Сунгирь. Тайна древней стоянки

Коварный план

Седая старина древнего Владимира постепенно освобождалась от утреннего тумана, открывая прелести архитектурного ансамбля. Восходящее солнце переливами играло на золотых куполах многочисленных храмов, радующих глаз красотой и величием. Булыжные мостовые и тротуары еще не высохли после прошедшего ночью ливня. Налетевший легкий ветерок сбрасывал с листьев деревьев оставшиеся дождевые капли. Нарушая тишину субботнего утра, от Соборной площади тронулась в путь открытая расписная повозка, запряженная тройкой лошадей. Стройные звуки – цокот копыт по мостовой и звон колокольчиков – будили округу. Город постепенно просыпался и готовился принимать очередных экскурсантов.

В излюбленных местах гуляний стали появляться группы людей, радующихся утренней прохладе, пришедшей с атлантическим циклоном. На венчающей холм смотровой площадке на Пушкинском бульваре собралось уже достаточно народу, в основном туристов, прибывших во Владимир из других городов и стран. Их взорам открывалась великолепная панорама. Отсюда хорошо просматривались склоны Патриаршего сада, музейный комплекс, Успенский собор и другие достопримечательности. А внизу, у подножия холма, извивалась змейкой Клязьма. Бывшая когда-то судоходной, река давно поросла камышом и напоминала скорее широкий ручей, особенно если смотреть сверху. На противоположном берегу, как на ладони, сквозь зелень садов проглядывали покосившиеся от времени крыши одноэтажных домиков. За ними тянулись бескрайние луга, уходящие за горизонт. Вдалеке маячили силуэты пасущихся коров и коз, которых по старинке все еще держали сельчане.

Аккуратно подстриженные газоны и кусты источали запахи свежей зелени, освобожденной от пыли и хорошо промытой ночным дождем. Над зелеными насаждениями потрудились искусные руки ландшафтных дизайнеров, превратив их в зверей или сказочных героев. Среди них можно было различить и гномика, везущего деревянную повозку, и матадора, дразнящего разъяренного быка, и представителей тропической фауны – слонов, жирафов, носорогов. Многочисленные клумбы завораживали красотой и разнообразием цветов. Над ними, порхая крыльями, кружились разноцветные бабочки.

Туристы из-за рубежа, высыпавшие из своих экскурсионных автобусов на центральную площадь, начали фотографироваться на фоне достопримечательностей. Как обычно, среди них было немало гостей из восточноазиатских стран – японцев, китайцев, корейцев. Присутствовали и немецкие пенсионеры. Слушая гида, они восхищенно разглядывали Золотые ворота – выдающийся памятник средневекового зодчества. Иностранная речь звучала повсюду.

Ровно в 10.00 на одной из улиц показалась примечательная фигура мужчины в плаще кремового цвета и светлой шляпе, с большим черным зонтом-тростью в руках, который служил ему опорой. На вид этому слегка полноватому человеку было 65–70 лет. Окладистая седая бородка, очки, элегантная одежда, походка – все указывало на его принадлежность к интеллигенции. Он не оглядывался по сторонам и не щелкал фотоаппаратом, а вел себя как коренной житель, знающий здесь все наизусть.

Перейдя Большую Московскую улицу, мужчина не спеша прошелся по Соборной площади и, бросив взгляд на монумент, воздвигнутый в честь 850-летия города, свернул в парк. Тенистые липовые аллеи являлись излюбленным местом прогулок молодых и пожилых – всех, кто любит побродить компанией или в одиночестве и поразмышлять о жизни. Расположившись на одной из лавочек, тянувшихся вдоль центральной аллеи, он извлек из внутреннего кармана несколько раз сложенную бумагу, развернул ее и принялся изучать, изредка поглядывая на прохожих.

Метрах в пятидесяти от него, тоже на лавочке, расположились двое стариков с шахматной доской. Раскрыв ее и высыпав фигуры, они медленно начали их расставлять.

– А я смотрю, профессор-то своей традиции не изменяет: гуляет каждый день по одному и тому же маршруту, и даже на одну и ту же лавочку садится, – сказал худощавый мужчина в поношенном коричневом костюме. Его кепка полностью закрывала лоб, и чтобы что-то разглядеть, он вынужден был запрокидывать голову назад и вытягивать вперед подбородок. Его партнер по шахматам – не кто иной, как московский антиквар Геннадий Петрович Свиридов, – повернулся в сторону лавочки, где сидел профессор:

– Видать, большая шишка. Где, говоришь, их группа остановилась?

