестящее.

Жанна, приподняв полотенце, с сомнением оглядела венок:

– Конечно, блестит, но не так уж чтобы очень. Ваши ложки блестят сильнее. И чайник – тоже. А ворона на них даже внимания не обратила.

– На что она обращала внимание, мы не знаем, – возразил я.

– Как раз, по-моему, уже знаем, – сказал Макси-Кот. – Как только венок исчез из ее поля зрения, она смылась.

– Выходит, ее не любое блестящее привлекает, – тихо произнесла Жанна.

– А может, причина в другом и все гораздо проще? – в упор взглянул на меня Макси-Кот.

– Не понял, – пробормотал я.

– Фома, – продолжал мой друг, – ты или твои предки случайно не имеют привычки прикармливать на балконе птичек?

– Птичек? Прикармливать? – обалдел я.

Бывают, конечно, любители всяких кормушек, но это не мы.

– А может, кто из соседей этим балуется? – осведомился Макси-Кот.

– Чего не знаю, того не знаю, – признался я.

– Вот видите, – победоносно взглянул на нас Макс. – Если кто-нибудь из ваших соседей в определенное время насыпает, так сказать, пернатым друзьям корм, то вполне вероятно, эта психованная ворона просто проголодалась. А этаж перепутала. Вот и требовала у нас пожрать.

– Не похоже, – покачала головой Жанна. – Мы ведь ей ничего не дали, а она улетела.

– Вот именно, – вмешался я. – А ведь мы не гнали ее и не пугали.

– Пугали! – воскликнул Макс и потеребил кончик острого длинного носа. – Это у нас от нее душа в пятки ушла.

– А мне все-таки кажется, что и возле котлована, и здесь была одна и та же ворона, – сказал я. – Сами судите. Кухонный балкон у нас куда выходит? На кладбище и стройплощадку. Что какой-то вороне стоит пролететь несколько сот метров.

– Пролететь, конечно, ничего не стоит, – медленно произнес Макс. – Но тебе, Фома, не кажется удивительным, что она из всего вашего огромного дома выбрала именно твое окно? Причем окно именно той комнаты, где находились мы и лежал венок.

– И впрямь ерунда какая-то, – пожала плечами Жанна и вдруг совсем другим тоном осведомилась: – Эй, а где Пирс?

Мы изумленно переглянулись. В суматохе все совершенно забыли о песике. На кухне его действительно не было. Распахнув дверь, Жанна выбежала на балкон. Пусто. Впрочем, не сомневаюсь: запри мы случайно Пирса там, он давно бы уже закатил жуткий скандал. И вообще мы только сейчас сообразили, что пес даже не залаял на ворону.

Похоже, его в этот момент не было на кухне.

– Пирсик! Пирсик! Ко мне! – громко позвала Жанна.

Никакой реакции.