Вертячки, помадки, чушики, или Почтальон сингулярности

– А как вы считаете, уважаемая Людмила Сергеевна, а нужно ли нам сохранять… э-э-э… жизнь этим детям? Ведь если матери от них отказались? А тут такой расход сил и средств…

Людмилу Сергеевну словно ожгло изнутри, мир покачнулся, и она ухватилась за подлокотник.

Они не сделают этого! Нет, они не сделают этого! Мы же цивилизованная страна, чёрт побери! Нас же осудят и эмбаргами закидают. А у них же у всех счета за границей, не посмеют… Чёрт, а если они втихую и через нас? Чтобы потом свалить, если всплывет? Чёрт, чёрт, чёрт! Не зря слухи ходили, ой не зря. Не зря Слава трепался под хмельком. Прокачивали они эту мысль, сволочи поганые, дарвинисты доморощенные. Всегда сначала прокачивают, общественное мнение замеряют, а потом всё равно делают по-своему. Думаете, я молчать буду в тряпочку? Думаете, позволю вам?.. Фиг вам, а не мои дети, ясно?! От мертвого осла уши, ясно? Никому не отдам, ясно?

– Я вас не понимаю, – заявила Людмила Сергеевна звенящим от плохо скрываемой ненависти голосом. – Эвтаназия – это бесчеловечно. Мы ведь не изуверы? Не фашисты? Кроме того, синдром Дауна – это всего лишь незначительное генетическое отклонение. В легких случаях оно почти не мешает ни развитию, ни самореализации. При правильной организации воспитательного процесса дети с синдромом Дауна становятся полноценными личностями. Некоторые из них поступают в университеты, между прочим. И заканчивают. Из них получаются превосходные актеры. Слышали о Паскале Дюкене? А о Пабло Пинеда?.. Да, у нас в России есть пока проблемы. Дети с синдромом Дауна умирают чаще, чем в Европе или Штатах. Методику полноценной реабилитации мы только осваиваем. Действует программа «Маленькие ступени», одобренная и рекомендованная для внедрения Минобразования. Еще мы работаем с родителями. Эти дети как никакие другие нуждаются в родительской опеке. Тогда они здоровее и способнее к обучению, доказанный факт. При поддержке правительства Московской области запущен проект «Блистающий мир»…

Людмила Сергеевна снова сбилась и остановилась, потому что заметила: Архангельский со скучающим видом пропускает ее слова мимо ушей. Ей стало по-настоящему страшно.

Неужели всё решено? Чёрт, чёрт, чёрт! Но только через мой труп, слышите?! Только через мой труп!

– Очень интересно, – сказал Архангельский с неким оттенком одобрения в голосе. – Сразу видно, что вы разбираетесь в вопросе. Впрочем, если бы было иначе, то я здесь не сидел бы. Ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос. Он будет личного характера, и я заранее извиняюсь, если задену ваши чувства. Вы трижды были замужем. Почему у вас нет детей?

Так ты и в мое личное дело залез, поганец?! И не постеснялся ведь признаться! Вот, значит, как? Может, и в белье мое заглянешь? Может, тебе рассказать, с кем я спала и сплю?..

Тут Людмила Сергеевна поняла, что ее снова понесло и уже заносит, и мысленно влепила себе пощечину. Хватит, дура набитая! Хватит бабской истерики. Тут анализ нужен, а не бред больной души. Этот Архангельский появился здесь не для того, чтобы испытывать тебя на прочность и проверять на лояльность – да и кому может быть интересно, насколько ты прочна и лояльна? Здесь что-то другое, совсем другое…

– Я не могу иметь детей по медицинским показаниям, – сообщила Людмила Сергеевна сухо. – Хотя вас это совершенно не касается.

– Разумеется, не касается, – легко согласился Архангельский и примирительно улыбнулся. – Но объяснение получено. И мне важно было знать. А то всякое бывает. Всякие… э-э-э… извращения…

Он не закончил фразу, а Людмила Сергеевна предпочла промолчать.

– Теперь перейдем к делу, – объявил гражданский генерал, и его голос зазвенел торжественно. – Уважаемая Людмила Сергеевна, мы призываем вас на военную службу. Вы нужны России!

Людмила Сергеевна была так ошарашена – в который уже раз за этот короткий диалог – что снова взъярилась:

– Вы шутки пришли сюда шутить? Может, хватит? Мне работать, между прочим, надо!

Архангельский согнал улыбку с лица.

– Никаких шуток. У меня есть соответствующий документ. За подписью самого… э-э-э… министра обороны…

– Я не военнообязанная! – выпалила Людмила Сергеевна.

В голове у нее всё перепуталось, и билась одна только пустая мысль: «Эге, Людка, доигралась ты на старости лет!»

– В ситуации чрезвычайной и… э-э-э… экстраординарной… все мы становимся военнообязанными, – сказал Архангельский с непонятной интонацией. – А вы специалист, должны понимать.

– У нас что – война? – спросила Людмила Сергеевна резко.

– Пока еще нет, – ответил Архангельский. – И в наших с вами силах ее предотвратить.

Людмила Сергеевна почувствовала, что теряет связь с реальностью. Всё это было так… странно… и опасно…

– Прекратите говорить загадками, – потребовала она. – Или выметайтесь! Шуточек больше не потерплю.