– На Гагарина, там есть небольшой отель «Русь» – судя по всему, они именно там номера снимают. Их человек пятнадцать, не больше. В основном одни бабы, мужиков от силы пятеро. У них личный транспорт – синий микроавтобус «форд» с опознавательными знаками. Он периодически курсирует туда-сюда: то кого-то привозит, то отвозит. На месте у них что-то наподобие палаточного лагеря, они там едят, отдыхают. Лагерь оцеплен, постоянно дежурит пара-тройка молодцов, и раза три в день милиция на машине приезжает проверять, как дела.

– Если они с ментами завязаны – это плохо, – поморщился Петрович, – значит, всегда с ними на связи, и те могут в любой момент нагрянуть. Так что, Борис, придется хорошенько поработать и все подробно разузнать. Сегодня днем здесь будут мои друзья из Москвы, я их встречаю на вокзале. Они ребята толковые, схватывают на лету – введешь их в курс дела, и начнем работать.

Борис Яковлевич Маслов был одним из тех братьев-близнецов, о которых еще в Москве Петрович рассказывал Бугаю и Руслану. Несколько лет назад близнецы не раз пытались проникнуть на территорию раскопок, проходивших под руководством профессора Сосновского, в надежде разжиться какими-нибудь ценными находками. Но ни одна попытка успехом не увенчалась. Именно эти неудачи и заставили их обратиться к московскому другу, чтобы тот нашел им надежных помощников. Последние должны были осуществить план, который долгое время разрабатывали Масловы.

– Кстати, обрати внимание на то, что рассматривает профессор, – Яковлевич передвинул фигуру слона. – У него ведь в руках не газета.

– А что?

– Полагаю, это карта раскопок. Потому как он постоянно ее разглядывает и носит все время при себе в нагрудном кармане.

Успев за разговором разыграть несколько шахматных партий, они заметили, что пожилой мужчина уже покинул свое излюбленное место и двинулся к выходу из парка. Яковлевич быстро сгреб шахматы обратно в доску, и они поспешили следом за Сосновским, стараясь не привлекать к себе внимания.

По пути профессор еще раз остановился возле памятника в честь 850-летия Владимира, немного осмотрелся и ступил на Большую Московскую. Сделав несколько шагов, он увидел, как молодой человек в сине-желтой майке и точно такой же кепке, потряхивая над головой пачкой каких-то листовок, вещал в мегафон:

– Приглашаются желающие принять участие во Всероссийском научном форуме «Территория смыслов»!

Сосновский заинтересовался и подошел к парню:

– Молодой человек, а что это у вас там за «Территория смыслов»?

– А это, дяденька, форум такой, где молодежь задает вопросы высокопоставленным чиновникам и ученым, которые в доступной форме на них отвечают.

– И как же попасть на ваш форум? – спросил профессор, поглаживая бороду.

– Очень просто! – обрадовался парень, довольный, что хоть кого-то удалось заинтересовать. – Если у вас ученая степень, то пожалуйте в президиум, будете отвечать на вопросы студентов, тематика разная. Ваши данные занесут в реестр, укажут род деятельности.

– И где этот форум проходит? – еще больше заинтересовался профессор, протягивая руку к пачке и вытаскивая одну из листовок.

– Здесь недалеко, в одной деревушке под Владимиром. Вон там, – юноша указал в сторону находившейся в ста метрах автобусной остановки, – белое маршрутное такси с синими кружочками, видите? Оно как раз до нашего центра ходит. Начало сегодня в 16.00, в листовке все подробно написано.

Сосновский поблагодарил парня, приложил руку к головному убору, сделав «честь имею», и отправился дальше.

Стоявшие чуть поодаль двое пожилых мужчин, делавших вид, что обсуждают что-то важное, внимательно наблюдали за происходящим. После того как профессор распрощался с молодым человеком, Геннадий Петрович и Борис Яковлевич подошли к парню, взяли у него из рук по листовке и отправились следом за ученым.

Перейдя дорогу Сосновский нырнул за угол и исчез из поля зрения. Его соглядатаи прибавили было шагу но тут Борис Яковлевич притормозил:

– Дальше не надо. Скорее всего, к себе в отель пошел, так что сейчас он нам больше не нужен. Где живет, и так знаем. А вот этот вариант не помешает проверить, – он потряс листовкой с рекламой мероприятия. – Когда, говоришь, хлопцы твои приезжают?

