Тайный приют олигарха

– Оксана, милая, вы должны мне помочь! – сказала Альбина, с некоторой опаской рассматривая кушетку и усевшись в конце концов на стул. Затем сняла очки, и Оксана заметила темные круги под ее заплаканными глазами.

– Хотите что-нибудь выпить? Чай, кофе, вода, сок? – спросила Оксана, а потом спохватилась: негоже принимать Митковскую в рваном халате. – Извините меня, я переоденусь.

Но Альбина только махнула рукой.

– Да бросьте вы! Понимаю, что свалилась вам как снег на голову!

И после этих слов незваная гостья горько зарыдала. Оксана не стала успокаивать Альбину, потому что все равно не знала, что в подобном случае надо говорить – традиционное «все будет хорошо»? Или: «Сына вы еще увидите»? «Лев Аристархович не раздавит вас, как козявку»?

Девушка сбегала на кухню и принесла стакан воды. Митковская жадно его осушила, вздохнула, размотала косынку и печально произнесла:

– Оксана, вы – единственный человек, к которому я могу обратиться. Потому что я вам доверяю. Я чувствую, что вы не на стороне Льва! Вы в поместье новенькая, все, кто там долго работает, автоматически становятся частью системы. Его бездушной и жестокой системы! Вы же – хорошая и честная девушка. И вы должны мне помочь!

Оксана раскрыла было рот, чтобы поведать Альбине истину, что никакая она не «хорошая и честная девушка», а журналистка бульварного листка, устроившаяся в поместье с единственной целью – насобирать жареных фактов. Однако Альбина, похоже, не была нацелена на то, чтобы выслушивать чужие признания, ей хотелось самой облегчить душу.

– А можно еще воды? – спросила она.

Оксана снова побежала на кухню. А когда вернулась, Митковская уже нервно курила длинную ментоловую сигарету. Оксана промолчала, не стала говорить, что сама не курит, да и хозяева строго-настрого запретили дымить в квартире. А балкона в наличии просто не было. Не просить же Митковскую выйти на лестничную клетку…

– Вы видели, на что способен ужасный человек, мой муж! – зачастила Альбина. – Да, Лев умеет быть нежным, предупредительным, галантным. И я, дурочка, попалась! Но быстро поняла, что под маской рассудительного и флегматичного бизнесмена на самом деле скрывается чудовище. Я уже давно хотела расстаться с ним. Потому что он издевался надо мной! Бил! Он же бывший чекист, знает, как нанести чрезвычайно болезненный удар так, чтобы следов не осталось. Он не хотел, чтобы я ходила в синяках. Не хотел, чтобы были улики...

Оксана переменила решение: время для признаний, во всяком случае с ее стороны, еще не настало. Эксклюзивное интервью с Альбиной Митковской – это Крылову и главному редактору газеты понравится. И тогда они уж точно не смогут открутиться, будут вынуждены выполнить свое обещание.

– Лев чрезвычайно жестокий человек! Чрезвычайно! Тех, кто не выполняет его волю, он просто-напросто уничтожает. Или финансово, или морально. А если все средства исчерпаны, но положительный результат еще не достигнут, положительный с точки зрения Льва, конечно, то и физически! Сейчас его врагом номер один являюсь я. И поверьте мне, Юркун приложит все силы, чтобы уничтожить меня. Потому что он понимает: я так просто не сдамся, я буду с ним бороться. И вовсе не из-за его дурацких денег! Его миллиарды мне не нужны. Мне нужен мой сын, Левушка! Он же знает – это у меня самое больное место! Как, впрочем, и у него!

Альбина нервно загасила в стакане сигарету и тотчас извлекла из золотого портсигара новую. Однако долго не могла выбить пламя из изящной, усыпанной то ли настоящими бриллиантами, то ли стразами зажигалки – так сильно дрожали ее руки. В итоге Оксане пришлось взять зажигалку самой и зажечь огонь.

– Спасибо, Оксана, – кивнула, затягиваясь, Альбина. – Я знаю, на вас можно положиться. А все так называемые друзья, знакомые и товарищи в призрачном мире шоу-бизнеса – продажные твари, редкостные мрази и моральные уроды. Когда ты на коне, они лебезят, стелятся перед тобой... поцелуйчики, тусовочки, эсэмэсочки... А стоит тебе попасть в неприятности – все, как будто пропасть пролегла! Все для тебя сразу заняты, на звонки не отвечают, встречаться с тобой не желают.

