Дела житейские

Второе полугодие девятого класса не было выдающимся для меня. Я все также прогуливал занятия, хотя и стал делать это чуть реже, поскольку директор гимназии таки сообщил родителям о моей плачевной посещаемости, и мне всыпали по первое число, слонялся по тусовкам, да и в целом прожигал юность всеми доступными мне способами. При таком ритме жизни я все меньше времени уделял барабанам и на занятия к Андрею ходил уже больше по инерции, как говорится, из-под палки. К группе мой интерес также увядал, однако на репетиции я ходил не без удовольствия, правда, возможно, я просто был рад повалять дурака или же повидаться с Юлей лишний раз.

После первой встречи, я начал активно общаться с ней. Поначалу наше общение ограничивалось социальной сетью и репетициями, но уже спустя пару месяцев, выйдя за рамки «Вконтакте», оно разбавилось практически ежедневными прогулками. Сейчас я осознаю, как много времени съедали эти встречи и сколь губительно было их влияние. Кстати Саня, уже тогда пытался намекнуть мне на это, но, отказываясь слушать, я постоянно огрызался и пререкался с ним. С этого и начался наш конфликт, оказавшийся фатальным для меня.

И конфликт этот не был единственным.

Где-то в середине весны Андрей позвонил мне и попросил срочно прийти в ДК, сказав, что есть серьезный разговор. В целом, я сразу догадался, о чем он будет и, вероятно, мог бы решить все по телефону, но все-таки решил прийти на встречу. Ход разговора я, естественно, не вспомню, однако могу сказать со стопроцентной уверенностью, что он был очень напряженный и эмоциональный. По его итогу, мы пришли к решению разойтись, как в море корабли. Сейчас я жалею об этом решении. Возможно, если бы занятия продолжились, то мне удалось бы отойти от края обрыва, ну или хотя бы яма, в которой мне «посчастливилось» оказаться по жизни, была бы не столь глубокой. Но тогда. Тогда я почувствовал себя свободным. Cвободным от чего? Я так и не смог дать внятного ответа на этот вопрос. Несмотря на решение прекратить занятия у Андрея, место в группе я сохранил, хотя парни и не одобрили такой выбор, они даже пытались уговорить меня вернуться обратно. Мне же удалось отговориться от них. Кажется, я сказал, что ушел от Андрея, потому что собирался искать нового преподавателя к десятому классу. Естественно, ничего такого в планах у меня не было. Очередная ложь и ничего более.

Вот так девятый класс подошел к концу. На первый взгляд, все было не так уж и плохо, все-таки я резко стал популярным в школе, обрел новых знакомых, и не только со школы, по-прежнему играл в группе, довольно тесно общался с Юлей, да и из школы меня исключать не собирались. Мне даже удалось приемлемо закончить учебный год, по-моему, с пятью тройками. Однако родители моей радости не разделяли и не сильно обрадовались таким «успехам», даже устроили «серьезный разговор». Они всегда устраивали его, когда я заканчивал год с тройками, но даже во время «разговора» ощущалось, что им нет дела до меня. Правда должен признать, что костер ревности к сестре у меня все-таки поугас. Даже не знаю с чем связана такая перемена в моем поведении.

И все же вся эта радужная картина, сложившаяся в моей голове на тот момент, на деле оказывалась лишь декорацией, и при этом достаточно халтурно сделанной. Популярность была дутая, да и за рамки школы она практически не выходила, разве что в сомнительных компаниях группа была на слуху. Новые знакомые тянули меня на дно, словно тяжеленные гири. В группе обстановка накалялась, назревал конфликт с Саней, а в школе дела шли плохо, да так плохо, что я еле сдал экзамены для перехода в десятый класс. Ничего из этого я не замечал тогда, ведь для меня все шло просто отлично.

Лето перед десятым классом выдалось достаточно загруженным. Оценив мои успехи в учебе, родители нашли мне репетиторов по нескольким предметам. Практически каждый день я ездил в разные концы города на занятия, случалось, что в один день преподаватель ставил мне два занятия подряд. Это выматывало меня до такой степени, что, приходя домой, я просто валился с ног. Несмотря на такую ситуацию, репетиции я посещал исправно. Уже на этом этапе, я стал замечать, что мои навыки постепенно начинают отставать от навыков игры Кости и Сани. Не знаю, заметил ли кто из парней это тогда. Думаю, все-таки да.

