Легенда о чародее: Лазурный замок

Даниус кивнул и ответил:

– Я буду стараться, и у меня всё получится.

– Хорошо, – одобрительно сказал Заедил. – А теперь, давай немного попрактикуем. Закрой глаза, сделай несколько глубоких вдохов и выдохов, и постарайся вновь прислушаться к своим мыслям. В этот раз, я попрошу тебя ощутить их. Все дело в том, – продолжал он, – что каждой мысли, предшествует ощущение. Научись ощущать свои мысли, и потом я научу тебя ощущать мысли других людей. Именно для этого, ты вначале повышал свою чувствительность. Что бы научиться чувствовать то, что ты никогда не чувствовал раньше. Это не так легко, как может показаться, но это необходимо. Все понял? Тогда приступай.

Даниус принялся выполнять, и просидел с закрытыми глазами около часа, после чего совсем расклеился, и склонил голову практически до земли.

– Даниус! – вернул его в сознание Заедил. – Кажется, ты уснул.

– Да, – моргая сонными глазами ответил он. – У меня не получается ощутить свои мысли. Я отвлекся.

– Я говорил, что будет трудно, – напомнил Заедил. – Но главное, что ты должен знать, что дальше не будет легче. Дальше, будет только труднее. И если вдруг тебя посетит чувство, что нужно немного потерпеть, а потом все станет на свои места и будет легче, – не верь этому ощущению, Даниус. Это лень, пытается воздействовать на тебя, используя свои уловки. Легче не будет, будет только труднее.

– Я думаю, что на сегодня достаточно, – сказал Лешарп.

Заедил одобрительно кивнул головой, и вновь обратился к ученику:

– Твоим домашним заданием теперь являются три упражнения, Даниус. Для развития тела, для повышения чувствительности, и, как ты уже понял, ты должен научиться чувствовать свои мысли.

– Возьми, – протянул ему Лешарп внушительный узелок. – Тут сменная одежда и припасы еды. Если тебе еще что-нибудь понадобится, скажи.

– У тебя обувка есть? – Заботливо спросил Заедил.

– Я умею плести лапти, – спокойно ответил паренек, прилаживая узелок на палку.

– Будь там, где бываешь обычно, и я найду тебя для следующего занятия, – напутствовал ему Заедил, и ученик направился в сторону дома.

Возвращаясь обратно в замок, они вновь встретили Камирата, теперь он был в обществе еще одного молодого чародея, которого звали Парис.

– Да он и вправду следит за нами, Лешарп, – заметил Заедил.

– И надо признать, весьма упорно, – сказал Лешарп. – Это говорит о серьезности его намерений. Это не просто праздное любопытство, друг мой. Мне кажется он выполняет чье-то поручение. Он теперь, смотри, с товарищем. Это Парис, что ли? Давненько я его не видел, хотя, не могу сказать, что он сильно изменился.

– Поверь, ты не много потерял, ограничившись общением с ним, – ответил Заедил.

– У вас, что нет занятий сегодня, ты весь день провел за пределами замка? – спросил Лешарп.

– Есть, – ответил Заедил. – Вернее были, просто я их пропустил.

– Тогда не удивительно, что Камират знает, где тебя поджидать. Он теперь будет каждый раз встречать тебя, когда ты будешь пропускать занятия. И вообще, ты рискуешь получить взыскание. Наставник Гумен, не упустит возможности проявить жесткость.

– Пускай, – легкомысленно отмахнулся Заедил, – Всё равно взыскание не будет строгим.

12. Отъезд Заедила

В городской гостинице сидело два молодых чародея, и вели беседу. Суть их разговора была о скором отбытии одного из них, и о причинах такого решения, которое принял верховный чародей и правитель острова, Талимир.

– Никогда не слышал о том, что бы, адепта отправляли на большую землю, – возмущенно сказал Заедил.

– Может это какая-то новая форма обучения? – предположил Лешарп. – Хотя какая там форма, когда и так все понятно.

– Кто-то донес на нас, – уверенно сказал Заедил.

– Думаешь, они знают?

– Знают, что мы с тобой куда-то отлучаемся, но куда и что мы там делаем им, скорее всего не известно. А иначе Талимир бы предпринял другие действия.

– За полгода, мы ни разу не повторили место занятий с Даниусом, а потому узнать полную информацию о наших делах они не могли.

– Или просто не того человека отправили следить за нами, – предположил Заедил.

– Ты думаешь, что это дело рук Камирата?

– Не он один в этом замешан, – ответил Заедил, делая глоток травяного напитка. – Кто-то из воспитанников осуществляет слежку, самостоятельно и доносит наставникам, по собственной инициативе. Кто-то подталкивает наше руководство к тому, что бы испортить тебе жизнь. А так, как ты любимчик Талимира, они воздействуют на меня, отправляя меня на большую землю.

– Сколько продлится твое отсутствие?

– Несколько лет, я полагаю, – недовольно ответил Заедил. – А может больше, кто знает.

– И что ты будешь там делать?

– Это интересный вопрос, – улыбаясь, ответил Заедил. – Я то, буду дальше проводить свои исследования, а вот что мне там велят делать, это уже остается загадкой.

– Может поговорить с архимагом? – задумался вслух Лешарп.

– Учитывая то, что раньше ты к нему не обращался с просьбами, его самолюбие должно утешиться, – ответил Заедил. – Однако я не думаю, что он изменит свое решение. Самое большое, на что ты можешь рассчитывать, это получить вразумительный ответ, касательный моего там время провождения.

– Это уже что-то, – отметил Лешарп и тоже принялся пить уже весьма остывший напиток.

– И всё это из-за простого нарушения дисциплины, – отметил Заедил. – Кто бы мог подумать что, пропустив утреннюю разминку, можно получить столь серьезное взыскание.

– А в чём тебя обвиняют?

– За систематическое нарушение внутренней дисциплины, выраженное в регулярных опозданиях на занятия и утреннюю разминку, применить ко мне меры воспитательного характера, – процитировал Заедил, распоряжение о наказании.

– Словоблудие, какое то, – прыснул сквозь зубы Лешарп. – Мне просто необходимо поговорить на эту тему с Талимиром.

– Ладно, сам виноват, – махнул рукой Заедил. – Увидел, что ты пропускаешь некоторые занятия и решил, что и мне можно.

После этого недолгого разговора они вернулись в замок, и Лешарп направился прямиком к архимагу.

– Я с почтением приветствую вас, мудрейший, – низко кланяясь, сказал Лешарп, войдя к нему в кабинет.

Тот, сперва, и не понял, кто перед ним стоит, и по началу, хотел обойтись простым взаимным приветствием, но, когда поднял свои маленькие, бегающие глаза, и увидел Лешарпа, встал из кресла.

– Лешарп? – удивленно сказал он. – И ты здравствуй! Что привело тебя ко мне? – его голос был мягок, и участлив, а на лице застыло притворное изумление.

– Вас, вероятно, удивляет мой визит, – начал Лешарп. – Не сочтите за наглость.