Оккультный Сталин

Оуланем – это Христос наоборот, то есть антихрист. Нет ли в этой поэме указания на то, что молодой студент вступил в тайное общество оккультной направленности – например, в клуб сатанистов? Вполне возможно.

Историк Роберт Пейн так пишет об этом в своей книге «Карл Маркс»:

«“Оуланем”, вероятно, – единственная драма в мире, в которой все действующие лица уверены в своей порочности и щеголяют ею, как на празднике. В этой драме нет белого и черного. В ней всё и все обнаруживают черты характера Мефистофеля. Все участники ее демоничны, порочны и обречены на гибель. Когда Маркс писал эту поэму, ему было всего лишь 18 лет. Программа его жизни уже вполне установилась. Здесь не было и речи о служении человечеству, пролетариату или социализму. Он хотел разрушить мир, хотел воздвигнуть себе престол, основанием которого были бы человеческие содрогания. На этой стадии формирования взглядов Маркса обращают на себя внимание некоторые загадочные места в переписке его с отцом. Так, в письме от 10 ноября 1837 года сын пишет: “Завеса спала, моя святая святых была опустошена, необходимо было поместить туда новых богов”...»

Когда Маркс заканчивал «Оуланем», он еще не думал о социализме или коммунизме. Больше того, он боролся с этими идеями. Будучи редактором «Рейнской газеты», он пропускал такие перлы: «Попытки масс воплотить коммунистические идеи в жизнь, как только они станут опасными, могут быть остановлены пушками».

Увлечение социализмом началось после знакомства с Моисеем Гессом, который считается основателем германской социал-демократической партии. Помимо проповеди социалистических идей, Гесс активно боролся с клерикализмом и религиозностью. В «Красном катехизисе для немецкого народа» Гесс писал: «Что черно? Черно духовенство. Эти богословы – худшие аристократы. Поп учит князей порабощать людей во имя Божие. Во-вторых, он учит народ позволять порабощать себя и эксплуатировать во имя Божие. В-третьих, и главным образом, он обеспечивает себе с Божией помощью привольную жизнь на земле, тогда как людям рекомендуется ждать ее на небе. Красный флаг символизирует непрекращающуюся революцию вплоть до окончательной победы рабочего класса во всех цивилизованных странах. Социалистическая революция – моя религия. Когда рабочие добьются победы в своей стране, они должны помочь своим братьям и в остальном мире».

Людвиг Фейербах и Моисей Гесс повлияли на мировоззрение не только Маркса, но и второго столпа коммунизма – Фридриха Энгельса.

Энгельс, как известно, вырос в чрезвычайно набожной семье и в юности писал духовные стихи. Однако впоследствии он стал самым последовательным сторонником Маркса в деле уничижения религиозного мировоззрения.

Но были ли основоположники коммунистического учения искренни, когда отрицали всякую связь своей «религии» с метафизикой? Известно, что любимая дочь Маркса – Элеонора ? была убежденным теософом и вышла замуж за Эдуарда Эвелинга, состоявшего в Теософском обществе.

Теософия – эзотерическое учение, созданное в XIX веке Еленой Петровной Блаватской и провозглашавшее своей целью познание божественного плана через возвращение утраченной мудрости древнего оккультного мира. Теософия казалась европейским интеллигентам наиболее современным и своевременным взглядом на происходящие в мире процессы, а потому нашла в их среде большое число поклонников. Елена Блаватская предприняла попытку объединить модную в то время теорию астрального мира с открытиями ученых, палеофантастические гипотезы с восточной эзотерической традицией. Она пыталась примирить религию с наукой, создав принципиально новое вероучение, что было очень актуально в середине XIX века.

Рис.1.2. Елена Блаватская и Генри Олькотт – основатели Теософского общества

Поскольку теософия Блаватской представляла собой развернутую компиляцию из множества религиозных представлений – как западных, так и восточных, – она была близка по духу учению Маркса, который тоже претендовал на формирование единого взгляда на окружающий мир, на его происхождение и развитие, основанный на множестве других философских учений, появившихся еще до Маркса. Вот почему, чувствуя «революционное» родство, теософы неоднократно посылали своих эмиссаров в Советскую Россию (а бывало, что те ехали сами) в надежде найти свое место в здании коммунистической идеологии, насаждавшейся с момента прихода большевиков к власти. Но впервые «контакт» был установлен еще в семье Маркса.