С одной стороны, Оксане было приятно, что Митковская выбрала именно ее в качестве задушевной подруги, но с другой... Чем она могла помочь выгнанной из поместья жене? Альбина что-то замышляла, и ей, Оксане, предстояло, по всей видимости, помочь ей в осуществлении придуманного плана.

– Все думают, что мне пришел конец, но это не так, – заявила Митковская. – Я не собираюсь сдаваться! Однако наши суды... У Льва там все куплено, у него масса влиятельнейших знакомых на самом верху. Стоит ему сделать всего несколько звонков, и все... Но со мной у него такой номер не пройдет! Поэтому вы должны помочь мне, Оксана! Я буду вам очень признательна. Очень!

Помолчав, Альбина продолжила:

– Вы прекрасно помните, что Лев дал мне на сборы только десять минут. И я покинула поместье, не взяв с собой ни единого документа. Все остались у него. Не сомневаюсь, если я попрошу у него паспорт, тем более заграничный, он мне их не отдаст. Потому что ему станет ясно – я хочу сбежать. А я и в самом деле хочу. Но ведь без документов-то никак не получится! И вы, Оксана, должны принести мне их!

Девушка оторопело уставилась на свою бывшую хозяйку.

– Волноваться вам нечего, я расскажу, где находятся документы. Они лежат в сейфе, в кабинете Льва. Сейф вмонтирован в стену и находится за его портретом. К большому несчастью Льва, я прекрасно помню цифровую комбинацию, при помощи которой открывается сейф. Вот, смотрите...

Она вытащила из сумочки листок, на котором была записана вереница чисел. Оксана качнула головой:

– Альбина Валерьевна...

– Называйте меня просто по имени! – быстро перебила Митковская.

– Хорошо, – кивнула Оксана. – Но, Альбина, я не могу выполнить вашу просьбу... Я... я в поместье больше не работаю.

– Что такое случилось? Он вас уволил? – встревожилась Митковская. – Узнаю Льва! Решил отомстить прислуге за то, что та против своей воли стала свидетельницей позорной семейной сцены! Ах, значит, все пропало!

– Я не так выразилась... – поправилась Оксана. – Я для себя решила, что работала сегодня в поместье последний день. Но ни Таисия Аркадьевна, ни ваш супруг об этом еще не знают...

– Значит, не все еще потеряно! – воспряла к жизни Митковская. – Оксана, умоляю вас, помогите мне! Добудьте мне документы, а потом увольняйтесь. Разумеется, я вам заплачу! Деньги у меня имеются, все же я как-никак музыкальный продюсер. Сколько вы хотите? Десять тысяч евро?

Оксана вздохнула. Деньги ей бы не помешали, но она не собиралась использовать в собственных корыстных целях незавидную ситуацию Альбины.

– Я согласна. И платить вам ничего не придется, – произнесла она.

Альбина бросилась девушке на шею:

– О, как я рада слышать это! Ведь никто из моих так называемых знакомых и друзей даже за миллион не согласился бы помочь мне. Но, конечно же, вы получите вознаграждение. О том, чтобы вы бесплатно работали, не может быть и речи. Сейф непростой, подключен к системе сигнализации, и сейчас я вам объясню, как ее отключить...

* * *

Два дня спустя Оксана снова оказалась в поместье Юркуна. Но девушка согласилась помочь Альбине вовсе не из-за денег, и не для того, чтобы потом напечатать эксклюзивную статью с разоблачениями – ей стало жаль Митковскую. Юркун отобрал у женщины все, и в первую очередь сына. Альбина же, несмотря на свою неверность, подобного не заслужила.

И все же при мысли о том, что придется тайно вскрыть сейф и обворовать Льва Аристарховича, у Оксаны сжималось сердце. Если ее засекут, то... Что произойдет в таком случае, девушка предпочитала не думать. Отступать было поздно, она все же дала Альбине слово, что поможет. Но если бы отказала Митковской, то потом в течение многих лет, а возможно, и всей жизни терзалась мыслью, что поступила неправильно. Альбина хочет начать новую жизнь, и она имеет на это право. Что ж, Оксана поможет.