Общение с Юлей вышло за рамки обычных прогулок как раз в то лето. Кажется, в июле, она позвала меня на вечеринку, которую устраивали ее знакомые, и я, недолго думая, согласился. Летом я практически не пропускал подобных тусовок, которые обычно представляли из себя жесткую попойку подростков. Не уверен, но кажется именно тогда в наш огонек подкинули дров. Не сказал бы, что между нами начались любовные отношения, по-крайней мере, тогда мы не целовались и не признавались друг другу в симпатии. А что же произошло? Зарождение эмоциональной связи. На самом деле, это было неизбежно. Я и Юля были очень похожи. Родители так же не уделяли ей достаточно внимания. Характеры у нас были практически одинаковыми, благодаря чему мы, как говорится, понимали друг друга без слов. Привычки, интересы, повадки. Здесь различия уже встречались, но достаточно редко, впрочем, на фоне этих различий споров у нас никогда не возникало. На той же вечеринке мы впервые пили алкоголь вместе.

Помимо таких вечеринок, я каждый день приводил Юлю гулять в компанию своих знакомых. Компания эта состояла из ребят разного возраста, в большинстве своем школьники 9-11 классов, забившие на школу и домашнее задание. Конечно же, среди нас были и первокурсники (перваки, как их называют студенты старших курсов), которые умом, по сути, не сильно отличались от одиннадцатиклассников, но на них смотрели с каким-то благоговением. Причина такого отношения была проста: первокурсники были единственными в компании, кто мог беспрепятственно покупать сигареты и алкоголь в любом магазине. По правде говоря, время компанией мы проводили достаточно уныло. Обычно, собираясь на площади неподалеку от школы искусств, мы занимали пустые лавки и сидели, уткнувшись в телефоны. Или же пили пиво. Реже пинали мяч или бросали фрисби, если кто-то конечно догадывался принести их с собой. После 10 класса, компания начала стремительно разваливаться. Кто-то навсегда пропал из моей жизни, с кем-то я еще некоторое время поддерживал связь, однако и они потом тоже растворились. Почему так вышло? Трудно сказать. Скорее всего большинство просто-напросто повзрослели, обзавелись настоящими друзьями и покинули наши ряды, некоторые же просто нашли нам замену.

Для группы то лето вышло достаточно плодотворным. Атмосфера внутри коллектива еще не успела испортиться окончательно, хотя предпосылки к этому уже появлялись. Багаж каверов значительно расширился, да так, что порой нам не хватало двух часов репетиции, чтобы прогнать весь материал, поэтому мы договорились, что каждую репетицию будем менять список песен, правда позже это правило постоянно нарушалось. Помимо каверов, мы также начали играть песни собственного сочинения. Саня таки написал текст на свою музыку, ну или же попросил кого-то это сделать, и с этого момента план репетиции изменился. БОльшую часть времени мы стали уделять собственному материалу, отыгрывая его по несколько раз за репу. Мы буквально светились от счастья, а к концу лета уже грезили записью своего мини альбома и, даже договорились устроиться следующим летом на работу, чтобы накопить денег на аренду студии.

Отношения с Саней продолжали ухудшаться. Он, по-прежнему, пытался убедить меня отказаться от общения с Юлей и вернуться к занятиям барабанами. Конечно же, я его не слушал. Мне казалось, что он влюбился в нее и хочет убрать соперника в лице меня с дороги. Конфликт зрел, как ягода под летним солнцем, однако тогда я не видел в этом большой проблемы, даже наоборот меня это забавляло.

В таком ключе и пролетело лето перед 10 классом. К началу сентября занятия у репетиторов закончились, и я приступил к обучению в школе. Стоит признать, что занятия эти не прошли даром, и первое время я даже получал хорошие оценки по предметам, особо не напрягаясь при этом. Мне даже вновь понравилось ходить в школу. Возможно, если бы я взялся за голову тогда, то сейчас не писал бы это письмо, однако продлилось все недолго. Запала хватило, от силы, на пару месяцев. Уже к зиме моя успеваемость вновь обрушилась, хотя уроки я и прогуливал меньше. Скорее всего, это связано с тем, что Юля начала готовиться к экзаменам 11 класса. Все лето она говорила, что хочет попробовать поступить в другой город, скинуть с себя контроль родителей, да и вообще вырваться из нашего небольшого городка. Для меня это было грустной новостью, ведь я уже чувствовал, что моя симпатия к ней переросла дружескую, однако никак не решался сказать ей об этом. Не думаю, что она тогда подозревала об этом, ведь мое поведение с ней было достаточно мужланским.