Таким образом, теософский идеализм вполне мог заменить материализм в марксизме – однако этого не произошло. Наоборот, мировоззрение Маркса последовательно изменилось в сторону отрицания вообще каких-либо идеалистических взглядов. Из юноши-сатаниста он превратился в убежденного сторонника материальных и атеистических взглядов, вступив с религиозными взглядами (в любой их форме) в непримиримую борьбу.

Почему был сделан именно такой выбор? Похоже, всё дело в том, что Карл Маркс в зрелом возрасте пришел к выводу: его учение – не просто еще одна попытка описать эволюционные и общественные процессы, а первая научная теория нового времени, дающая рекомендации на все случаи жизни, подобно еврейской Торе. У Маркса собственно история начинается с момента, когда люди начнут строить цивилизацию сознательно, познав общественные законы. А кто открыл эти законы? Маркс. Поэтому, перефразируя, можно сказать, что до Маркса была только предыстория. А начиная с него и с его открытия, начинается собственно история.

Маркс не мог не понимать, что при таком подходе у него будет только один реальный и главный враг – религиозное мировоззрение, ведущее отсчет истории от сотворения мира неким сверхсуществом, которому нет дела ни до Маркса, ни до его «новой истории».

На следующем уровне проникновения в суть враждебным становится вообще любой идеализм (в том числе и сатанизм, и теософия), ведь он подразумевает примат духа над материей, а следовательно, в той или иной степени отрицает существование каких-то независимых от духа, объективных и абсолютных, эволюционных законов, открытие которых Карл Маркс приписывал себе.

Претендуя на звание абсолютной истины, учение Маркса тем не менее не было избавлено от догматизма. Так, высшей ценностью был объявлен прогресс – не прогресс живущего ныне человека и объединения людей в человечестве, а прогресс некоей абстрактной человеческой цивилизации сам по себе. Как философский догмат подобное упрощение реальности еще оправдывает себя, но в практическом применении оно ведет к перекосам в морально-нравственной сфере. В ленинизме это выразилось через признание людей «смазкой истории», в сталинизме человек был вообще низведен до послушного и обточенного по стандарту «винтика» государственной машины. Понятие «прогресса для человека» (а не «человека для прогресса») было навсегда исключено из марксистско-ленинского мировоззрения, что в исторической перспективе и привело это учение к краху – даже чисто методологически оказалось затруднительным описывать всё многообразие реальности с помощью тех законов и моделей, которые предложил Карл Маркс и развивали затем Фридрих Энгельс с Владимиром Лениным.

Марксизм оказался очень привлекательным для «недоучек» – для тех, кто не сумел получить полноценное высшее образование. Сам Ленин – экстернант, с первого курса университета он был исключен. Другой марксист-теоретик – Николай Бухарин – дальше первого курса университета тоже не пошел, революционная деятельность помешала. Говорливый Лев Троцкий закончил всего лишь реальное училище.

Рис.1.3. Владимир Ульянов (Ленин) в 1897 году

И для этих людей представлялось совершенно очевидным, что марксистская философия как «всеобъемлющая» не может существовать на одном идеологическом поле с идеализмом, всякая религиозность должна быть изжита, выкорчевана с корнем – и прежде всего в мировоззрении тех, кто будет нести «знамя» коммунистической революции.

Накал страстей по этому вопросу хорошо характеризуют записки Федора Достоевского о Конгрессе Лиги мира и свободы, который состоялся 9 сентября 1867 года в Женеве. «Это было четыре дня крику и ругательств. Начали с предложения, что не нужно больших монархий, потом, что не нужно веры. И что эти социалисты и революционеры врали с трибуны перед 5000 слушателей – невыразимо. И эта-то дрянь волнует несчастный люд работников? Начали с того, что для достижения мира на земле нужно истребить христианскую веру».

Примечательно, что современники и многие соратники Маркса хорошо понимали агрессивную антирелигиозную направленность его учения. В письме к Бертольду Ауэрбаху Моисей Гесс так характеризует Маркса: «Доктор Маркс – так называется мой кумир, – еще совсем молодой человек, самое большее около 24 лет. Он нанесет окончательный удар средневековой религии и философии». Георг Юнг, друг Маркса тех лет, формулирует ту же мысль еще яснее в письме к Арнольду Ругге от 18 сентября 1841 года: «Маркс непременно прогонит Бога с небес».

Необходимость непримиримой борьбы с религиозностью уже на самом первом этапе мировой войны за «светлое коммунистическое будущее» понимали и те, кто пришел в марксисты со скамьи в духовном учебном заведении. Таким был, например, Феликс Дзержинский, который в юности готовился к сану ксендза. Таким был Иосиф Сталин, несостоявшийся православный священник, превративший марксизм в катехизис для советского человека.

