Вечер в городе соблазнов

Понятное дело, что так же рассуждает и полиция. Точно так будут рассуждать и присяжные. Только с одним заметным отличием – мое имя они из списка не вычеркнут и сочтут меня наиболее подходящей кандидатурой на должность убийцы Вити.

В дверь вежливо постучали, и я, накинув шелковый халат, направилась в коридор – наверняка явился официант с моим заказом. Однако, открыв дверь, я убедилась, что это совершенно иной гость – на пороге стояла Эстефания, невеста покойного Вити. Испаноитальянка была в ультраузком черном платье и крошечной шляпке с вуалью – наверняка блюла траур по покойному жениху. Уж кого-кого, а ее я ожидала увидеть у себя в номере в последнюю очередь. О чем мне говорить с обманутой невестой?

Но у Эстефании были свои планы – она шагнула в номер. Проворно захлопнула дверь и, вцепившись в свою сумочку, по размерам похожую на хозяйственную плетенку, вскричала по-французски с явным испанским акцентом:

– Привет, шлюха! Наслаждаешься жизнью?

Начало было замечательным. Но разве я могла ожидать, что Эстефания ко мне хорошо настроена? Конечно же нет! Для нее я была разлучницей и противницей.

– Добрый день, – вежливо произнесла я, пятясь задом в комнату и не отрывая взгляда от неожиданной посетительницы. Видок у невесты был зловещий. – К сожалению, я сейчас ужасно занята. Может быть, зайдете в другой раз?

Рука Эстефании, затянутая в черную кожаную перчатку, скользнула в сумку – и оттуда на свет божий появился крошечный пистолетик.

– Э, так и быть, проходите, – сказала я не очень-то гостеприимным тоном. – Только давайте обойдемся без рукоприкладства. Вы наверняка хотите получить объяснения? Так вот, могу вас уверить, что Витю я не убивала и у нас с ним почти ничего-то и не было...

Эстефания, направив на меня пистолетик, перебила:

– Молчи, подлая гадина! Я пришла сюда, чтобы убить тебя. Ты отняла у меня самое дорогое, что было в моей жизни...

– Ваши зеленые рейтузы? – брякнула я первое, что пришло в голову.

Эстефания заскрежетала зубами и перешла на испанский. Смысла ее пламенного выступления я не улавливала, понимала только отдельные слова наподобие «mierda»[1 - Дерьмо (исп.).]. Это она обо мне, решила я, продолжая по-рачьи пятиться в комнату, увлекая за собой и испаноитальянку с пистолетиком. Что делать в подобной ситуации? Кричать или визжать бесполезно, звукоизоляция в отеле «Фонтенбло» великолепная. Самое ужасное, что даже выстрел не привлечет внимания и Эстефания, прикончив меня, удалится восвояси, никем не замеченная и не задержанная.

Умирать так скоро, тем более от руки неуравновешенной Эстефании, в мои планы ну никак не входило. Она же продолжала что-то бубнить, то и дело повторяя свое любимое фекальное словечко и имечко Витья, которое она произносила на свой итальяно-испанский манер.

Я достигла стеклянного столика и поняла: все, дальше отступать некуда. Можно попробовать добраться до балкона и сигануть оттуда вниз, в бассейн, но так ведь можно и насмерть убиться – все же сейчас мы находились на восемнадцатом этаже.

Эстефания, читавшая, как мне показалось, отходную молитву (звучали слова наподобие Jesucristo, Dios padre, amen), провозгласила, выставив руку с пистолетиком, дуло которого оказалось как раз на уровне моих глаз:

– Ты, подлая гадина, понесешь заслуженное наказание! На колени!

– Вы повторяетесь, – заметила я, все же падая на колени.

– За то, что ты отняла у меня Витю, я приговариваю тебя к смертной казни, привести в исполнение которую надлежит немедленно! – заявила Эстефания, ее палец лег на спусковой крючок и...

Раздался придушенный крик. Я увидела официанта, стоявшего в дверях, а подле него – столик на колесах с моим заказом. Эстефания на мгновение отвлеклась, и этого мне хватило, чтобы броситься на испаноитальянку. Полы халата распахнулись, и молоденькому официанту наверняка предстала соблазнительная картинка, но мне было не до того. Я повалила Эстефанию на ковер, одной рукой пытаясь вышибить у нее пистолетик, а другой схватив за горло.

Но девица была увертливой, как кошка. Она укусила меня за руку, лягнула в живот, и я полетела на спину. Эстефания, подняв пистолетик, нависла надо мной, целясь из оружия, и я уже распрощалась с жизнью, но внезапно обманутая невеста покачнулась, издала крякающий звук и стала съезжать на бок – над ней возвышался официант с бутылкой белого вина, которую он опустил на голову Эстефании.

