Часовня погубленных душ

Никите сделалось страшно. Однако он еще был уверен, что это проделки Тимофея. Конечно же, кто еще мог пугать его? Разумеется, только Тимыч!

Молодой человек внимательно осмотрелся по сторонам. Нет, ему показалось – никого в часовне не было. Да и звук больше не повторялся. Значит, все в полном порядке.

Никита немного успокоился и решил, что, как только Оксана вернется из подземелья, они тотчас смотаются с кладбища. И вообще, идиотская была затея посылать ее одну вниз!

Чувствуя угрызения совести, Никита подошел к люку и крикнул:

– Эй, Оксана! Ладно, возвращайся назад! Пошутили – и хватит!

Однако отклика не последовало. Никита снова позвал, громче, но девушка не отозвалась. Тогда он шагнул по каменным ступенькам вниз.

– Оксана, в чем дело? Ты что, оглохла? А то сейчас уеду один, без тебя! Или ты хочешь провести остаток ночи на кладбище?

Никита оказался в самом низу. Где-то вдалеке, в конце извилистого коридора, он видел призрачное сияние – свет исходил из какого-то помещения. Кто же мог ночью находиться здесь, в подземелье заброшенной часовни?

Молодому человеку было очень страшно. А каково в таком случае Оксане – бедняжка наверняка трясется от ужаса! Ему даже сделалось ее жалко.

– Ну что ты там застряла? – Никита стоял на месте, не решаясь отправиться по коридору в глубь подземелья. – Тебе что, особое приглашение требуется? А, понимаю, ты решила отомстить, напугать меня! Только не изображай, будто на тебя дядя Крюк напал, все равно не поверю! Так ты там или нет?

В конце коридора возникло какое-то шевеление, и Никита заметил фигуру, шагнувшую из комнаты, откуда лился свет. Молодой человек прищурился:

– Долго же тебя ждать пришлось! Рандеву с маньяком, что ли, у тебя было?

Никита сделал несколько шагов по направлению к Оксане – и вдруг с ужасом понял, что вовсе не она шла ему навстречу! Фигура была зловещая, высокая, облаченная во все черное…

Молодой человек попятился – и в это мгновение позади него что-то щелкнуло. Он обернулся и заметил решетку, которая с грохотом обрушилась с потолка. Никита попытался сдвинуть ее с места или приподнять, но у него ничего не вышло. Парень принялся бить по решетке руками и ногами.

Вдруг раздался знакомый звук – как будто кто-то провел металлом по камню. Никита обернулся и заметил, что темная фигура, лица которой он не видел, направляется к нему. Звук шел именно от нее! Словно… Словно этот некто идет по коридору, ведя стальным крюком по стене…

Фигура взмахнула рукой, и, рассекая воздух, нечто круглое полетело в сторону Никиты. Затем шмякнулось на пол и подкатилось к ногам молодого человека. Содрогаясь, он уставился вниз.

Перед ним лежала голова. Человеческая голова, аккуратно отделенная кем-то от туловища. Голова Оксаны.

Несколько неимоверно долгих мгновений Никита тупо смотрел на голову, на приоткрытые накрашенные глаза, на розовые губы, на кончик малинового, вывалившегося изо рта языка. А затем заорал и принялся с утроенной силой расшатывать решетку.

Мерзкий звук все нарастал. Снова обернувшись, Никита увидел, что приближающаяся фигура облачена в некое подобие черного плаща с капюшоном, который полностью скрывал лицо. В правой руке столь странно одетого человека что-то блестело. Приглядевшись, Никита понял, что именно, – стальной крюк. Крюк, которым субъект вел по каменной стенке, отчего по подземелью и разносился кошмарный скрежет.

На глаза Никите навернулись слезы, его душили рыдания. Это не могло быть правдой, никак не могло! Однако он находился в подземелье, дорогу к свободе ему отрезала металлическая решетка, у его ног лежала отсеченная голова Оксаны, а на него надвигался… не кто иной, как дядя Крюк. Маньяк, убивший никак не меньше двадцати семи человек, а вероятнее всего, гораздо больше! Маньяк, которого облили бензином и подожгли, после чего он с тридцатиметрового обрыва сиганул в Волгу! Маньяк, который умер ровно двадцать пять лет назад!

Никита изо всех сил навалился на решетку, и та подалась. Скрипя, оторвалась от пола. Молодой человек быстро вставил в образовавшуюся щель ногу, а потом рванул решетку вверх. Повалившись на грязный каменный пол, он выкатился из-под решетки, после чего та с грохотом снова обрушилась на пол. Тяжело дыша, Никита глянул на фигуру, находившуюся всего в каких-то нескольких метрах от него. Так и есть, вместо правой руки у облаченного в черный плащ с капюшоном типа был сверкающий стальной крюк!