– Мы договорились встретиться на автовокзале после двенадцати, – ответил Петрович.

– Время терпит, – взглянул на часы Яковлевич, – можем прогуляться, составлю тебе компанию, здесь до вокзала полчаса ходу спокойным шагом.

И они, по-стариковски заложив руки за спины, неторопливо побрели вдоль улицы.

* * *

Горьковское шоссе – одна из немногих трасс центрального региона, которая может похвастаться новым дорожным полотном. Превратившись после реконструкции в четырехполосную магистраль, дорога стала удобнее для автомобилистов. На всем протяжении шоссе водителям предоставляется самый широкий спектр услуг: автозаправки, придорожные кафе, магазины, ремонтные мастерские и прочее. Водители нет-нет да и сворачивают к какому-нибудь объекту. Вот так у одной из автозаправок и остановился уже знакомый нам синий «фольксваген». Дождавшись, когда на парковке освободится место, сидевший за рулем Дмитрий подъехал к колонке и заглушил двигатель.

– На, иди заплати, скажи, чтобы на все залили, – протянул он деньги Петрухе. Тот выхватил тысячерублевую купюру и вышел на улицу. Проходя мимо одной из машин, он обратил внимание на сидящего на переднем сиденье парня, который листал автомобильный журнал. Петруха так пристально всматривался в пассажира, что чуть не столкнулся в дверях с человеком, держащим в руках подставку с двумя молочными коктейлями.

– Ну, ты, подсвинок очкастый, смотри, куда прешь! – отшатнувшись, разразился тот бранью.

Бугай, а это был именно он, еще раз бросив злобный взгляд в сторону скрывшегося за дверями Петрухи, сел в машину:

– Вот урод толстый, если б он мне сейчас все это разлил, прямо здесь его уделал.

– Успокойся, некогда сейчас разборки устраивать, нам нужно вовремя успеть на вокзал, Петрович не любит, когда опаздывают, – ответил Руслан, откладывая в сторону журнал и беря в руки коктейль.

– Ты прав, Руслик, – Бугай взглянул на навигатор: до конечной точки маршрута ехать оставалось сорок пять минут. Он завел двигатель, и серый «форд» покинул парковочное место.

Через пару минут в дверях появился и Петруха с гамбургером в руках. Откусывая на ходу и сжимая под мышкой бумажный сверток, он подошел к машине и уселся на свое место. Протянув Денису на заднее сиденье сверток со словами «вот, делите, там на всех», продолжил уплетать свой гамбургер. Перекусив, друзья отъехали от заправки и умчались в том же направлении, в котором только что уехал синий «форд».

* * *

Проезжая по историческому центру Владимира, Бугай с Русланом не переставали любоваться красотами, а когда их автомобиль попал в небольшую пробку на Дворянской улице, перед самыми Золотыми воротами, они и вовсе открыли двери и поднялись со своих сидений, вытянувшись во весь рост, чтобы получше рассмотреть восхитительный памятник русского зодчества.

– Слушай, я больше чем уверен, что в этом городе нам непременно повезет: ты посмотри, какие здесь красоты, – с дрожью в голосе произнес Бугай, – тут наверняка вся земля наполнена сокровищами.

Руслан лишь кивал головой. Проехав еще несколько кварталов, они свернули на привокзальную площадь. Покружив некоторое время в поисках свободного места, успешно припарковались, вышли из автомобиля и огляделись по сторонам.

Вокзал представлял собой небольшое двухэтажное здание, облицованное серо-голубыми декоративными панелями. С противоположной стороны от главного входа, под навесом, располагалась стоянка автобусов, там же осуществлялась и посадка пассажиров. Помимо автовокзала, на площади находился и железнодорожный вокзал, с более величественной архитектурой. Внешне он напоминал огромный двухпалубный корабль, облицованный известняком и гранитом цвета слоновой кости.

– Ну и где же здесь лавочка? – озадачился Руслан.

– Не знаю. Может, с другой стороны? – пожал плечами Бугай. – Давай пройдем через здание, здесь наверняка сквозной проход.

Друзья вошли внутрь. В небольшом помещении было чисто, уютно, царила непринужденная атмосфера. Неброский дизайн интерьера, аккуратно расставленные кресла в зале, пассажиры, спокойно ожидавшие у билетной кассы своей очереди, – казалось, время в этих стенах остановилось, вокзальная суета начисто отсутствовала.