И вот сейчас девушка проскользнула в южное крыло особняка, где на третьем этаже располагался кабинет Юркуна. Сам миллиардер и его опричники были в Москве, в офисе. Оксана приоткрыла тяжелую дверь из красного дерева и заглянула в кабинет. Как и предполагалось, там никого не было.

Мимо огромных размеров стола она направилась к висевшему на стене за ним портрету Льва Аристарховича, написанному самым модным и дорогим столичным художником. Альбина сказала, что в раму вмонтировано устройство для того, чтобы портрет отъехал в сторону. Девушка нащупала еле заметную кнопку, и портрет в самом деле бесшумно отошел вправо, обнажив утопленный в стене сейф.

Теперь требовалось отключить сигнализацию, и Оксана набрала комбинацию из пяти цифр. Раздался тихий щелчок. Затем, вытащив из кармана передника сложенный в восемь раз листок, девушка развернула его и принялась набирать следующую комбинацию, открывающую замок. Руки ее дрожали, и два раза пришлось сбросить набранное, начинать все заново: Оксане казалось, что она нажала неверную кнопку.

Когда все было готово, нажала на черную кнопку ввода. Снова послышался легкий щелчок, и дверца сейфа чуть заметно дернулась. Девушка потянула ее на себя, и в этот момент услышала в коридоре голоса.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди Оксаны. Она судорожно пыталась закрыть дверцу сейфа, но та, как назло, не хотела защелкиваться. Девушка в панике нажала кнопку на раме портрета, и тот плавно встал на место. Голоса приближались. Оксана окинула взором обстановку кабинета, подбежала к гигантскому дивану из темно-красной кожи и спряталась за ним, хотя понимала: стоит кому-то зайти за диван, как она тотчас же будет замечена. Но иного места, чтобы спрятаться, в кабинете просто не было. А выскользнуть в коридор нельзя – те, кто приближался к кабинету, увидели бы ее, и это вызвало бы массу вопросов: входить в кабинет хозяина без особого разрешения было строжайше запрещено.

Дверь кабинета отворилась, до Оксаны донеслось:

– Да, Лев Аристархович, конечно, как вы скажете. Папка с документами во втором ящике вашего стола? Да, я нашел ее...

Оксана осторожно выглянула из-за дивана и увидела мужчину в темном костюме, достававшего из стола какие-то документы.

– Да, папка у меня. Я тотчас лечу обратно в Москву, Лев Аристархович...

Мужчина удалился. Оксана, ни жива ни мертва, прижалась к дивану, опасаясь покидать свое убежище. Ей все чудилось – кто-то снова войдет в кабинет. Выждав не менее десяти минут, она подошла к сейфу. Портрет снова плавно отъехал в сторону, и девушка потянула на себя стальную дверцу.

Сейф был вместительным, и что первое бросилось Оксане в глаза, так это бархатные футляры и сафьяновые мешочки, в которых хранились драгоценности. Повинуясь внезапному импульсу, Оксана раскрыла один, а потом и другой футляр – надо же, какая красотища! И сколько стоит! Но если бы Альбина даже и попросила ее прихватить то или иное украшение, она бы ни за что не взяла. Воровкой становиться девушка не собиралась. А вот документы принадлежат Митковской, и та имеет полное право забрать их.

Следуя инструкциям Альбины, Оксана нашла на нижней полке красную папку, открыла ее и удостоверилась, что там находятся два паспорта Альбины – внутрироссийский и заграничный. Но это было не все. Девушка заметила еще один документ – свидетельство о рождении Левушки. Оксана заколебалась – брать или не брать? С одной стороны, Альбина вела речь только о своих паспортах, вернее, о том, что они ей нужны. Но с другой – несколько раз подчеркнула, чтобы Оксана принесла ей эту красную папку со всем содержимым.

Девушка сунула папку в карман передника, закрыла сейф, вспомнив на сей раз, что надо закрывать его легко и плавно, а не с напором, вернула портрет на место и покинула кабинет. То, что от нее требовалось, выполнено. И больше в поместье она не вернется!

Перед своим отъездом Оксана сообщила Таисии Аркадьевне, что по семейным обстоятельствам вынуждена уволиться. Управляющая внимательно посмотрела на Оксану и заметила:

– Ну что же, твое право. Однако учти, Волынцева, зарплату получишь не за весь месяц, а только за первые две недели!