Как оправдать по делам о наркотиках

Кроме того, в период времени с 19 сентября 2013 года до 23 часов 00 минут 19 декабря 2013 года Р. и К. в неустановленном месте приобрели вещество массой не менее 216,9 г, содержащее в своем составе наркотическое средство «3-метилфентанил». После чего в период времени с 21 часа до 23 часов 19 декабря 2013 года К. путем оставления в месте скрытого хранения – у остановки общественного транспорта передал А1 часть наркотического средства массой не менее 116,9 г для последующего сбыта. Вместе с тем 5 января 2014 года А1 был задержан сотрудниками полиции, а приготовленное для сбыта наркотическое средство изъято.

Оставшуюся часть наркотического средства массой не менее 100 г К. передал Л., который, согласно своей преступной роли, в период времени с 15 сентября 2014 года до 00 часов 20 минут 6 октября 2014 года передал наркотическое средство Н. для последующего сбыта.

Н., в свою очередь, реализуя общий преступный умысел, часть указанного наркотического средства сбыл неустановленным лицам при неустановленных обстоятельствах. Часть наркотического средства массой не менее 0,3408 г незаконно сбыл П2 5 марта 2015 года в период с 12 часов 25 минут до 16 часов 02 минут путем оставления в месте скрытого хранения – под ковриками входных дверей квартир, а оставшуюся часть наркотического средства массой не менее 0,3825 г с целью последующего сбыта хранил в своем автомобиле до его задержания 5 марта 2015 года в 15 часов 00 минут, где оно было изъято сотрудниками полиции.

Данные действия Р., К. и Л. стороной обвинения квалифицированы по ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1 УК РФ, а именно как покушение на совершение незаконного сбыта наркотических средств организованной группой в особо крупном размере.

Кроме того, в период времени с 31 декабря 2013 года до 23 часов 59 минут 29 мая 2014 года Р. и К. в неустановленном месте на территории Мурманской области приобрели вещество массой не менее 100 г, содержащее в своем составе психотропное вещество амфетамин. После чего в указанный период времени К., находясь в неустановленном месте на территории Мурманской области, передал амфетамин Л., который, согласно своей преступной роли, в период времени с 31 декабря 2013 года до 00 часов 20 минут 6 октября 2014 года, находясь возле гаражного массива, передал психотропное вещество Н. для последующего сбыта.

Н., в свою очередь, реализуя общий преступный умысел, часть указанного психотропного вещества сбыл неустановленным лицам при неустановленных обстоятельствах. Оставшуюся часть психотропного вещества массой не менее 18,1405 г с целью последующего сбыта незаконно хранил по месту своего жительства, где оно было изъято сотрудниками полиции 6 марта 2015 года.

Данные действия Р., К., Л. стороной обвинения квалифицированы по ч. 1 ст. 30, пп. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ, а именно как приготовление к незаконному сбыту психотропных веществ, совершенное организованной группой, в крупном размере.

В судебном заседании подсудимые Р., К., Л. причастность к инкриминируемым преступлениям отрицали, при этом показали, что к незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ не причастны, при указанных в обвинении обстоятельствах наркотических средств и психотропных веществ Н. и А1 не передавали.

Государственным обвинителем поддержано обвинение о получении Н. наркотического средства и психотропного вещества от подсудимых каждый раз в размере не менее 100 г, часть которого он сбывал неустановленным лицам и при неустановленных обстоятельствах.

Вместе с тем предметом преступления по ст. 228.1 УК РФ являются наркотические средства или психотропные вещества. Для отнесения изъятого вещества к одному из видов наркотического средства или психотропного вещества требуется получение экспертного заключения, которое определяет не только состав вещества, но и его количество.

В судебном заседании установлены только количество и состав вещества, изъятогоуШ2,П2,А1,Н.,востальнойчастиколичествовеществаиегосостав не установлены,в связи с чем такое обвинение противоречит требованиям уголовно-процессуального закона, лишено всяких оснований и является предположением, не основанным на имеющихся в деле доказательствах.

Кроме того, стороной обвинения не предоставлено суду неопровержимых и бесспорных доказательств, подтверждающих, что наркотическое средство и психотропное вещество, изъятые в ходе оперативных мероприятий, получены Н. и А1 от подсудимых Р., К., Л. при указанных в обвинении обстоятельствах, таковых доказательств не добыто и в судебном заседании.

Доводы стороны обвинения о деятельности организованной группы под руководством Р., участии в ней подсудимых К. и Л., совершении подсудимыми в составе организованной группы действий, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, основаны на предположениях и не подтверждаются достаточной совокупностью доказательств.