– Какие уж тут шутки, – Архангельский тяжко вздохнул. – Всё очень серьезно, драгоценная Людмила Сергеевна. Но я не могу объясняться иначе. Речь идет о государственной тайне самого высокого уровня. И пока вы не подпишете соответствующий документ, мне придется говорить… э-э-э… обиняками.

– Не хочу знать никаких государственных тайн! – заявила Людмила Сергеевна. – Вам ясно? Поищите себе другого военнообязанного.

Ей очень хотелось добавить, куда Архангельский может засунуть свой «соответствующий документ», но она сдержалась – если гражданский генерал столь влиятелен, как на это намекает, он способен наделать проблем в будущем, скотина.

– Что ж, Людмила Сергеевна, – сказал Архангельский, глядя в сторону, – очень жаль, что у вас отсутствует чувство долга перед Родиной. Впрочем, сейчас это распространенное явление. Почему-то свободу у нас понимают как наличие прав при полном отсутствии обязательств. Понятие долга… э-э-э… девальвировано до уровня плинтуса. Даже если речь идет о деньгах… Ну хорошо, Родину вы спасать не желаете. А что скажете по поводу детей? У вас есть шанс спасти ребенка, который находится в трудном положении. В очень трудном. По-прежнему откажетесь, Людмила Сергеевна?

Он знал, чем ее зацепить, поганец! Как говорится, удар ниже пояса. Но отказаться она не могла. Какая всё-таки хитрая мразь этот Архангельский!.. Артемка, Игоряша, маленькие мои, как вы тут без меня?..

– Подробности будут? – спросила Людмила Сергеевна потерянно.

Гражданский генерал снова улыбался. С видом победителя.

– Только после того, как вы подпишете все необходимые документы…

– Давайте ваши бумажки. Но можно я сначала Ирине позвоню? Она у нас главная по воспитанию, отдыхает сейчас в Партените, это Крым. Придется ей прервать отпуск…

3.

Архангельский дал на сборы пятнадцать минут. Заверил, что на «месте» есть всё, что нужно для жизни, а остальное привезут по первому требованию.

Людмиле Сергеевне понадобилось куда меньше времени. Она открыла сейф и извлекла на свет малый дорожный набор, заранее упакованный в плечевую кожаную сумку: базовый парфюм, маникюрный комплект, шампунь, кусок мыла, зубная паста и щетка к ней, купальник, пара сменного белья, дешевое вафельное полотенце, прокладки. Вроде, всё. Теперь выключить компьютер, платежки спрятать в сейф, побросать канцелярию в ящики стола. Ну что, кабинет мой, до свидания, надеюсь, скоро увидимся!..

Окна в микроавтобусе были тонированы до абсолютной непрозрачности, водитель отделен шторкой, поэтому Людмила Сергеевна так и не узнала, куда ее привезли. По ощущениям ехали быстро, по времени – два часа. Поэтому решила, что «место» находится где-то под Москвой: или в области, или восточнее, в одном из исторических центров. Ей даже не дали перевести дух напоследок – в конце пути микроавтобус въехал в подземный гараж.

– Прошу вас, – дверцу открыл сам Архангельский, учтиво предложил руку, от которой Людмила Сергеевна отмахнулась.

– Ну, показывайте свою тюрьму, – сказала она ворчливо.

– Это вовсе не тюрьма.

Гражданский генерал подошел к массивной стальной двери, у которой столбом стоял скучающий охранник в строгом костюме. Нажал на притопленную кнопку, после чего дверь плавно и бесшумно отъехала в сторону, а за ней обнаружилась обширная кабина грузового лифта.

– Как-то у вас всё это легкомысленно выглядит, – язвительно заметила Людмила Сергеевна, входя в лифт. – А где лазерные детекторы сетчатки? Где сенсорные панели и секретные коды?

– Поменьше смотрите голливудское кино, – миролюбиво посоветовал Архангельский. – Для надежной охраны электронные… э-э-э… устройства не нужны. Наоборот, они действуют расслабляюще на сотрудников. Те начинают наплевательски относиться к делу, совершают глупые ошибки…

– Но какие-то системы охраны у вас всё-таки есть?

Архангельский многозначительно промолчал.

Лифт спускался недолго – Людмила Сергеевна не успела сосчитать до пяти, как он уже остановился, и пришлось выходить в длинный скучный коридор с белыми стенами и светло-зеленым ковролином. У самого потолка висели миниатюрные камеры видеонаблюдения. Под прицелом их темных объективов Людмила Сергеевна невольно поежилась: ненавижу эти чёртовы штуки!

– Идемте, – поторопил Архангельский, аккуратно подхватывая Людмилу Сергеевну под локоть. – Я покажу вам жилой блок.

Поворот налево, какие-то двери без табличек, поворот направо, еще какие-то двери, и они попали в просторное круглое помещение, по обстановке напоминающее холл гостиницы среднего класса. В холле стояли диваны и журнальные столики офисного типа, чахлое мандариновое дерево в кашпо. Сюда сходились шесть коротких радиальных коридоров, заканчивающихся новыми дверями.

– Здесь вы будете жить, – объявил гражданский генерал.

– Где? – Людмила Сергеевна в растерянности огляделась.