Конечно же, вся эта ситуация негативно отразилась на моей деятельности в группе. Мой, итак не самый высокий уровень игры на барабанах, все ухудшался, ведь занятий у меня не было, да и практиковаться было не на чем. На фоне парней, продолжавших обучаться у Андрюхи, я выглядел детсадовцем, и они начали это замечать. Качество ритма упало, став совсем уж примитивным, однако, несмотря на это, Костя продолжал меня защищать. Логика его была проста. Легче из меня сделать хорошего барабанщика, чем найти нового. На самом деле, я благодарен ему. Благодаря Косте, я продержался в группе на несколько месяцев дольше, а Саня уже в начале 10 класса косо поглядывал на меня, собираясь выставить из группы, однако место мне все же удалось сохранить. Опять. Хоть я и не заслуживал такого снисхождения.

К Новому году, в группе появился еще один участник. На соло гитару пришел тот парень, который рассказал нам про репетиционною базу. Вроде бы, его все-таки звали Вова. Саня наконец-то понял, что сыграть соло для него – непосильная задача и, в итоге перешел на ритм гитару. Как Вова попал к нам? Все очень просто. Как-то раз, к нам на репетицию пришло не меньше тридцати человек. Вообще, как только в параллельных классах прознали про нашу группу, сразу же начали напрашиваться на репу. Или же просто приходили без спроса. Не знаю зачем. Саня достаточно негативно к этому относился. Его позиция была жесткой: на репетиции должны быть только участники группы, чтобы никто не мог отвлечь от работы. А от своих убеждений он отходил крайне неохотно. Да о чем можно говорить, к Юле то он привык только к зиме 10 класса. Итак, среди этой толпы был тот самый Вова. На репетицию он пришел с гитарой, уж не знаю зачем, возможно кто-то из ребят попросил его захватить инструмент с собой. Та репетиция была лучшей за весь 10 класс. Уже после репы, когда весь табор разошелся (я так и не смог понять зачем они приходили, ибо бОльшую часть времени ребята сидели либо в телефонах, либо в курилке и не проявляли к музыке интереса), Костя предложил Вове присоединиться к коллективу. Он и сам был в поисках группы, поэтому возражений не имел, как кстати и Саня, обычно принимавший такого рода решения. Так с Нового года нас стало пятеро.

К концу зимы я осмелился. Осмелился признаться Юле в своих чувствах. И признание это было без слов.

После очередной вечерней репы я пошел провожать ее домой. Конечно, мне было не по пути, жил я далеко от дома Юли, практически на другом конце города, да и на транспорт надежды не было, ибо никогда не знаешь приедет автобус или нет, но в тот вечер меня это не особо интересовало. Поначалу я хотел все сказать ей до Нового года, но так и не смог подобрать подходящего момента. Затем, я собирался признаться в новогоднюю ночь, позвал ее на тусовку и уже подбирал нужные слова, но 31 декабря она написала, что не сможет прийти. По словам Юли, родители не пустили ее, поскольку не одобряли нашего общения. А потом все забуксовало. Но зимой десятого класса все было по-другому. Помню, как я все обдумывал пока мы подходили к Юлиному дому. Мысли никак не хотели складываться в предложения, а когда мы уже подошли к нужному подъезду, я пошел ва-банк и решил поцеловать ее. На мое удивление, она ответила взаимностью. Ощущал я себя победителем, не хватало только пьедестала и золотой медали.

Но как известно, у медали есть обратная сторона. Если раньше у меня еще были возможности обернуть все вспять и, если уж не стать прилежным подростком, то, хотя бы хорошим парнем я точно мог вырасти, однако судьба распорядилась иначе, и с этого момента все мосты рухнули. А точнее сгорели. Да и не судьба здесь виновата.

