Пока в сознании теплели
Ее волшебные черты.
В исканиях живого слова
Для восхищенья красотой
Писал, зачеркивал и снова
Сводил я строки меж собой.
28
«Огни взорвались беспричинно,
И их в моей груди не счесть.
Здесь не ищи загадки, Инна,
Ведь я соврал – причина есть.
Не нужно рассуждать глубинно,
Ища ответ на самом дне,
Гадать не стоит долго, Инна,
Зачем душа моя в огне.
Я сам скажу тебе повинно,
Одолевая бурный страх:
В тебя влюблен я страстно, Инна!
…Я весь раскрыт в моих стихах».
29
«Ну как она тебе, Коровин?! —
Трубил Вадим. – Ну как она?!»
Я с ним не мог быть многословен
И сухо выдал: «Недурна».
Я передал ему творенья,
Рожденные моей душой
Под грохоты сердцебиенья —
Душой, утратившей покой.
Он прочитал и восхитился:
«И вновь ты прав, момент настал.
Пора признаться, что влюбился.
Я долго чувства укрывал».
30
Я продолжал писать с сознаньем
Того, что Инна всё прочтет
И перечтет потом с вниманьем.
И я надеялся, что ждет
Она всё новых откровений,
Ведь только так я мог быть с ней —
В минуты чутких вдохновений,
В часы бессонницы моей.
Я стал выдумывать предлоги,
Чтоб вновь увидеться втроем,
Был полон счастья и тревоги
Я в том смятении моем.
31
И в те воздушные мгновенья,
Когда я мог с ней говорить,
Смотреть в глаза без опасенья
У них догадки зародить,