Заорав, парень побежал к лестнице. Больше всего он опасался того, что дорогу ему отрежет еще одна решетка или люк окажется закрытым. Но его страхи были напрасны – несколькими мгновениями позже Никита была уже в часовне. И вдруг до него снова донесся отвратительный скрежещущий звук! Ясно: наверняка дядя Крюк тоже покинул подземелье, так как оттуда имелось два выхода – один по коридору, а другой – из комнаты, откуда лился свет.

Сломя голову молодой человек бросился бежать. На пороге часовни он споткнулся, полетел наземь, порезав при этом обо что-то руки, но сейчас ему было не до таких мелочей. Хотелось только одного – чтобы кошмар как можно быстрее закончился! Чтобы все оказалось неправдой! Чтобы он снова был в центре Заволжска, а не на заброшенном кладбище, преследуемый дядей Крюком!

Пока Никита несся по кладбищу к своему кабриолету, он еще несколько раз споткнулся и грохнулся на землю. Парень бежал и то и дело оборачивался, стараясь понять, преследует его маньяк или нет. Ведь все это не могло быть правдой! Однако перед глазами так и стояла отрезанная голова Оксаны. Дядя Крюк убил ее – и намеревается убить теперь его, Никиту!

Внимание привлекло яркое пятно вдалеке – как будто костер с огромными языками пламени. Вылетев с кладбища к берегу Волги, Никита сразу увидел, что там горит. Полыхал его кабриолет. Подбежав было к нему, он тотчас отпрянул в сторону – автомобиль походил на огненный шар. И заметил валявшуюся рядом канистру. Кто-то облил его кабриолет бензином и поджег! Никите не было жаль дорогостоящую игрушку, подаренную ему к окончанию школы матерью. Но ведь теперь он не мог быстро смыться отсюда! Никита заметил в проеме кладбищенского забора фигуру в черном. Схватив пустую канистру, Никита швырнул ее в преследовавшего его убийцу, но емкость не долетела до дяди Крюка. Молодой человек хотел было позвонить матери – та в течение считаных минут организует ему подмогу. Но, запустив руку в пустой карман брюк, вспомнил, что мобильник остался в горящем кабриолете. Еще мобильник был у Оксаны, которую дядя Крюк только что убил, чью голову маньяк швырнул ему под ноги…

Темная фигура надвигалась на него. Никита развернулся и бросился к дороге. Однако шоссе было пустынным. Конечно же, ведь был самый глухой час суток! Никита побежал по середине трассы, по направлению к городу, то и дело оглядываясь. Но не мог толком сказать, преследует ли его маньяк или нет.

Он очень часто оборачивался и тем не менее увидел ослепившие его фары в самый последний момент. Никита поднес к лицу руку, загораживаясь от яркого света, попытался метнуться к обочине – и в тот же миг его подбросило в воздух. А затем тело молодого человека с хрустом рухнуло на асфальт…

Илья Новгородцев

Илья проснулся сразу же, как только услышал звонок, – сказывалась многолетняя привычка. Не открывая глаз, ткнул рукой в сторону, пошарил по тумбочке и, схватив мобильный телефон, поднес его к уху.

– Илюша, ты мне нужен! – услышал он голос Михаила Федоровича Пономарева, своего начальника. – Причем немедленно – произошло кое-что непредвиденное. Так что собирайся, через десять минут тебя заберут.

Новгородцев положил мобильный обратно на тумбочку и уставился в потолок. Часы показывали двадцать минут пятого. Было раннее утро воскресенья.

Илья зевнул, зажмурился, потом быстро открыл глаза и спрыгнул с кровати. Одна минута из отведенных десяти уже прошла. А если Михаил Федорович сказал, что его заберут через десять минут, значит, так оно и будет. И сам Пономарев, и работавшие на него люди были предельно пунктуальны.

Илья быстро натянул трусы и джинсы и взглянул на женщину, лежавшую на боку и мирно спавшую. Склонился над ней, поцеловал в шею, отчего женщина, заворочавшись, проснулась.

– Меня вызывают, – прошептал он ей на ушко. – Однако ты, конечно же, оставайся и спи!

Женщина пробормотала что-то невнятное и перевернулась на другой бок. В комнате было жарко, поэтому она, как и Илья, спала обнаженной. Прикрывавшая ее простыня сбилась, открывая великолепную картину. Новгородцев залюбовался ее фигурой, однако одернул себя – время шло, он не был еще готов, а Михаил Федорович не любил ждать.

Поэтому Илья поспешил в ванную, где привел себя в порядок. Уставившись на свою физиономию в зеркало, решил, что бриться не будет – времени на это уже не было. Да и у него же законный выходной! Выходной, который он намеревался провести со своей новой подругой, не вылезая из постели. Однако благостной надежде исполниться было, увы, не суждено.

Илья пригладил смоляную шевелюру, прополоскал рот водой и обернулся к стиральной машинке, на которой громоздилась огромная куча белья, как чистого, так и грязного – все лежало вперемешку.