Вскочив, я бросила ему:

– Молодец, мальчик. Так ей и надо. Она ведь хотела убить меня! Вызови-ка директора и полицию!

Официант, белый как полотно, бросился прочь, а я подошла к зеркалу, дабы привести себя в порядок. Боже, в каком виде я предстала перед мужчиной! И вдруг я увидела отражение Эстефании – мерзавка поднялась с пола и снова целилась в меня. Раздался выстрел, и зеркало разлетелось на тысячи осколков.

Я отпрыгнула в сторону и залегла за диван, в то время как Эстефания выпустила еще две пули, застрявшие, к большому счастью, в обшивке дивана. Я осторожно выглянула из-за угла – Эстефания возилась с пистолетиком, пытаясь его перезарядить. Поэтому я вынырнула из-за дивана, схватила со столика изящную фарфоровую лампу в виде обнаженной женщины и бросилась с ней на Эстефанию. Испаноитальянка увидела меня слишком поздно, поэтому не успела оказать сопротивления, а я пару раз долбанула ее по черепу лампой, при этом расколовшейся.

Эстефания снова опустилась на пол, но на сей раз я тотчас отобрала у нее пистолетик и двинула остатками лампы по голове еще раз – так, на всякий пожарный, чтобы она опять не воскресла, как в дешевом триллере.

Но тут появился официант в сопровождении команды поддержки – директора, менеджера, двух дюжих охранников и так далее, и тому подобное. Я в изнеможении опустилась в кресло и потребовала себе что-то прохладительное и многоградусное. Директор стал выплясывать около меня, принося извинения, а охранники скрутили Эстефанию и поволокли ее к выходу.

– Мадемуазель Винокурофф, я тотчас распоряжусь подготовить для вас президентский номер. Разумеется, за счет отеля, – жужжал мне на ухо директор. – Только прошу вас сохранить этот пренеприятный инцидент в тайне.

Я, попивая мартини, только кивала головой. Президентский люкс так президентский люкс. Мне ведь придется задержаться в Бертране еще на некоторое время, до вынесения приговора судом присяжных.

Мы пришли к соглашению, что оповещать общественность о случившемся не имеет смысла. В конце концов, это было и не в моих интересах, поскольку моя персона и так была в центре внимания желтой прессы. Однако я настояла на том, чтобы полиция была проинформирована – ведь Эстефания пыталась убить меня. А раз она оказалась на такое способна, то, значит, темпераментная девица могла быть причастна и к смерти Вити.

Директор заявил, что пришлет горничных и носильщиков, которые тотчас перенесут мои вещи в президентский люкс, я же, отмахнувшись от надоедливого типа, принялась названивать своему адвокату. Изложив с некоторыми драматическими преувеличениями имевшую только что место историю, я потребовала от него, чтобы он использовал свалившийся с небес подарок в стратегии моей защиты.

– И не говорите мне, что лучше всего сознаться в убийстве, которого я не совершала! – громыхнула я под конец беседы. – Сами видите, Эстефания чокнутая, так что вполне могла перерезать горло Вите. Давите на это, не мне вас учить! Предлагайте присяжным альтернативную версию преступления и сервируйте еще одну подозреваемую. В общем, отрабатывайте те бешеные деньги, которые я вам плачу.

Довольная нагоняем, устроенным адвокату, я опустошила бокал с мартини, поднялась из кресла и сладко потянулась. Не все так плохо, как представлялось еще несколько часов назад. Эстефанией займутся, из нее вытрясут правду, она сознается в убийстве Вити. Правда, получается неувязочка – если его убила Эстефания, то тогда девица точно знала, что я не могу быть убийцей. Но почему же испаноитальянка пыталась покарать меня за смерть своего жениха?

Но сии антимонии меня не занимали – какая мне разница, кто отправится в тюрьму «Святая Берта»? Да хоть директор отеля, только не я сама! А когда моя честь будет восстановлена и репутация засияет, подобно бриллианту «Кохинор», эпизод с убийством Вити даже принесет мне неплохие дивиденды.

Я уже предвкушала, как будут пополняться мои швейцарские счета, – и вдруг что-то хрустнуло у меня под ногами. Вырванная столь тривиальным образом из мира грез, я увидела, что наступила на осколки фарфоровой лампы, при помощи которой я вывела из строя воинственную Эстефанию.

Хорошо, что я была в легких тапочках, а не босиком, иначе пореза не миновать. Позвать горничных и велеть им тотчас убраться здесь? Какой смысл, если я сейчас перееду в президентский люкс!

