Школа боевой магии. Том 2

Я хорошо помнил, как легко Николай там, в школе, растопил баню. У него разжечь огонь получилось классно! Но у меня в этот раз, блин, вышло эффектнее.

Музыканты, скинув сценические рубахи, на носилках вытаскивали грунт и ссыпали его по краям ямы. Кстати, спасённая гитара вместе с гуслями, лежала в старой землянке. Не лучшее место для неё, но лучшее, которое у нас есть.

Раненые, но ходячие, резали дёрн – для крыши. Несколько человек готовили ночлег. Они ломали лапник и делали лежанки под деревьями – спать пока предстояло под открытым небом.

Конец августа, блин! Комары и мошка не летают, значит уже были заморозки…

А хотя бы и летали. Сан Саныч всё равно не оставил нам других вариантов.

В общем, народ был при деле. Даже девчонки, и те кашеварили, несмотря на свои блестящие платья. А я плёл лапти.

Я сидел в дремучем лесу на чурбаке рядом с входом в старую, но всё ещё крепкую землянку и, морщась при каждом движении от боли и слабости, плёл лапти.

Парни работали молча. Казалось, они думали, что если быстро и качественно сделают свою работу, то откроется портал и Григорий Ефимович выйдет оттуда живой и невредимый.

Признаться, у меня тоже мелькала такая мысль…

Не обнаружив в плетении в нужном месте нужную цину, я понял, что сбился со счёта. Пришлось распускать аж два ряда. А ведь я уже приступил к головашке!

Вздохнув, распустил, подтянул полоски коры и начал заплетать по новой.

Из нашего большого триглава осталось всего двадцать человек. Пятеро кадетов и двое наших погибли во время теракта. Нет, кадеты не были подготовлены хуже, чем мы. Просто они растерялись, когда капитан Ерохин приказал им схватить нас. Небольшое замешательство и… Летающие обломки магического декора не щадили никого.

Этот урок я усвоил – застывать на поле боя нельзя. Замер, значит, умер.

Да, хорошо, что мы смогли открыть порталы. Иначе склеило бы ласты больше народа… Может, даже все бы зажмурились. А так и сами спаслись, и столько людей эвакуировали.

А теперь вот я мастерил лесную обувку для Марины. Ну и для Ритки и Светланы – солистки «Лучезарной дельты». Девчонки были в коротких облегающих платьях и на высоченных каблуках – на таких каблуках можно разве что пару шагов по красной ковровой дорожке до лимузина сделать, а не по лесу ходить. Не понимаю, как они передвигаются на таких каблучищах?

Наконец, второй лапоть был готов. Конечно, получилось немного коряво, потому что с берёстой работал я в первый раз. Оказалось, что внешний вид лаптей от материала сильно зависит. Хотя, как и предупреждал Игорь Петрович, если знаешь принцип, то любой материал освоишь быстро.

Я покрутил в руках свежесплетённые лапотки и задумался: сразу нести Марине или сначала сплести для Ритки и Светланы, а потом переобуть сразу троих. Но увидев, как Марина вытянула уставшие ноги, поднялся и направился к ней.

Я представлял, как с таким небрежным видом помогаю Марине переобуваться – накручиваю на её ножки онучи, надеваю лапти, подвязываю оборы… Причём, где возьму онучи, я не думал – где-то! И вот Марина улыбается мне. Пританцовывая, пробует лапти и понимает, что так в лесу намного удобнее, чем на каблуках… А потом благодарно улыбается мне и даже целует…

Но всё вышло не так.

– Что? – спросила у меня Агафья Ефимовна, едва я подошёл к столу.

Я протянул лапти.

– Вот.

Агафья Ефимовна взяла их и оглядела с разных сторон.

– Ладно, пойдёт. Рита, иди сюда. Разувайся!

Я чуть не выхватил лапти обратно. Я же для Марины их плёл!

Ритка подошла, села, сняла туфли.

– Подожди, сейчас онучи принесу. – Агафья Ефимовна передала Ритке лапти и пошла в землянку.

Ритка покрутила новую обувку, потом приложила один подошвой к ступне и с сомнением скривила губы.

– Последний писк моды…

Я взбеленился… Забрал бы лапти, но тут из землянки вышла Агафья Ефимовна. У неё в руках были два куска ткани.

Она села рядом на бревно и взяла Риткину ногу себе на колени. Подол задрался до трусов. Ритка попыталась одёрнуть. Но чего там одёргивать?! К тому же платье Ритки было порвано – лопнуло по шву на бедре. Это когда я сшиб их с Мариной в торговом центре. Поначалу Ритка прикрывала прореху, но теперь не обращала на неё внимания. Вариантов переодеться не было. Да и все здесь в лагере были не в лучшем виде… Точнее, как раз в лучшем – собирались-то на праздник, а оказались в лесу.

Агафья Ефимовна обмотала тканью Риткины ноги – сначала одну, потом другую, надела сверху лапти и привязала их синтетическим шпагатом. Мои берестяные верёвочки Агафья Ефимовна забраковала, сказала, что синтетические оборы прочнее и их надольше хватит.

– Запомнила, как обуваться?

Ритка неуверенно кивнула.

– Ничего, научишься. Пройдись теперь.

Ритка встала и прошлась вдоль бревна. Шагала сначала осторожно, перекатываясь с пяточки на носок и пританцовывая. Прямо как Марина в моих мечтах… Потом взяла свои концертные туфли и с сожалением посмотрела на них.

– Не думала, что когда-нибудь сменю их на это, – Ритка покрутила ногой.

– Не нравится, снимай! – не выдержал я.

Мало того, что надела не свои лапти, так ещё претензии предъявляет. Я и сам знаю, что далеки от идеала, я ещё не такой уж мастер, и всё же могла бы и спасибо сказать!

Лапти на Риткиных ногах смотрелись непривычно, но как-то гармонировали с лесом. Они тут были естественнее, чем её туфли.

Короче, хорошие лапти получились. А она вот так пренебрежительно отзывается о моём труде.

Но Ритка уже примирительно подняла руки.

– Да нет, так удобнее, чем в туфлях. – И в подтверждение своих слов показала мне свои каблуки, которые по самую пятку были в земле и с налипшей хвоей. – Правда удобнее!

Я не успел ничего ответить. Поднявшаяся Агафья Ефимовна похлопала меня по плечу и сказала:

– Молодец! Но тут ещё двоих переобуть надо, так что, иди.

И легонько подтолкнула в сторону моего чурбака.

Уходить совсем не хотелось, потому что Николай успел снова пристроиться рядом с Мариной. Не мог я просто так взять и уйти!

Агафья Ефимовна, словно услышала мои мысли, повернулась к Николаю и сказала:

– Миша и один за костром приглядит. А ты иди, помогай землянку строить.

Николай потянулся, поигрывая мускулами.