Данные выводы суд основывает на том, что фактически обвинение Р., К., Л. в совершении указанных выше деяний основано только на показаниях Н. и А1. Помимо показаний указанных лиц, никто из допрошенных в рамках уголовного дела в отношении подсудимых не представил информацию, которая прямо связывала бы последних с незаконнымоборотомнаркотическихсредствипсихотропных веществ по инкриминируемымпреступлениям. Какие-либо иные доказательства, представленные в судебном заседании, также не уличают подсудимых в совершении данных преступлений.

Оценивая показания Н., данные на предварительном следствии и в судебном заседании об обстоятельствах незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ, сбытых Ш2, П2 и изъятых у него после задержания, в совокупности с другими доказательствами, судприходитквыводу,чтоданныепоказанияявляютсяобобщеннымиинеконкретными, в них отсутствуют достаточные сведения, на основании которых можно достоверно установить объективные обстоятельства получения указанных выше наркотических средств и психотропных веществ Н от Р., К., Л. для последующего сбыта.

Так, в своих показаниях Н. не указывает время и место, когда К. ему передал наркотическое средство, сбытое Ш2, когда и при каких обстоятельствах ему передал наркотическое средство Л., сбытое П2 29 марта 2014 года, когда и при каких обстоятельствах ему передал наркотическое средство Л., сбытое П2 25 февраля 2015 года, когда ему передал наркотическое средство Л., сбытое П2 и изъятое у него 5 марта 2015 года, когда ему передал психотропное вещество Л., изъятое у него по месту жительства. Указывая приблизительное время получения наркотического средства и психотропных веществ, Н. делает обобщенные выводы, поясняя, что данные обстоятельства имели место неоднократно, так было всегда, и предполагает о получении наркотического средства и психотропного вещества в указанный им период, исходя из даты изъятия наркотического средства у Ш2 и П2 либо задержания К. Утверждая факт получения наркотических средств и психотропных веществ только от подсудимых, Н. сообщает, что часть психотропных веществ, изъятых у него по месту жительства, приобретена у иных лиц.

Кроме того, утверждая, что 29 марта 2014 года был сбыт наркотического средства, полученного именно от подсудимых, Н. не исключил возможность их получения и от Л1, предположив, что наркотики, полученные от Л., передал Л1, после чего у последнего взял часть наркотических средств и сбыл П2.

В отношении Р. Н. не дал каких-либо объективных показаний относительно вменяемых подсудимому деяний, пояснив, что, по его мнению, Р. совместно с К. осуществлял деятельность, связанную со сбытом наркотических средств. Сообщенные им сведения об обстоятельствах передачи Р. наркотических средств и передачи с его стороны денег Р. не подтверждают причастность последнего к конкретным фактам сбыта наркотических средств и психотропных веществ.

Показания А1 о том, что К. 19 декабря 2013 года передал ему наркотическое средство для последующего сбыта, а Р. контролировал его сбыт в ходе встречи 4 января 2014 года, являются единственным доказательством, свидетельствующим о возможной причастности Р. и К. к незаконному обороту наркотического средства, которое у него изъято при задержании 5 января 2014 года. При этом проверить достоверность сообщенных им сведений не представляется возможным, поскольку, как пояснил сам А1, после его задержания он наследующий день уничтожил все доказательства, которые его связывали с подсудимыми.

В подтверждение показаний Н. и А1 стороной обвинения представлены показания Ш., свидетелей Н., П2, Т1, М., С1, Ш1, потерпевшего С. Вместе с тем указанные лица никаких объективных сведений о передаче К., Л. наркотических средств и психотропных веществ Н. или А1, которые изымались в ходе оперативных мероприятий, а также причастности к данным действиям Р. не сообщили. Их утверждения о причастности подсудимых к незаконному обороту наркотических средств основаны на догадках и предположениях и не могут быть приняты во внимание. Никто из указанных лиц не являлся очевидцем инкриминируемых подсудимым деяний, не наблюдал фактов передачи наркотического средства Н. или А1 со стороны подсудимых.

При этом ряд допрошенных свидетелей обвинения, такие как П2, Т1, Н., М., потерпевший С., а также лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, показали суду, что Р., К., Л. входили в организованную группу, которая контролировала незаконный оборот наркотических средств, руководили данной группой К. и Р., поскольку все остальные подсудимые им беспрекословно подчинялись и выполняли их указания, что было видно по их поведению. Вместе с тем данные утверждения носят общий характер и отражают субъективную оценку свидетелей, поскольку никто из них не смог назвать конкретных обстоятельств такого подчинения применительно к преступлениям, содержащимся в предъявленном подсудимым обвинении.

Свидетели Н., Т1, М., С1, Ш2, А., Ш1, К3, потерпевший С., заявляя о том, что от жителей они неоднократно слышали о преступной группе, не смогли назвать конкретные источники своей осведомленности. П2 пояснила, что указанные обстоятельства ей известны со слов Н. и иных лиц, употребляющих наркотические средства. При этом относительно сбытых ей наркотических средств пояснила, что источник их получения Н. ей не сообщал.