Весной меня все-таки выставили из группы. На этот раз Костя защищать меня не стал, хотя я надеялся, что и в этот раз пронесет, но, к сожалению, решение было принято не в мою пользу. Мнение Юли никто конечно же в расчет не брал, да кажется она и сама не стремилась голосовать. Все равно ее голос мало бы что решил. Кстати, спустя некоторое время из группы убрали и ее.

Честно говоря, я сильно обиделся на ребят после этого. Особенно на Саню. Мы часто ссорились с ним на репетициях и после них, вот я и посчитал, что он настроил парней против меня, однако дело заключалось, конечно же, не в этом. Все дело было во мне. Я слишком легкомысленно относился к группе, не профессионально, не было во мне того огонька, который бушевал в Сане, Косте и Вове. Мечта заниматься музыкой пала жертвой моей несобранности и неорганизованности. Помимо этого, постоянные опоздания бесили ребят, а в последние месяцы я мог вообще не появиться на репе, сообщив об этом за 15-20 минут до начала. Думаю, еще парни устали от моего постоянного вранья про барабаны. Практически год я кормил их завтраками, обещая то записаться к другому преподавателю, то вернуться на занятия к Андрюхе, то выпросить у родителей установку. Чего я только им не говорил, но ничего так и не вышло за рамки пустых разговоров. Окончательно же мою судьбу решило другое событие. После репетиции я унес с базы крепление для одной из тарелок. Казалось бы, мелочь, но я не знаю, что мной тогда руководило. Возможно, я специально стянул крепление, возможно, случайно сунул его вместе с остальным барахлом в рюкзак. Но факт в том, что владелец базы позвонил Сане и пригрозил выгнать группу с точки, если мы не вернем украденное. Меня быстро вычислили, объясняться было бесполезно, да и что я мог объяснить. Не исключаю, что сделал это, потому что хотел повеселиться, правда шутку никто не понял. Конечно, я вернул крепление на следующий же день, но это уже ничего не изменило. Как говорится, ставки сделаны, ставок больше нет. Моя ставка оказалась проигрышной.

Странно, но после такого потрясения, я вполне сносно окончил 10 класс, «триумфально» повторив успех прошлого года. Возможно, это связано с обидой на Саню, Костю и Вову. Каким образом? На переменах мы часто болтали, бегали курить, веселились, да просто сидели в столовой. Особенно часто в столовой я заседал с Костей. Мы оба любили поесть, поэтому большинство перемен проводили именно там. Вообще, не могу сказать, что Костя был моим лучшим другом, не уверен, что они были в моей жизни в принципе, но хорошим знакомым – несомненно. Гордость и максимализм не позволяли мне даже здороваться с ребятами, хотя они пытались идти со мной на контакт.

Какое-то время я еще надеялся попасть в новую группу или же собрать свою, но я никогда не был лидером и всегда боялся брать на себя ответственность, поэтому вариант с созданием собственной банды был исключен практически сразу, а групп, в которую бы требовался барабанщик-неумеха не находилось. От отчаяния, мне пришла идея переучиться на гитару, и я даже приходил к Андрею с просьбой принять меня обратно, но он выставил высокий ценник за уроки, практически в полтора раза больше чем раньше. Такие условия меня, конечно же, не устроили. На этой ноте карьера музыканта для меня закончилась, так и не успев начаться.

Для Юли карьера вокалистки завершилась также бесславно, хотя спустя, наверное, месяц ее позвали петь в фолк группу, однако все участники быстро разругались, и группа распалась, так и не родив ни одной песни. К середине лета мы оба сидели без групп, да и надежд на то, что нас позовут куда-то, уже не оставалось. Кому были нужны недоучки-гуляки, на которых нельзя было положиться? Вопрос риторический.