Я стащила тапочку, стала извлекать из подошвы остроконечный кусочек фарфора и вдруг заметила на ковре что-то крошечное и темное. Неужели пуля или гильза? Я подняла маленькую штучку и рассмотрела ее. Хм, похоже на крошечный транзистор или что-то в таком роде. Наверное, деталь начинки настольной лампы. Стоп...

Воспоминания нахлынули на меня. Два года назад или около того в штаб-квартире фирмы, с которой я как раз заключала новый договор, были обнаружены подслушивающие устройства, причем произошло это в тот самый момент, когда мы согласовывали мой гонорар. Внезапно появились работники отдела охраны и, проверив комнату, извлекли откуда-то из плафона лампы крошечное устройство, оказавшееся, по уверению специалистов, «жучком». И то устройство, которое мне даже разрешили подержать в руках (разумеется, после того, как нейтрализовали), как две капли воды походило на штучку, поднятую сейчас с пола.

Я прошла с «транзистором» в ванную комнату, бросила его в унитаз, спустила воду и задумалась. Случайность или закономерность, что приборчик оказался в настольной лампе моего номера? Чтобы установить истину, я принялась методично исследовать обстановку. И обнаружила еще один точно такой же «транзистор» у себя в спальне, тоже в лампе, а потом подобные приборчики обнаружились на дне телефонного аппарата, за зеркалом в ванной и под торшером.

Сомнений быть не могло – это не запчасти каких-либо устройств, а приспособления для прослушки. Только кого могли здесь прослушивать? Может, какого-нибудь важного менеджера или главу компании, проживавших здесь ранее? А «жучки» просто забыли снять?

Я позвонила администратору, велела соединить меня с директором и пожелала узнать, кто занимал номер до меня. Оказалось, что последние две недели он пустовал. Значит, сделала я вывод, прослушать хотели одного человека – меня!

Но только зачем? И еще важнее – кто? Неужели журналюги обнаглели до такой степени, что напичкали мой номер подслушивающими устройствами, дабы узнать обо всех новостях и быть в курсе всего происходящего? Это не исключено, но маловероятно – все же если подобное станет известно, разразится грандиозный скандал.

Да и журналистам желтой прессы проще подкупить горничную или портье, и тот снабдит их первостатейной информацией касательно моей особы. Тем более что журналюгам не нужна правда, им хватит слухов и собственных лживых историй. Им ставить меня на прослушку вовсе не требуется.

Последний из «жучков» я не успела уничтожить, и теперь вместо того, чтобы тоже смыть его в канализацию, принялась внимательно изучать. Никаких тебе «made in China», только несколько крошечных букв и цифр – СТЖ-329/77.

И что это мне дает? Похоже на серийный номер или что-то в таком духе. Но на производителя и тем более на покупателя «жучка» я, не обладавшая требуемыми контактами, выйти не смогу. И, выходит, мне тогда никак не узнать, кто и с какой целью решил меня прослушивать.

Но все же я смогла выудить кое-что из странного приборчика!

Номер, выбитый на «жуке», мне ничего, конечно, не говорил. Хотя если пораскинуть мозгами... Он говорил очень даже многое – ведь последняя буква в нем была Ж!

Цифры есть цифры, они по всему миру одинаковы, а вот буквы в русском и латинском алфавите все же отличаются. Вернее, есть ряд букв, в обеих азбуках совпадающих, но имеются и буквы, которых в другом алфавите просто не существует, – например, латинские R, Z, W или русские Ф, Ы. К числу таковых относится и буква, по наличию которой в России до сих пор можно определить, где находится женский туалет, – Ж. И буква эта присуща как раз русскому, но никак не латинскому алфавиту. А ведь находилась я в Европе, в княжестве Бертран, где все говорят по-французски! А под боком – Италия да Швейцария!

Так откуда же в отеле «Фонтенбло» на Лазурном Берегу взялось подслушивающее устройство, произведенное, по всей видимости, в России? Если кто-то решил раздобыть мои секреты, так неужели стал бы покупать русский «жучок»? Ведь здесь навалом и своих приспособлений!

Не исключено, разумеется, что русские подслушивающие устройства дешевле европейских и американских, почему им и отдают предпочтение даже за рубежом. Да и мы вроде бы не только в области балета, но и по количеству праздношатающихся олигархов и шпионской техники все еще впереди планеты всей, поэтому изделия российского военпрома могут пользоваться повышенным спросом.

Но все это звучало как-то неубедительно. И мне не давала покоя мысль, что русские «жучки» как-то связаны с убийством русского же олигарха Максюты. Интересно, я все еще на подслушке? Скорее всего, да. Поэтому я дико завопила прямо в «транзистор», надеясь, что у того, кто меня ведет, лопнут барабанные перепонки. И только потом с чувством выполненного долга спустила последний из обнаруженных «жучков» в канализацию.