При этом свидетели К3, Ш1, С1, Ш2 в судебном заседании подтвердили, что сведения о существовании преступной группы им известны только по слухам, на основании которых они и сделали выводы, изложенные в протоколах допросов на предварительном следствии.

Сообщенные Н, Т1, Ш сведения об имевших место встречах между Н., Р. и К. указывают только на факт их знакомства и не содержат сведений относительно вменяемых подсудимым преступлений.

Вместе с тем само знакомство между К., Р. и Н не указывает на причастность подсудимых к вмененным деяниям. Доказательств того, что указанные свидетелями обстоятельства связаны с преступлениями, в совершении которых обвиняются подсудимые, не представлено. Свидетели Ш., С. объективных сведений о причастности подсудимых к этим преступлениям не сообщили, а лишь на основании своих субъективных выводов предположили об их причастности к незаконному обороту наркотических средств.

Сотрудники полиции П., К5 и К4 также очевидцами инкриминируемых преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, не были, встречи между подсудимыми и Н. не наблюдали и не фиксировали. Данные свидетели в своих показаниях лишь выразили мнение о результатах оперативных мероприятий, проводимых в соответствии с Федеральным законом от 12 августа 1995года№ 144-ФЗ«Обоперативно-розыскнойдеятельности»,ставших им известными в связи со служебной деятельностью, и дали свою оценку доказательствам, которые были получены на их основе. Вместе с тем материалы оперативно-розыскной деятельности, которые имеются в материалах уголовного дела, с учетом проанализированных доказательств не позволяют сделать однозначный вывод о причастности подсудимых к вменяемым преступлениям.

Показания свидетелей Ш2, П2, А2, а также материалы оперативно-розыскных мероприятий, связанных с их задержанием, а также задержанием А1 и Н., проведением «проверочных закупок» с участием А2, П2, а также изъятием у указанных лиц наркотических средств и психотропных веществ, лишь подтверждают проведение указанных оперативно-розыскных мероприятий, изъятие у данных лиц наркотических средств и психотропных веществ. Однако они не подтверждают причастность подсудимых к реализацииуказанныхнаркотическихсредствипсихотропныхвеществ, не подтверждают наличие устойчивой организованной группы и участие в ней подсудимых.

Никаких объективных сведений о предварительной договоренности между подсудимыми Р., К., Л., а также Н. и А1 на совершение преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, а также сведений о передаче К., Л. – Н. и А1 наркотических средств и психотропных веществ, которые изымались в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий в указанные дни, стороной обвинения суду не представлено.

Утверждения стороны обвинения о получении Н. и А1 наркотических средств и психотропных веществ, изъятых в ходе оперативно-розыскных мероприятий, именно от К. и Л., кроме показаний лиц, в отношении которых уголовные дела выделены, ничем объективно не подтверждены. Сотрудники полиции за их встречами не наблюдали и не фиксировали их, сведений о телефонных соединениях между указанными лицами в инкриминируемый период не имеется.

Утверждения обвинения о получении Н. и А1 наркотического средства из одного источника опровергаются также заключением эксперта, согласно которому изъятые у Н. и А1 наркотические средства имеют различный состав, а именно: несмотря на наличие одинакового основного компонента 3-метилфентанина, вещества имеют различные наполнители: в одном случае сахароза, в другом – лактоза. При этом Н. и А1 пояснили, что сами никаких дополнительных веществ в полученные наркотические средства не добавляли.

Детализация телефонных соединений подсудимых и Н., а также прослушанные телефонные переговоры не несут в себе каких-либо сведений о причастности подсудимых к приготовлению, покушению и сбыту наркотических средств и психотропных веществ организованной группой в периоды времени, указанные в обвинении.

Само по себе большое количество телефонных соединений между подсудимыми в периоды инкриминируемых преступлений, с учетом их знакомства и постоянного общения, без установления содержания данных разговоров, подтверждает лишь факт общения между ними в указанный период времени, что не отрицали и сами подсудимые.

Наличие за два года пяти телефонных соединений между Н и Р., а также одного телефонного соединения между Н. и К., без установления содержания данных разговоров, также подтверждают только факт их знакомства и не указывают на наличие договоренности о сбыте наркотических средств.

Кроме того, в обоснование виновности подсудимого К. в передаче наркотических средств А1 обвинение представило сведения о телефонных соединениях К., согласно которым 19 декабря 2013 года в период с 21 часа 08 минут до 21 часа 21 минуты абонентский номер К. регистрировался базовыми станциями, обслуживающими в том числе участок местности возле дома, где был передан наркотик.