Карл Маркс прогнал Бога с небес и занял его место, став для миллионов людей настоящей иконой, на которую следовало молиться вопреки реальности.

Вампирская революция Александра Богданова

Подобно любой другой «всеобъемлющей» теории, марксизм быстро оброс дочерними теориями. Их было так много и некоторые из них настолько отходили от «магистральной линии», что сам Маркс однажды был вынужден заявить, что не является марксистом. Естественным образом внутри этого поля теорий стали появляться идеалистические ереси. Одной из таких ересей был «эмпириомонизм» Александра Богданова.

Под псевдонимом А.Богданов публиковался профессиональный революционер Александр Александрович Малиновский.

Во время революции 1905 года Богданов-Малиновский возглавлял боевую техническую группу большевистской партии и считался настоящим коммунистом. Однако после поражения этой первой революции в России дали о себе знать общефилософские разногласия с ортодоксами-материалистами, которых представлял сам Владимир Ленин. Дело в том, что Богданов отказался от чистого материализма, не приняв аксиому о независимом существовании материальных объектов и доказывая, что если человечество, изменяя мир, способно к теоретическому исследованию и практическому воспроизводству любого вида материи, то нет никакой необходимости в концепции материи, которая стоит над научным познанием. Ленин, наоборот, утверждал, что философствования Богданова – это уход в идеализм, поскольку через человека материя познает материю и не более того.

Рис.1.4. Ленин играет в шахматы с Александром Богдановым, 1908 год

Одно время идеалистический «эмпириомонизм» Богданова-Малиновского был в среде профессиональных революционеров куда популярнее диалектического материализма Ленина. Богданов нашел очень изящную форму для выражения своих взглядов – написал утопический роман «Красная звезда». Это был очень своевременный роман.

«Был ноябрь 1907 года, – вспоминал старый большевик в рецензии, подписанной инициалами С.Д., – когда появилась “Красная звезда”: реакция уже вступила в свою права, но у нас, рядовых работников большевизма, всё еще не умирали надежды на близкое возрождение революции, и именно такую ласточку мы видели в этом романе. Интересно отметить, что для многих из нас прошла совершенно незамеченной основная мысль автора об организованном обществе и о принципах этой организации. Всё же о романе много говорили в партийных кругах».

Рис.1.5. Марсианин Александра Богданова (иллюстрация Г.Метченко к роману «Красная звезда», издание 1979 года)

Сюжет романа таков. Революционер Леонид Н. повстречался с инженером и товарищем по партии Мэнни. По ходу сюжета выясняется, что Мэнни – марсианин, и он приглашает Леонида посетить Красную планету, чтобы познакомить с высокоразвитой культурой марсиан, которые построили у себя коммунизм.

Технократическая утопия, вполне по Марксу, поражает воображение. Нетворческая работа передоверена машинам, пролетарии давно исчезли как класс, превратившись в высококвалифицированных инженеров, бдящих над этими машинами. Системы управления производством достигли такого совершенства, что стало возможным довольно точно определять, на каком направлении деятельности переизбыток человеко-часов, а на каком – недостача. А рабочее самосознание и ответственность перед обществом у марсиан столь развиты, что они могут тут же сменить место работы, восполнив недостачу человеко-часов. Соответственно потребление у таких ответственных работников ничем не ограничено, и деньги давным-давно утратили какой-либо смысл...

Роман «Красная звезда» был обречен на успех. По нескольким причинам.

Во-первых, Богданов ознакомился с опытом предшественников, описывавших высокоразвитое марсианское общество (Ананий Лякидэ, Курт Лассвиц, Герберт Уэллс, Порфирий Инфантьев), и активно использовал его при «проектировании» своей утопии.

Во-вторых, он эксплуатировал модные теории эволюции: формирование Солнечной системы по Канту-Лапласу, естественный отбор по Дарвину, социальные преобразования через классовую борьбу по Марксу.

В-третьих, в утопии Богданова описываются не только внешние признаки марсианского благополучия, но показано, что благополучие это формируется через устранение привычных, традиционных, но совершенно дискриминационных законов, принятых как в Императорской России, так и в Просвещенной Европе. Решение многих социальных проблем за счет устранения, к примеру, единобрачия и замены его свободным выбором партнера вызвало яростную полемику в рядах читателей, но интуитивно большинство из приверженцев революционной утопии понимали, что отмена устаревших традиций, основанных на капиталистических взаимоотношениях по системе «товар-деньги-товар», при коммунизме неизбежна, и нравится это или нет, но кое-чем придется поступиться.