С этого момента мы начали практически каждый день ходить на сомнительные вечеринки. Ко всем подряд кто звал, а кто не звал – напрашивались. Родителям я говорил, что ухожу с ночевкой к Косте (они не знали, что я с ним поругался) или же просто выдумывал какую-нибудь историю, объясняющую почему я не смог остаться дома. Что там Юля говорила своим родителям не могу сказать, но, на удивление, ее всегда отпускали на всю ночь. Тусовки проходили всегда одинаково, мы всей компанией собирались вечером (иногда я даже не знал большинство собравшихся ребят) и шли к кому-нибудь на квартиру. Там хозяин, из всех укромных уголков, доставал бутылки с алкоголем, которые ему удалось спрятать от родителей. Пили все что горит, ведь денег на более-менее хороший продукт у нас не было. Ребята постарше приносили что-нибудь с собой. И вот в такой атмосфере бутылки открывались и опустошались. Опустошались, надо сказать, достаточно быстро, из-за чего бОльшая часть собравшихся, спустя пару часов, либо засыпала, либо уходила туда, где повеселее. Заснувшим всегда невезло. Вооружившись маркерами, мы разрисовывали их, считая это вершиной комедии. Думаю, это была одна из моих любимейших «шуток». Но была и другая – самая любимая. С каждой такой тусовки я забирал что-нибудь незначительное. Поначалу я забирал какие-то мелкие вещички, потом стал выносить одежду. Не могу сказать, что двигало мной в такие моменты. Возможно, я клептоман, возможно, что и вполне осознанный вор. Кто знает.

Ближе к концу лета, Юля уже практически не говорила про поступление, экзамены и репетиторов. Сначала я было подумал, что она передумала уезжать, изменила свое решение из-за меня, «раз Стас остается здесь, то и я останусь», однако потом я заподозрил что-то неладное. Почему? Наше общение стало как-то неожиданно буксовать. Остывать. Былые милые взгляды исчезали, огонек в глазах затухал, отношение ко мне постепенно менялось. Я же не придавал этому огромного значения. «Это все из-за стресса! Экзамены же впереди!».

Что же произошло между нами?

Наступил 11 класс. В отношениях с Саней, Костей и Вовой наметилась оттепель. Нет, конечно же, время как раньше мы не проводили, но уже хотя бы здоровались, что являлось серьезным дипломатическим достижением. В это же время проблемы с Юлей все усугублялись. Мы вновь редко виделись. Да, как и прежде я все списывал на экзамены и переезд, но ее поведение продолжало меняться в худшую сторону, и мне уже хотелось просто поговорить с ней. Я чувствовал, что отношения зашли в тупик, и проблемы нужно как-то решать. К сожалению, это было нужно только мне… Каждый раз, когда я пытался завести разговор, Юля находила какую-нибудь отговорку, либо же говорила что-то в духе «не накручивай себя”. Так я и промучился до зимы в неведении.

Вторая четверть закончилась для меня не слишком плохо, но и звезд с неба я не хватал. Родители в этот раз даже не стали устраивать никаких бесед. Короче говоря, настроение у меня было приемлемое, к тому же меня позвали на новогоднюю вечеринку, и я собирался пригласить на нее Юлю, рассчитывая, заодно, обсудить с ней назревшие вопросы и расставить все точки над «i». Однако план мой оказался мертворожденным. Неожиданно, перед новогодними каникулами, Юля позвала меня погулять. Почему неожиданно? Обычно на прогулки ее вытаскивал я, от нее же инициатива исходила крайне редко, по-крайней мере, последние несколько месяцев.

Встретились мы около входа в парк. Предновогодняя суета поглотила всех вокруг, поэтому в нем было немноголюдно, идеальная атмосфера для решения накопившихся проблем. Тот вечер врезался в мою память надолго. Я подошел к ней, и как обычно хотел обнять, но Юля, сделав шаг назад, сказала, что нас ждет серьезный разговор, и пошла вглубь парка. Такой поворот событий ввел меня в ступор. Простояв несколько секунд, я двинулся за ней.

Разговор шел тяжело. Ну как разговор, скорее монолог одного актера. Для Юли все это было лишь игрой, театром, в котором она играла главную роль, а я был лишь актером массовки. Как, позже выяснилось, не первым, и не последним в титрах. По ходу ее монолога, я понял, что никогда и не знал ее настоящую. Оказалось, что ее родители никогда не были против нашего общения, никакого переезда и поступления в другой город не планировалось, а репетиторов не было и подавно. Занятиями она отмахивалась от меня и обычно ходила гулять с другим парнем (кажется он был завсегдатаем тусовок, на которые я и Юля приходили вдвоем). Ну а вишенкой на этом торте из лжи было то, что на самом деле никаких реальных чувств ко мне она не испытывала. Поиграв со мной как с маленьким щенком, она выбросила меня на улицу под проливной дождь.