Вместе с тем согласно сведениям оператора сотовой связи возможность обслуживания абонента в указанном районе базовыми станциями, на которые ссылается обвинение, имеет только вероятностныйый характер. В данном районе имеется станция «доминанта», установленная рядом с домом, где был передан наркотик, с которой соединений не установлено. При этом из анализа соединений абонента за указанный период также следует, что переключение между базовыми станциями, обслуживающими как место жительство подсудимого, так и участок местности возле дома, происходит в течение короткого промежутка времени, исчисляемого минутами, что также свидетельствует о вероятностном характере выводов обвинения о нахождении абонента в конкретном месте. При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что указанные данные при отсутствии других доказательств не могут являться достоверным подтверждением виновности подсудимых в совершении инкриминируемых им деяний.

Наличие у подсудимых автотранспорта и значительного количества мобильных телефонов, недействительных паспортов граждан Российской Федерации, блокиратора сигнала сотовой связи, вопреки позиции обвинения, не может свидетельствовать об их объединении в организованную группу, поскольку сведений о приискании этих средств специально для совершения незаконного сбыта наркотических средств и психотропных веществ, как и для осуществления руководства такой деятельностью, суду не представлено.

Факт дачи показаний Н. и А1, чьи уголовные дела выделены в отдельное производствовсвязисзаключениемдосудебногосоглашенияосотрудничестве, неосвобождает органы обвинения от обязанности доказывания виновности и иными средствами и не может расцениваться как опровергающий презумпцию невиновности подсудимых по делу.

Таким образом, одни показания Н. и А1, которые являются соучастниками, не подтвержденные совокупностью имеющихся в деле доказательств, не могут быть положены в основу обвинения. Иных бесспорных, достаточных и достоверных доказательств, несущих объективные следы совершения подсудимыми преступлений, суду не представлено. При этом все сомнения в виновности подсудимых, согласно ч. 3 ст. 14 УПК РФ, которые не могут быть устранены в установленном законом порядке, толкуются в пользу обвиняемого, что также установлено статьей 49 Конституции Российской Федерации. При таких обстоятельствах судом не установлена причастность Р., К. к совершению преступления, предусмотренного пп. «а», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в ред. Федерального закона № 87-ФЗ от 19 мая 2010 года), а также причастность Р., К., Л. к совершению преступлений, предусмотренных ч. 5 ст. 228.1, ч. 5 ст. 228.1, ч. 3 ст. 30, ч. 5 ст. 228.1, ч. 1 ст. 30, пп. «а», «г» ч. 4 ст. 228.1 УК РФ. Поэтому по данным преступлениям Р., К., Л. необходимо оправдать, на основании п. 1 ч. 1 ст. 27, п. 2 ч. 2 ст. 302 УПК РФ – в связи с непричастностью к их совершению.

Приговор Мурманского областного суда от 11.05.2017 г. по делу № 2-3/2017.

Любое исправление в протоколе следственного действия должно подтверждаться защитником и обвиняемым, если они участвуют в данном действии

Опознание по фотографии может быть проведено лишь при невозможности проведения такого следственного действия непосредственно.

Из приговора исключена ссылка на протокол предъявления для опознания по фотографии.

А. осужден к лишению свободы по п. «б» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ к 8 годам, по ч. 1 ст. 228 УК РФ – к 1 году, на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенных наказаний окончательно – к 8 годам 1 месяцу лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Судебные решения подлежат изменению ввиду следующего.

Согласно ч. 5 ст. 193 УПК РФ при невозможности предъявления лица опознание может быть проведено по его фотографии, предъявляемой одновременно с фотографиями других лиц, внешне сходных с опознаваемым лицом.

Согласно ч. 6 ст. 166 УПК РФ протокол следственного действия предъявляется для ознакомления всем лицам, участвовавшим при его проведении. При этом указанным лицам разъясняется их право делать подлежащие внесению в протокол замечания о его дополнении и уточнении. Все внесенные замечания о дополнении и уточнении протокола должны быть оговорены и удостоверены подписями этих лиц.

Однако впротоколе допроса А. в качестве подозреваемого время допроса указано с 11 часов 07 минут до 11 часов 59 минут, дата проведения допроса исправлена на другую, исправление оговорено лишь следователем, подписей подозреваемого и его защитника, которые подтвердили бы данное исправление, в протоколе не имеется.

Опознание по фотографии А. – ФИО8 проводилось с 13 часов 39 минут до 14 часов 04 минут. Поскольку А. в кассационной жалобе утверждает, что на момент проведения опознанияимеласьвозможностьпроведениятаковогонепосредственно, а не по фотографии, а неустранимые сомнения толкуются в его пользу, ссылка из приговора на протокол предъявления для опознания по фотографии подлежит исключению.

Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Пятого кассационного суда общей юрисдикции от 01.02.2021 г. по делу № 77-21/2021.

Показания, объяснения лица, данные в отсутствие защитника, содержащиеся в протоколе осмотра предметов и не подтвержденные в суде, влекут исключение из числа доказательств данного протокола, компакт-диска