Однако представления Богданова не исчерпывались видениями грядущего коммунизма. Он по-своему попытался разрешить противоречие между категориями «дух» и «материя», отбросив его как несуществующее. Будучи всё-таки марксистом, Богданов полагал, что общественный опыт определяет человеческое сознание. Однако в отличие от ленинцев считал, что человек в ходе своего развития вполне может достигнуть поистине «божественных» высот и начать изменять объективные законы мироздания под себя. Коллективный индивид (одновременно – субъект и объект новой пролетарской культуры), который возникнет при коммунизме, сможет организовать свой жизненный опыт так, чтобы материя устремилась к идеальной гармонии. Делая акцент на братстве как основе общества будущего, Богданов мечтал буквально сплавить человечество в единую семью посредством... переливания крови.

В этой его эксцентричной фантазии этика объединялась с физиологией: молодая кровь вылечит больных и поддержит стариков. Технология омоложения описывается в «Красной звезде» следующим образом:

«Мы устраиваем обмен крови между двумя человеческими существами, из которых каждое может передавать другому массу условий повышения жизни. Это просто одновременное переливание крови от одного человека другому и обратно <...> Кровь одного человека продолжает жить в организме другого, смешиваясь там с его кровью и внося глубокое обновление во все его ткани.

<...> Молодой человек не стареет от крови пожилого: то, что в нем есть слабого, старческого, быстро преодолевается молодым организмом, но в то же время из нее усваивается многое такое, чего не хватало этому организму».

Вот о таком «прогрессивном» вампиризме мечтал Богданов. И не только мечтал, но пытался воплотить свои странные идеи в жизнь. После революции в Москве будет создан первый в мире Институт переливания крови. И его директором станет Богданов! А еще через несколько лет, в мае 1928 года, он умрет, обменявшись кровью с больным малярией.

«В институте многое было сделано впервые в мире, – рассказывает Валерий Канюка. – В том числе и полное переливание крови от одного человека другому. В числе добровольцев, на которых ставились эти опыты, был сын Богданова, Александр Александрович Малиновский (впоследствии – известный генетик). В эксперименте отца он участвовал в возрасте 25 лет. Его собственную кровь заменили на кровь сорокалетнего атлета. Вскоре конституция Малиновского, который был хил от рождения, стала меняться. Мне он помнится мощным, ширококостным мужчиной».

В свете красной звезды

Впрочем, главной заслугой Богданова-Малиновского для коммунистического движения стало прежде всего то, что он впервые озвучил смысловой ряд: Марс – красная звезда – революция – светлое коммунистическое будущее. Позднее этот ряд станет привычным, а еще позднее его изначальный смысл будет утрачен. Смутная связь между этими понятиями сохранится лишь где-то в темной глубине общественного бессознательного.

Однако во времена Богданова всё было ново и прозрачно. И – донельзя логично.

Согласно теории Канта-Лапласа, Марс – древняя планета, вдвое старше Земли. Американский астроном-любитель Персиваль Лоуэлл доказал, что на Марсе есть каналы, которые построила высокоразвитая цивилизация. Марксистская теория смены общественных формаций утверждает, что высшая форма развития цивилизации – коммунизм. Следовательно, марсиане уже сегодня живут при коммунизме. Высшая форма развития цивилизации подразумевает также осуществление космической экспансии. Следовательно, коммунизм и космонавтика связаны друг с другом. Марсиане, скорее всего, уже освоили Солнечную систему и вскоре пожалуют к нам. Что последует за этим визитом, большой вопрос. Возможно, колонизация. Возможно, экспорт революции. В любом случае, с нами будут разговаривать на равных, только если мы сами сделаем у себя революцию и коммунизм...

Сегодня по-разному описывают происхождение красной пятиконечной звезды. Кое-кто из публицистов утверждает, будто бы большевики приняли для своего государства масонскую символику и на этом успокоились. Отчасти это правда, влияние масонских организаций на революционную деятельность в Европе трудно переоценить. Но вопрос о символике молодого государства куда сложнее, чем принято считать: всё-таки она формировалась годами, и самые разные люди принимали участие в этом процессе. Например, свастика, которую поначалу пытались внедрить как символ коммунистического движения, пришла не от масонов, а от сторонников теософии Елены Блаватской.

Существует несколько толкований смысла красной пятиконечной звезды.

Звезда как понятие европейского мышления служила изначально символом вечности, позднее стала символом высоких устремлений, идеалов.