Вытащив одну из рубашек, Илья критически осмотрел ее, отшвырнул, запустил руку в кучу и извлек другую. Однако та была слишком мятая. Значит, придется натягивать майку.

Он обувался, когда в дверь позвонили – посланный за ним человек уже прибыл. Раздалось знакомое мурлыканье – Илья заметил своего старого друга и любимца, черного кошару Аяврика (что по-якутски означало «любимчик»), возникшего, как водится, из ниоткуда и сейчас теревшегося о его ноги. Это значило, что Аяврик желает перекусить.

Илья бросил взгляд на наручные часы, затем метнулся на кухню, открыл холодильник, достал кастрюльку, в которой плескалась вареная рыба, извлек пару штучек и положил в красную миску, стоявшую в углу. Кот с энтузиазмом набросился на завтрак.

Потрепав поглощающего рыбу любимца по загривку, Илья произнес:

– Ты уж будь к моей гостье поласковей, Аявр! А то есть у тебя дурная манера – ревновать их всех ко мне. Или ты хочешь, чтобы я так и помер холостяком? Мне ведь скоро тридцать, жениться пора!

Аяврик утробно заурчал, что Илья истолковал, как пожелание кота, чтобы хозяин оставил его в покое со своими сентенциями и позволил наслаждаться рыбой. Илья знал, что тот все равно поступит, как считает нужным. В конце концов, у него был удивительный нюх на женщин. И те, которых он своим несносным поведением заставлял быстро покидать квартиру хозяина, точно не принесли бы, как выяснялось позже, Илье счастья.

Звонок домофона повторился. Новгородцев метнулся в прихожую, схватил с трюмо мобильный, ключи и портмоне, вышел в общий коридор и закрыл за собой дверь. У подъезда шестнадцатиэтажки, на седьмом этаже которой и обитал Илья, его ждал милицейский «уазик». За рулем сидел пожилой шофер.

Пожелав ему доброго утра, Илья забрался в кабину рядом с ним. «Уазик», фырча, тотчас тронулся с места. Илья не задавал никаких вопросов – во-первых, шофер наверняка и сам не знает, что случилось, во-вторых, если Михаил Федорович вызвал его в такую рань, значит, дело серьезное.

Михаила Федоровича Пономарева Илья считал своим учителем – причем не в банальном смысле слова, а в спиритуальном. На Востоке такого человека называли бы сенсеем. Да, он был его наставником и мудрым советчиком. Собственно, именно ему Илья был обязан решением податься сначала на юридический факультет местного университета, а затем, после окончания, на работу в органы.

Пономарев занимал должность начальника следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Заволжска, советник же юстиции Илья Новгородцев работал старшим следователем. Знал Илья Михаила Федоровича уже давно, практически с самого детства. Еще бы, ведь тот был в городе фигурой поистине легендарной – именно он больше двадцати пяти лет назад сумел поймать дядю Крюка, то есть маньяка Онойко. Если бы не Пономарев, то преступник гулял бы на свободе еще многие месяцы, а то и годы и лишал жизни все новых и новых жертв. Но благодаря смекалке и решительности участкового Пономарева маньяк и оказался тогда изобличенным, и это несмотря на то что тогда, в середине восьмидесятых, на поимку жуткого серийного убийцы были не только брошены все силы города и области, но и задействованы лучшие столичные следователи. И то, что в итоге маньяка вычислил именно Михаил Федорович, лишний раз подтвердило – в провинции тоже работают толковые люди!

С этого и началась стремительная карьера Михаила Федоровича. А последние четыре года он возглавлял следственное управление. Мог бы вообще-то уйти на хлебную должность в Москву или податься в политику – ему много раз предлагали вступить в партию власти, намекая, что в таком случае Пономареву «светит» место мэра Заволжска или даже губернатора области. Однако на подобные предложения Михаил Федорович отвечал, что не может себе позволить уйти из органов. Мол, если он уйдет, то кто ж тогда будет преступников ловить? Да и властям предержащим он требовался скорее в качестве опытного мента, потому что с той поры, как Пономарев стал начальником следственного управления, криминогенная обстановка значительно улучшилась, раскрываемость преступлений повысилась, а коррупция среди работников силовых органов пошла на спад…

«Уазик» мчался по пустынному Заволжску. Илья заметил группки нарядно одетых подростков – ну да, накануне же по всему городу прошли выпускные балы! На таких мероприятиях всегда что-то случается, ведь сегодняшние школьники и пьют, и принимают наркотики, и оружие с собой носят. Неужели произошла какая-нибудь потасовка? Или даже убийство?

Когда-то, много лет назад, Новгородцев и сам был сорвиголовой и хулиганом, и если бы не встретился ему на пути Михаил Федорович, то сидел бы парень сейчас на зоне, мотая срок, а не являлся советником юстиции и старшим следователем следственного управления. Отца своего он не помнил, и Михаил Федорович был ему намного дороже невесть где пропадавшего папаши.