Дальнейшие события я помню достаточно смутно. Раз в неделю я стабильно появлялся на какой-нибудь тусовке, на которой быстро напивался и засыпал. Бывало, что я и сам становился жертвой шутников с маркерами, но меня это не сильно волновало. В такой обстановке экзамены отошли на второй план, да и если быть честным, к тому моменту я даже не определился на какой факультет я бы хотел поступать. Забавно, но именно тогда ко мне приходили мысли вернуться к барабанам. Дома я даже вновь начал заниматься на подушках. Казалось, вот-вот и я снова займусь музыкой, всего-то нужно было вернуться к Андрюхе и найти какую-нибудь начинающую группу. К сожалению, все это так и осталось мыслями, которым не суждено было воплотиться в жизнь.

В таком ритме прошла зима и начало весны. Я кое-как держался на плаву, хотя чувствовал, что мое эмоциональное состояние ухудшается. К середине весны алкоголь, ранее успешно справлявшийся с моими тараканами, уже не оказывал должного эффекта. Я начал искать замену. Поначалу, я обратился к родителям с просьбой записать меня к психиатру, рассчитывая на то, что он сможет выписать мне антидепрессанты, которые помогли бы справиться с надломленной психикой. К сожалению, слова «депрессия» для родителей не существовало. «Не придумывай!» – все что они отвечали, когда я заводил разговор о расстройстве и таблетках. Во времена их молодости никто не говорил о таком недуге, а раз никто не говорил, значит его не существует. Железная логика.

Сейчас я понимаю, что мне стоило самому заняться поисками специалиста, а не продолжать упрашивать родителей, но как я уже говорил, морально я всегда был слабым человеком, и мне легче было скинуть на кого-нибудь свои проблемы, чем решать их самому. Замену алкоголю мне таки удалось найти.

Учебный год закончился пораньше. Нам, как одиннадцатиклассникам, дали дополнительно несколько недель отдыха перед экзаменами, и, естественно, я потратил все это время на тусовки. Все они проходили обыденно для меня. Я приходил, быстренько напивался и ложился спать, правда теперь я уже старался не ложиться первым, чтобы потом не тратить время на оттирание маркера. Бывало такое, что я переходил на другую тусовку, естественно, не забывая прихватить что-нибудь с собой. Вы же не забыли о моей любимой шутке? Собственно, так все и случилось.

В конце весны меня позвали на очередную вечеринку. Дело шло к экзаменам, и нервы давали о себе знать, усугубляя мое итак плачевное состояние. В общем, я решил немного расслабиться. Как обычно, придя на квартиру, я быстренько осушил пару бутылок пива и немного заскучал. Почему? Если я не ошибаюсь, на той тусе было полно каких-то плохо знакомых мне девятиклассников (кажется девятиклассников), которых невозможно назвать достойными партнерами. Слегка смочив горло, они, быстро опьянев, все расползлись спать. Я же занял кухню. Сидел в одиночестве с очередной бутылкой пива, пялился в экран телефона и пытался напроситься на тусовку поживее. Мои поиски увенчались успехом. Парень, которого я знал еще с площади, позвал меня к себе. Забавно, я даже имени его уже не вспомню, а ведь тогда я, наверное, считал его другом. Особо раздумывать над приглашением мне не пришлось. Я сунул в рюкзак несколько бутылок пива, стянув их у хозяина квартиры, прихватил чью-то пачку сигарет с кухонного стола и вышел из квартиры.

Как шел – не помню, да это и не важно. По прибытии, я сразу же отметил странное состояние ребят. Было очевидно, что одним лишь алкоголем они не обошлись. Меня затолкали в гостиную, и на маленьком журнальном столике я увидел несколько белых ровных полосочек, подготовленных к моему прибытию. Тогда я еще не знал, что это. Не знал, но, увидев состояние ребят, захотел попробовать. Стыдно сейчас это рассказывать, особенно учитывая во что я превратился, но тогда мне понравилось. Скорости. Вот что это было. Меня долго не отпускало, я будто стал богом, всемогущим. Я нашел заменитель алкоголя. Заменитель, который меня и убил. Убил мою личность.

Итак, конец моей истории. Дальше лишь мрак.